Антон Первушин - Львиное Сердце
Химера и впрямь изготовилась к прыжку, словно кошка, заприметившая мышь. Но при этом ее разрывали два противоречивых инстинкта. То она начинала клацать зубами в предвкушении добычи, то принималась горестно завывать об издыхающем ухажере:
— Уау-уау-уау! Щелк-щелк-щелк! Уау-уау-уау! Щелк-щелк-щелк!
«Сверху-то смотреть на это смешно! — подумал Артур. — А на месте стрелка от страха обделаться можно».
Мужик ткнулся лицом в землю и замер, прикидываясь мертвым. А дальше — Артур не поверил своим глазам — химера перескочила через него, как через бревно, и убежала в заросли, продолжая подвывать на ходу.
Мужик встал, сунул пистолет в кобуру и крикнул Артуру:
— Слезай быстро! Пора ноги уносить!
Спустившись на землю, Артур обнаружил две интересные вещи. Во-первых, мужик оказался бабой. Могучей и увесистой, с короной из множества светлых тонких косичек на голове. А во-вторых, детектор, зашитый в комбинезон напротив сердца, начал ощутимо нагреваться. От бабы «фонило», как от Четвертого энергоблока после взрыва. Но не радиацией, естественно, а вариациями. Баба была ходячим движителем Теслы, то есть, на местном жаргоне, обладала пси-способностями. Причем не такими скромными, как жлоб Роте, а гораздо более сильными.
Топая за ней по тропинке, вьющейся между сплошного бурелома, Артур прикидывал, что бы это могло значить и каким образом он сможет это использовать. Собственно, любой человек был источником мини-вариативности, поскольку обладает какой-никакой, а свободой воли. Захотел — повернул направо, захотел — налево. Захотел — развернулся и пошел назад. Захотел — остался на месте. Пожалуйста — четыре альтернативных линии будущего. Фокус в том, что все эти вариации обычно локальны и быстро затихают. Людей много, их выборы легко уравновешивают друг друга. Если один свернул направо, всегда найдется тот, кто свернет налево. Будущее, конечно, изменится, но, скорее всего, незначительно: если рассматривать ткань вероятностей при нормальном увеличении, две эти нити будут практически неразличимы. Но есть люди, обладающие возможностью влиять на отбор вариаций более или менее сознательно. Они могут, входя в транс, рассматривать вариации и выбирать среди них те, что будут наиболее благоприятными. Почему-то они рождаются только здесь. Артур порой думал, что это своего рода компенсация: в Истинном мире нет людей с пси-способностями, но именно там смогли поострить движители Теслы. Наверное, два вариационных движителя — естественный и искусственный — слишком большая нагрузка для ткани мира… Впрочем, сейчас это не так важно. Главное — ему здорово повезло! Он наткнулся на человека, способного разрешить все его проблемы. Остается найти правильный подход. Но это и самое трудное! Артур уже убедился, что аборигены зачастую совершенно непредсказуемы. А ошибиться в таком деле нельзя. С чего же начать?..
— Тебя как зовут, сталкер? — неожиданно спросила его спутница.
— Артур, — быстро ответил юноша.
— И куда же ты, Артур, направляешься?
— Я… э-э-э… я… в глубокий рейд.
Женщина усмехнулась.
— Понятно. Молодежь в мелкие рейды не ходит. Это ниже их достоинства, так ведь? А меня зовут Ким.
— Рад знакомству. А вы куда идете?
— К Саркофагу.
— Значит, нам по пути.
— Вот как? — Ким посмотрела на него с интересом. — И что ж ты там забыл?
— Я… э-э-э… — Внезапно Артура осенило. — Я ищу «Солнцестояние»!
— Неужели? — в голосе Ким прозвучало недоверие. — И зачем оно тебе сдалось?
