Алексей Волков - Путь Ворона
Три месяца после Катастрофы. Хабаровск
– Они отказываются платить. Говорят, самим жрать нечего, – Серега говорил понуро. Знал: подобный ответ запросто может рассердить главаря, вызвать такую реакцию, что вестнику не поздоровится. Если же учесть, что в роли вестника выступал Сергей…
– Ты это, что, нормально объяснять не умеешь? – вкрадчиво поинтересовался Музон.
Тело его было в наколках, четыре ходки, не шутка, а уж общий срок был побольше, чем Серега жил на белом свете. Главарь был крепок, широкоплеч, этакий бугай, которого даже колом не особенно собьешь, морда здоровая, нос перебит, зато глазки маленькие, вечно недобрые.
– Я им объяснял. Говорят, их район, и делиться они ни с кем не собираются, – Серега вздохнул.
– Значит, плохо объяснял, – подал голос Ментяра.
Он действительно до Катастрофы был ментом, не каким-нибудь там значимым, нет, обычным сержантом, зато прибился к банде одним из первых и был у Музона правой рукой.
– Сказал бы, что постреляем всех на фиг, враз бы поумнели, – и любовно погладил укороченный автомат.
Патронов к «АКСУ» было не очень много, но с учетом, что большинство уцелевших жителей в качестве оружия не имели ничего серьезнее ножей, заточек и простых дубин, оружие являлось серьезным. Помимо него, банда обладала полудюжиной пистолетов и десятком охотничьих ружей и карабинов. Времена такие – хочешь чего-нибудь добыть, хотя бы элементарно выжить – стань сильным.
– Если б мне такое сказали, так бы вдарил! – с неким оттенком мечтательности вымолвил третий из верхушки, Васька В Лоб Ногой.
Этот, в отличие от остальных, образование имел высшее, трудился менеджером в какой-то фирме и сильно увлекался восточными единоборствами. Отсюда родилось прозвище. Уж очень убедительно Васька проделал пару раз этот фокус – бил ногой так, что жертва один раз долго не могла встать, а другая вообще откинула коньки.
– Вот тебя в следующий раз и пошлю, – зыркнул Музон. Потом вновь перевел взгляд на Серегу. – Придется это, отпетушить тебя для профилактики. Чтоб в следующий раз старался. Или тебе нравится быть опущенным, а, Седой?
Фамилия у Сереги была такая – Седов. Но после взрыва и гибели приятеля его волосы поседели, так что тут совпадало все.
– Что молчишь? Предвкушаешь? – коротко хохотнул Музон.
Остальные его не поддержали. Не видели они удовольствия в таком деле, пусть даже понимали суть.
– Охота тебе, словно девок мало, – Ментяра не защищал парнишку, просто ему был противен акт мужеложства.
– Что б ты понимал! – оскалился Музон. – Лучшая девочка – это пятнадцатилетний мальчик. А тут еще волосы длинные. Хоть на руку наматывай. Ладно. С теми вопрос решим. Васька, собирай всех наших. Покажем им, где амурские раки зимуют. Час тебе на все. А ты, Машка, пошли. Покажешь, это, чему научился.
Серега потупился, но пошел. Деваться было некуда. Один бы он давно пропал, а здесь хоть худо-бедно кормят. Пусть даже приходится расплачиваться унижениями, но что поделать? В глубине души Седой порою мстил подельникам, предавал их самым мучительным смертям, благо насмотрелся всякого, а вот наяву цеплялся за них, как мог.
Вышли действительно через час. Пешком. Горючего было в обрез, и гонять машины не годилось. Вдруг придется еще разок смотаться по деревням? В прошлый раз получилось довольно удачно. Пришлось, правда, маленько пострелять, зато добыли несколько свиней, еще кучу съестного, даже самогона, и затем больше недели гуляли вовсю. Да и сейчас кое-что оставалось в запасах. Но если не пополнять, все же рано или поздно заканчивается.
Привычно-пасмурное небо. Оно и не было иным со дня Катастрофы. Может, несколько дней еще хоть изредка выглядывало солнце, а затем, словно устыдившись содеянного людьми, окончательно спряталось за тучи. Но солнце ладно. Гораздо хуже, что начинало заметно подмораживать, и зима явно желала ворваться в мир задолго до срока.
Поневоле становилось тревожно, раз отопление приказало долго жить, и надо было как-то обеспечивать себя печками, углем, дровами… Хоть с теплой одеждой пока проблем не было. В квартирах различных тряпок имелось на любой вкус и размер. Но не в одних же тряпках дело. Постоянно кутаться не станешь, все равно необходимо тепло в домах. Опять-таки еду приготовить, потом и снег растопить – без воды не проживешь, а запасы в бутылках уже подходят к концу, хотя старались шерстить все бывшие магазины и склады подряд. Даже те, что находились в эпицентре. А что? По идее, консервам ничего не станет. Ну, банка фонит, так ведь жрать все равно хочется. Еще хорошо, Амур под боком. Лови рыбку хоть удочкой, хоть сетями. Никаких инспекций в обозримом будущем не предвидится. Разве что прибрежным бандам отстегивай. Но это уже справедливо. Должен кто-то «держать» берег.
