Роман Глушков - Свинцовый закат
Я нажал на ПДА кнопку условного сигнала, и через полминуты Кальтер уже стоял рядом со мной. Вражье воинство шло в этот момент мимо горисполкома. Шло уверенно, ничуть не сомневаясь в том, где мы прячемся. Искатель, однако, предпочитал держаться позади марширующей не в ногу свиты, но непомерно высокий рост все равно не позволял ему укрыться за широченными спинами своих камикадзе.
Ни слова не говоря, майор вскинул винтовку и выстрелил. В кого он целился, было очевидно, но несмотря на свою хваленую меткость, Тимофеич, к несчастью, сплоховал. Выпущенная им пуля просвистела там, где мгновение назад маячила голова Искателя, и, чиркнув об асфальт, ушла рикошетом дальше. А плюхнувшийся в последний момент на четвереньки дылда тут же полыхнул ослепительной вспышкой, и нам поневоле пришлось отшатнуться от окна, дабы уберечь глаза.
– Заметил, сука! – процедил Кальтер, заслонив лицо рукой и ожидая, когда снаружи погаснет второе, намного более яркое солнце. Но оно продолжало лупить по окнам потоками света, не позволяя нам даже краем глаза выглянуть на улицу. – Как не вовремя… Ладно, выдвигаемся на позиции. Здесь нам удача больше не улыбнется.
Тактика нашей обороны была построена с расчетом, чтобы мы могли обстреливать как можно больше видимых сверху лестничных пролетов. Поскольку три из них теперь полностью отсутствовали, шахта стала просматриваться практически донизу. Поэтому обладателю дальнобойного оружия Кальтеру выпала задача контролировать нижний вход и прилегающее к нему пространство; мне – все то, что располагалось выше. Для наибольшего удобства я устроился пролетом ниже, на промежуточной площадке между пятым и шестым этажом, а майор остался на огороженном перилами пятачке возле двери. Таким образом любой противник, который начинал подниматься по лестнице, попадал поочередно на мушку то мне, то компаньону и находился почти под непрерывным огнем. Вдобавок нынешние габариты раскольников позволяли им перемещаться по узким пролетам только в колонну по одному, что опять же не играло на пользу врагу. Короче, вот такой уменьшенный и ориентированный по оси игрек современный аналог битвы при Фермопилах.
Треклятые «персы» не заставили себя долго ждать. Я только-только успел подложить под колено ватное сиденье от валявшегося на площадке разломанного стула и принял стойку для стрельбы, как внизу раздались возня и топот. В ограниченном пространстве даже негромкие звуки, отражаясь от стен, были слышны превосходно. Пришлось весьма кстати, что винтовка компаньона стреляла беззвучно, а иначе я вмиг оглох бы от канонады, какую учинили бы наши три пушки в гулкой лестничной шахте.
Первым открыл огонь, разумеется, Кальтер. Стрелять под таким углом ему было неудобно, поэтому он, пристегнув себя к перильной стойке, улегся на край площадки и высунулся по грудь, чтобы иметь возможность целиться, уперев приклад в плечо. Тоже не самая идеальная позиция, и долго находиться в таком полуподвешенном состоянии у майора вряд ли получится. Экономя патроны, он стрелял только одиночными выстрелами и периодически делал паузы для наилучшего прицеливания. Лишь пару раз я слышал, как Тимофеич промахнулся и угодил в лестницу. Прочие выпущенные им пули, попадая в цели, производили немного шума, ибо натыкались не на бетон, а на упругую человеческую плоть.
Я мог лишь краем глаза наблюдать, что творилось сейчас у пожарного выхода, но по усилившейся там суматохе понял: внизу началась свалка. Похоже, Кальтеру удалось перебить ноги двум или трем раскольникам, которые ступили на лестницу первыми. И теперь они катились по ступенькам вниз, мешая продвигаться вперед идущим за ними следом громилам. Возня сопровождалась грохотом и дребезжанием перил, и никто из врагов не вошел в мой сектор обстрела. Это могло означать одно: штурм захлебнулся, фактически не начавшись.
Расстреляв примерно треть магазина, Тимофеич прекратил огонь и замер в ожидании новой атаки, переводя дух и наблюдая за происходящей на первом этаже безмолвной, но яростной давкой. Я стоял с пистолетами на изготовку и думал, что если так будет продолжаться дальше, то до моего участия в битве дело может и не дойти. Что, в общем-то, для не слишком геройского парня вроде меня вовсе не являлось позором. Но до вечера оставалось еще много времени, а Искатель уже доказал нам, что способен мыслить стратегически и подкидывать неприятные сюрпризы. Так что, чувствую, пострелять мне еще придется.
