Цветущий ад. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко
У входа и в непосредственной близости от грузовой аппарели стояли какие-то огромные прямоугольные ящики. Судя по всему, боевой корабль прилетел, именно в качестве дорого грузовика и там должно было находиться что-то недешёвое, но сейчас куда ценнее было другое. Сами ящики! Они могли служить промежуточным укрытием во время атаки. Мысленно я прописал себе осуждающий «подзатыльник» из-за того, что отчего-то не догадался сам нацелить атакующих туда.
«…Ладно, пока из меня боевой командир так себе, но ничего, будет мне наука. Если выживу…» — мысль о смерти отчего-то не пугала, а будто щекотала что-то во мне, что-то чертовски приятное. Я даже удивился. — «…Гм, ведь правда! Это именно мандраж, а совсем не страх…»
— И да, народ, будет изнутри рваться, но постарайтесь не орать пока ничего. Чтоб у нас был хоть какой-то шанс перебить тех, кто снаружи, до подхода подкреплений, — правда, судя по голосу, Прапор и сам не верил, что его кто-то послушает.
К этому моменту вернулся подранок из невезучего отделения десанта, который не пожелал оставаться на месте приземления, уверяя, что рана в руке не мешает ему ходить, или даже драться.
— В доме никого нет, и Саня заверил, что присмотрел себе отличное место… — сообщил он, с трудом переводя дыхание. — Он говорит, что сидит в крайнем левом окне, и оттуда отлично видно и вас и тех, у пушки.
— Не хочешь назад бежать? — насмешливо уточни я. — Не, капитан, все «ок!» Я сейчас пойду к ним, но вы можете не ждать, а прямо сейчас скрестить руки над головой, и смотрите за нашими пушкарями…
Ну, да, такой был второй вариант сигнала для нашего снайпера. Его стрельбу мы не могли не увидеть даже днем. Особенно, если знать, куда будут стрелять.
— А что, давай попробуем… — вслух «подумал» я, и продублировал для остальных. — Сейчас наш ас начнет стрелять, будьте готовы к атаке!
Приказ пошелестел по цепочке, а я обернулся корпусом к единственному трехэтажному зданию неподалеку от нас, и скрестил руками над головой, уже не особо переживая, заметят меня или нет враги.
«…Ну, давайте, Александр Батькович!» — одновременно с мысленной командой руки мои рванули вниз, а сам я — резко повернулся в сторону корабля, и затаил дыхание, ожидая эффекта.
Один из артиллеристов почти по грудь торчал над парапетом, лениво посматривая в сторону выхода из порта. Судя по движению губ и время от времени мелькающим ухмылкам, он болтал со своим куда более везучим приятелем, которому пока не нужно было торчать на солнцепёке.
Они и в самом деле довольно регулярно менялись местами и, вроде как, скоро уже должен был подойти очередной такой момент, но часов у меня не было, поэтому мог и ошибаться. Некоторое время ничего нового не происходило и, естественно, я засомневался в том, увидел ли мой сигнал наш снайпер.
Саня забрал мой командирский штуцер, заверив, что из него попасть на такое плевое расстояние вообще никакого труда. Поэтому в последующие пару минут я крыл этого хвастуна по всякому, вспомнив, в том числе и это.
От пристального взгляда и напряжения, в попытках не пропустить момент выстрела, глаза начали сначала сохнуть, а потом и откровенно слезиться. И, конечно же, сморгнув, я все пропустил. Почти все…
В какой-то момент патрульный явно что-то увидел, закрутил головой, и принялся оглядываться, рассматривая нечто у себя за спиной. И вот в этот момент мое терпение было удовлетворено. Сверкнувший на сущую долю секунды снаряд, ткнулся ему в плечо и снесла радздолбая, словно ударом молота.
Я и ждал и не ждал этого момента, поэтому оказался настолько поражен, что самым дурацким образом онемел. Ни одной мысли в голове, и только глубочайшее изумление где-то внутри: что-то вроде — «Надо же, да ведь он попал!!!» — билось в голове набатом.
Слава Богу, среди нас были люди, которые тоже следили за происходящим:
— Парни, первая группа — только без криков, пожалуйста — вперед! — прозвучала одна команда голосом Прапора, и тут же вторая. — Стрелки, беглый прицельный огонь по группе охраны!
И вот тут все завертелось, но как обычно в жизни, не без сюрпризов.
* * *
Первая группа рванула, словно на учениях.
Она почти целиком состояла из десантников, на долю которых пришлось всего три мушкета, а потому у них другого варианта не было, как попытаться, если не порубить охрану в ближнем бою, так хотя бы отвлечь ее: заставить дергаться, вместо того, чтобы «спокойно» выцеливать нас.
Я больше всего переживал, что орудие все-таки откроет огонь, и проредит народ, но проблема нашлась совсем не там. Главный сюрприз оказался в том, что вроде как «расслабленная» охрана, стоило открыть по ним огонь, мгновенно расползлась между ящиками или укрылась внутри корпуса, и тут же принялась осыпать атакующую группу прицельным огнем.
Нет, двух из шести охранников все-таки положили (чуть позже выяснилось, что один из них на счету Сани) но внутри оказались еще не меньше десятка, и из девяти десантников в намеченном укрытии смогли спрятаться только семеро.
Полтора десятка стволов охраны организовали такой шквал, что парни сидели, не смея даже вздохнуть, а не то, чтоб рвануть врукопашную. Наша же стрельба тех, кто сидел внутри, вообще не затрагивала, да и четверо застрявших снаружи, оказались достаточно опытны, чтобы и отстреливаться успевать, и под наш огонь особо не подставляться.
Следующие несколько минут жаркой перестрелки, обошлись защитникам еще в двух бойцов убитыми. Прапор удерживал десант от глупостей и больше потерь они не понесли, но наше положение от этого не слишком улучшилось.
На борту изначально было всего двадцать человек, включая меня и Анну.
Одного застрелили сегодня утром еще за городом, два травмированных остались на покореженных останках канонерки, двух подстрелил сейчас: вот и минус пять — четверть наших невеликих сил.
В свою очередь мы, из охраны точно подстрелили только шестерых, так что ситуация выглядела как однозначный «пат»[17]. Только у нас-то все еще хуже. Стоило обороняющимся вспомнить, что у них есть пушка над головой — или, к примеру, подтащить новую: я не сомневался, что бойница под нее обязательно найдется — как нам крышка. Сначала сожгут Саню