Кто-то из наиболее прозорливых уже старательно пытался развести огородики на пустырях и прямо во дворах. Конечно, холода во многом сводили труд на нет, но жизнь не кончается зимой, и вслед за ней обязательно наступит весна. Плохо лишь, что плоды трудов может отнять каждый проходимец. В смысле, человек, который проходит мимо. Вор, одним словом. Хоть век сторожи куцые посадки.
В нужный район шли толпой. Оружие держали на виду, дабы фраера ушастые сразу видели, с кем имеют дело. До позавчерашнего дня тот квартал крышевал Куцый, но вот незадача – влез в посторонние разборки, растерял половину людей, а затем сам отошел в мир иной. По одним слухам – от раны, по другим – съел что-то не то, по третьим – заболел с летальным исходом. Но сути варианты не меняли. Часть города осталась без хозяина, и следовало скорее прибрать ее к рукам, пока это же не сделали другие.
Как всегда, улицы были почти безлюдными. Кому надо, перемещался с полной осторожностью, стараясь держаться поближе к укрытиям. Тут даже к пустому прицепится каждый, а уж если несешь что-то полезное, то запросто убьют и фамилии не спросят. При виде же вооруженной группы любой прохожий спрячется хоть в сортире. Кстати, появились в некоторых дворах и таковые будочки. Без канализации загадишь все в момент, а жить потом где? Вот кто-то и выкручивался, насколько возможно. Золотарей, понятно, не имелось, вывозить отходы никто не планировал, но ведь рано ли, поздно, власти вернутся, восстановят порядок, и вся задача: продержаться некоторое время. Пусть даже полгода или год.
– Ну, и где они прячутся? – спросил Музон, подозвав свою Машку.
– Вон между тех домов есть проход. Дальше – двор, а они живут в подвалах, – с готовностью сообщил Серега.
Впрочем, выше второго этажа давно не селился никто. Это ж сколько придется каждый день подниматься и опускаться! Да и дымок от печки, если разживешься где-нибудь буржуйкой, виден будет издалека, а дровишки к ней поднимать на своем горбу. Плюс – взрыв многому научил. С одной стороны, нижние этажи может завалить со всеми обитателями, с другой – жильцы верхних даже не имеют шансов выскочить. Нет, по нынешним временам в подвалах надежнее. Если там кажется тесно, тогда на первом этаже. Пустующих помещений в городе хоть отбавляй. Вполне возможно, на одного человека приходится многоэтажка. Если не две или три. Кто погиб в первые минуты, кто помер потом, кто сбежал из Хабаровска, а уж добежал докуда или сгинул по дороге, никому не ведомо.
Музон обвел взглядом свое воинство. Остановился было на полицейском, однако автомат являлся немалой ценностью и главным оружием, и потому рисковать не хотелось.
– Васька! Пойдешь первым. Ежели чего, не церемонься. Пусть знают наших. Возьми с собой Седого и пару человек. Мы следом двинем. И это, все соблюдайте осторожность. Мало ли… Вдруг попытаются разбежаться, а то и засаду устроить?
Сам он не верил в оба варианта. Куда бежать, раз уж остался в городе? Разве что под другую «крышу», так не факт, что она лучше. А нападать… Кишка тонка. Не тот народец, чтобы в драку вступать. Но сказал на всякий случай. Пусть осторожности не теряют. Вдруг конкурирующая фирма нарисовалась на горизонте?
– Все будет чики-чики, – заверил В Лоб Ногой. Передернул помповик, загоняя патрон в патронник, махнул рукой ближайшим браткам и решительно зашагал вперед.
Уже у цели Васька лениво, без замаха, пнул Седого ногой.
– «Шестерка», зови народ. Я, что ли, за ним бегать буду?
Братки дружно заржали и добавили несколько нелестных слов об ориентации парнишки.
Пришлось стерпеть и это. Зато повторный пинок прибавил прыти, и Серега не то чтобы шел, бежал к уже знакомому подъезду.
– Эй, люди, выходи! Разговор есть!
Но помимо обид и стыда в сердце Седого тлело некое удовлетворение. Отсюда его прогнали, как приблудного пса, зато теперь появилась возможность отыграться за недавнюю обиду. Можно даже самому кого-нибудь ударить, выцарапать глаза, а то и пырнуть ножичком. Даст же кто-нибудь перышко ради такого случая!
В доме между тем тянулось свое совещание. Собственно, населенным было не одно здание, а восемь, но люди уже привыкли искать помощи друг у друга, решать многие вопросы сообща, раз уж самая простейшая логика говорила главное: в одиночку долго не протянуть.
