Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
Это название Райна смутно помнила. Очень-очень смутно — потому что в пределах Большого Хьёрварда она, уже сделавшись воительницей-наёмницей, бывала очень редко.
— Дем Биннори… это же поселение, да? Городок… в Западном Хьёрварде?
Демон по имени Трогвар вновь поклонился.
— Там была Школа Меча. Наверное, лучшая из лучших. Я получил там третий знак в иерархии, знак Крылатого Пса…
— Но ты же…
— Демон? Демоном я сделался уже много после.
— Как? — не удержалась Райна.
— Долгая история. — Трогвар развёл и свёл крылья, будто пожимая плечами. — Это тело я получил, пройдя сквозь подземный огонь, поглотивший мою прежнюю плоть; были ещё времена великого Восстания Ракота, когда его — наши — рати штурмовали саму обитель Молодых Богов.
Это Райна помнила.
— Но, Трогвар… это же было давным-давно!
Тот кивнул.
— Трогвар-человек умер бы столетия назад. Трогвар-демон жил.
— Разве время не властно над тобой?
— Властно. Но после падения Ракота, после его пленения и развоплощения мне помог великий Орлангур. Он укрыл меня, погрузил в долгий сон, а потом, пробудив, отправил в мир под названием Эвиал…
— Я там была, — вырвалось у Райны.
— Храм Океанов, — коротко бросил Трогвар. — Великий Дух отправил меня туда. И некая Сильвия…
— О! Она и тут успела!..
— Ещё как, — усмехнулся крылатый воин. Он закончил обход павших. — Поведай лучше, воительница, как твоё имя? Хотя… постой. Я вспоминаю речи Сильвии в Храме Океанов — хотя из неё было нелегко что-то вытянуть, когда она того не хотела.
— Райна. Валькирия Рай… точнее, Рандгрид. Разбивающая Щиты. Дочь Древнего Бога Óдина, владыки Асгарда.
— Звучит, — улыбнулся Трогвар.
— Не знаю, должны ли мы биться. Когда я только попала сюда, мне назначено было пройти три круга — Железный Лес, Каменную Пустыню и Мёртвые Горы. Лес — вот он. Осталось ещё два.
— Тогда идём, — пожал плечами демон. — Если Великие Духи недовольны этим нашим решением, пусть дадут нам знать.
Гибкое белое тело мелькнуло меж могучих стволов. Взвилось в воздух, упало на все четыре могучие лапы между Трогваром и Райной.
— Барра! — воскликнула валькирия.
Огромный белый тигр ткнулся в неё носом и запырчал, словно самый обычный домашний кот, только очень громко.
— Ты вернулся!.. Ты меня нашёл!..
«Конечно, нашёл, — казалось, говорил выразительный взгляд тигра. — Я-то — да не нашёл бы?»
— Славная зверюга какая, — одобрил Трогвар. — Твоя явно. Но откуда он тут взялся?
— Тебя послали Великие Духи? — Райна присела на корточки, ухватила тигра за пушистые бакенбарды. Демона, недавнего врага, она уже совершенно не опасалась.
«Нет».
— Я… ты… — валькирия вглядывалась в янтарные глаза тигра. — Ты здесь разве не волей Орлангура или Демогоргона?
«Нет».
— Он точно говорит «нет», — вмешался Трогвар.
— Ты пришёл извне?
«Да».
— Не может быть, — выдохнула валькирия.
— Не может, — согласился Крылатый Пёс. — Но и проникнуть сюда извне невозможно не по воле Третьей Силы.
Тигр слегка толкнул Райну лобастой головой, отбежал, обернулся — словно предлагая следовать за ним.
— Думаю, он знает, что делает, — заметил Трогвар.
Сильвия лежала на холодном полу всё в том же подвале. Мессир Архимаг похаживал вокруг; он был явно очень доволен — что-то аж мурлыкал себе под нос.
— Очнулась, красавица? — хихикнул он, заметив пошевелившуюся девушку. — Вот и отлично. В Долине тишина и порядок, законная власть, — тут он снова хихикнул, — благополучно восстановлена при неимоверной радости местного населения. Дурачки, конечно же, но родные ведь, не бросишь их так. И, милочка, пока ты тут отлёживалась, а я успокаивал достопочтенных чародеев и чародеек, заклятия наши работали. — Он повёл рукой, указывая на возведённую вокруг чёрной глобулы конструкцию. — Ловушка абсолютна. Но на сей раз я сознательно допустил в ней некую уязвимость — не как у тебя, дурёхи, что пленник размотал всё изнутри! — но ровно столько, чтобы тот начал бы тянуть ниточку именно туда, в то пространство.
У Сильвии всё плыло в глазах, рот жгло, на губах и языке застыл отвратительный металлический привкус; однако она всё-таки сумела приподняться:
— Но… почему… именно в то?..
— Стараешься, держишься, — одобрил Игнациус. Потёр руки. — Тем интереснее будет с тобой поиграть. Ну, подумай сама, ты ж не бесталанна! Дурёха, но с известными способностями. Ловушку изнутри не раскрыть, это господин наш Двейн уже понял; мессир Архимаг Игнациус Коппер — всё-таки не смазливая девочка по имени Сильвия. Поэтому, если он тут будет сидеть — его накроет той самой зелёной волной, что и впрямь идёт на всех нас. Единственный его шанс — выпустить ниточку, надеясь, что я не замечу, просунуть её в то самое убежище, а потом — р-раз! — и выдернуть всю ловушку с собой туда. Капкан-то с изъяном, пусть и нарочитым — развалится при таком прорыве, маг уровня Двейна это быстро сообразит. Единственный шанс, как-никак. Так что сидит он там сейчас, плетёт паутинку… точнее, тянет из себя эту нить, и в самом деле словно паук… Думает, что опять всех обхитрит. Ан нет, не выйдет!
Мессир Архимаг Игнациус Коппер поистине не мог без аудитории.
— И, милейшая моя Сильвия, туда, в тот отнорок, без помех уйдёт вся Долина. А там мы с сударем Двейном договоримся.
— А… нельзя было… просто… попросить? — прохрипела она.
— Просить? Ах, милая, наивная дурочка, взявшаяся править моей Долиной!.. Ты так и не поняла, что у сильных ничего нельзя просить? Особенно у таких, как этот Двейн. Когда ты просишь — ты слаб и тебя никто не слушает. Тебе ничего не дадут, напротив, отберут последнее. Так что смотри, дорогая, смотри. Покуда есть чем смотреть, — и мессир Архимаг вновь хихикнул.
Сильвия пошевелилась — точнее, попыталась. Тело, руки, ноги, всё сделалось словно мягкое тесто, она лишь судорожно дёргалась. Сила не возвращалась, Хаос словно ветром сдуло — она сделалась самой обычной девчонкой, в полной власти милорда мэтра.
А тот, как ни в чём не бывало, прохаживался вокруг свого магического устройства, что-то подкручивал, поправлял, менял местами пару кристаллов, сдвигал курильницу, подсыпав туда какого-то порошка и добавив углей. Он казался донельзя довольным.
— Тянет, тянет ниточку, касатик… — умильно сложил он руки, глядя на слегка колышущийся гагатовый шар, словно на любимое дитя. — Тянет, некуда ему деваться…
Если бы Сильвия нашла в тот миг покупателя на собственную душу — продала бы, не задумываясь, за один только гран силы. Врезать огнешаром в эту ухмыляющуюся физиономию, увидеть, как стекает с неё горящая плоть, как обугливаются кости черепа…
Очевидно, мысли эти слишком явно отразились у неё