– Минус два, – доложил Кальтер, когда шум внизу утих. – Неплохо для начала. Однако ходячие «буяны» зачем-то утащили наружу неходячих. Не столкнули под лестницу, как отработанный материал, а эвакуировали с поля боя по всем правилам. Спрашивается, зачем?
– Если Искатель обладает даром целителя, хреновы наши дела, – встревожился я вслед за компаньоном. – Мы-то с тобой патроны размножать не умеем.
– Что верно, то верно, – мрачно согласился майор, не сводя глаз с пожарного выхода. – А штыковую атаку нам против них не выстоять, тут и к бабке ходить не нужно… Скрылись, сволочи. Все до единого. Явно разбор полетов будут проводить.
– У тебя остались гранаты? – спросил я.
– Только одна для подствольника, – ответил компаньон. – Но это на случай крайней нужды. А ручные все на растяжки в «Прометее» ушли. Есть еще один картечный заряд для ближнего боя, и на этом все.
– Негусто, – подытожил я. – А то подорвали бы сейчас еще пару-тройку нижних пролетов да пошли с легкой душой чаи до вечера гонять.
– Ничего, бывало и хуже. – Непонятно, кого успокаивал Тимофеич: меня или себя. Он вряд ли нуждался в самоуспокоении, а мне от его словесной поддержки было ни холодно, ни жарко. Уж лучше бы пошарил по карманам да еще парочку завалявшихся магазинов нашел – это утешило бы Леню Мракобеса безо всяких слов.
Следующей атаки пришлось дожидаться долго. Дабы не затекли ноги, я последовал примеру Кальтера и тоже улегся на пол, а майор отполз немного назад, поскольку ему было трудно удерживать винтовку на весу в покалеченной руке. Окна в лестничной шахте имелись, но ближайшее к нам располагалось под самым потолком, и потому увидеть, что творится у стен «Полесья», мы не могли. А там развернулась кипучая подготовка ко второму штурму. Что-то постоянно сверкало и громыхало, как будто возле пожарного выхода бригада резчиков кромсала автогенами некую массивную железную конструкцию. Враги трудились неторопливо, но без перекуров. Они явно не сомневались, что мы никуда не сбежали, а значит, Искатель расставил наблюдателей вокруг гостиницы и контролировал все выходы из нее.
Впрочем, нам пока было рано думать об отступлении, а медлительность противника хоть и заставляла нас нервно ерзать, в действительности являлась нашим союзником. Апостол Монолита не знал о нашей цели и, очевидно, обладая неограниченным запасом времени, мог позволить себе не спешить. Мы – тоже. Но до тех пор, пока не настанет пора прорываться через парк к стадиону. То есть ближе к вечеру.
– Приготовься! – предупредил Кальтер спустя примерно полчаса после того, как он в одиночку отбил первый штурм. – «Буяны» подходят к двери! И, похоже, что-то с собой волокут… Щиты! Я так и думал!
Дверь пожарного выхода и лестничные пролеты не позволяли протащить по ним громоздкую мебель или пианино, но что-либо менее габаритное – запросто. Раскурочив стоявшие рядом с дворцом культуры подбитые БМП и БТР, противники воздели над головами отодранные от техники люки, подобно рыцарским щитам, и, укрывшись от пуль, ринулись в повторную атаку. Увидев, на какую хитрость пошел враг, Кальтер не стал тратить понапрасну патроны и предпочел дождаться, пока бронированная когорта достигнет первого обрушенного пролета, расположенного между вторым и третьим этажом. Там раскольникам волей-неволей придется задержаться и продемонстрировать нам, как они намерены преодолеть это препятствие.
Следуя примеру компаньона, я тоже не стал искать уязвимое место в сомкнутых вражьих щитах и пропустил штурмовую группу через второй этаж, ни разу не спустив курок. В ней насчитывалось девять бойцов, но поскольку половина из них несла сразу по паре люков, казалось, будто по лестнице поднимается как минимум полтора десятка человек. Или одна чешуйчатая стальная гусеница огромных размеров. Будь последнее правдой, я бы, наверное, боялся куда меньше. Потому что ползучее насекомое ни за что не пересекло бы разверзнувшийся перед ним провал, а приспешники Искателя явно знали такой способ и были уверены, что он сработает.
Когорта приблизилась к краю площадки, за которым находился обрыв, после чего под бронированным панцирем начались какие-то пертурбации. «Буяны» сдвинули защитный барьер еще на шаг от стены, погнув при этом перила, затем приступили к непонятным перестроениям. Я присмотрелся и вскоре смекнул, что творится за «железным занавесом». Несшие в каждой руке по люку громилы опустили один из них на ступеньки, приставив к ногам, и забрали щиты у тех приятелей, которые тащили вдвое меньший вес. А те избавились от груза и выстроились в колонну у самой стены, продолжая оставаться под прикрытием «броненосцев».