— Ну… вы же знаете, что творится сейчас. Мутанты новые, нападения. База «Долга» разгромлена. Вот я и подумал: нужно звать на помощь. Нужно чтобы кто-то навел порядок и как можно скорее.
— Интересная мысль, — с непонятной интонацией заметила Ким.
— А?.. Так вы со мной не согласны?
— Не то чтобы не согласна. — Ким вздохнула. — Но что будет, если ты свое «Солнцестояние» так и не найдешь?
— Не знаю… — Артур изобразил растерянность.
— Вот то-то и оно.
Некоторое время они шли молча. Артуру было досадно, что такой многообещающий разговор прервался, и он гадал, как бы ненавязчиво его возобновить.
— Просто расскажи что-нибудь, — посоветовала Ким.
Артур в ошеломлении уставился на нее.
— Нет, мысли я не читаю, — покачала головой женщина. — Только эмоции. Сейчас я чувствую любопытство и смущение. И еще неуверенность. Ты не привык разговаривать свободно — все время думаешь, как бы не сказать что-то не так. Но фокус в том, что ты тоже можешь читать эмоции, если захочешь.
Артур изумился еще больше. Может быть, она уловила побочное излучение оборудования, которое поддерживало его существование в зависимом мире и приняла его за проявление пси-способностей? Тогда на этом можно попробовать сыграть.
— Что вы говорите? — переспросил он. — Я не понимаю.
— У тебя в голове сейчас стоит шум. Ты все время думаешь: а если я скажу это? Что она ответит? А если я скажу то? Что тогда она? Если бы ты на этом не сосредотачивался, а обращал внимание на меня, тебе легче было бы понять, какое у меня настроение и как я отреагирую, если ты сделаешь то или это.
— Звучит интересно, — признал Артур. — Но это трудно.
— На самом деле нет, если потренируешься. Я тренировалась в школе. Частенько не учила уроки и сидела, напуская на себя самый уверенный вид. И учитель меня не спрашивал.
— Я занимался вдвоем с учителем, — возразил Артур. — Он так и так меня спросил бы.
— Ого, а ты похоже не из простой семьи. А они знают, что ты здесь?
— Нет.
Артур был рад, что ему снова удалось ответить честно. Кто ее знает, эту даму — вдруг она и правду от лжи по глазам отличить может.
— Решил попробовать, на что ты способен? Молодец, уважаю.
Они наконец вышли из леса на равнину и увидели впереди темное здание Саркофага.
— Я слышал, там раньше было О-Сознание, — сказал Артур, решивший исполнить совет Ким и подать тему для дальнейшего разговора. — Оно управляло Зоной. И сюда никого не пускали — на Радаре стоял Выжигатель мозгов. А теперь его нет, но есть «Солнцестояние». И к нему может придти каждый.
Он взглянул на свою спутницу и заметил, что ее лицо помрачнело.
— Все почти так и было, — сказала она тихо. — Это был эксперимент профессора Добрынина. Он работал в Академгородке под Новосибирском, был специалистом по информационным полям и биоэнергетике. Его лаборатория проходила в секретных документах под кодовым названием «Отделение № 8». Сначала она размещалась в НИИ «Агропром», потом ученые перебрались на Четвертый энергоблок. Добрынин считал Зону отчуждения проявлением сбоя в ноосфере и собрал семь человек с пси-способностями, надеясь, что они сумеют этот сбой устранить или по крайней мере компенсировать. Эти семеро заплатили дорогую цену — отказались от своей прежней жизни, от своих семей, от любимых и превратились в единую живую машину — они стали единым разумом, контролировавшим Зону…
— А потом? — осторожно спросил Артур.
— Людям не нравится, когда их контролируют, даже если им говорят, что это для их же блага. — Ким грустно усмехнулась. — Люди много лет искали способ победить О-Сознание и нашли его. Именно поэтому я и не верю в «Солнцестояние». Создавать подобные группировки — это все равно, что строить плотину из песка. Вода разрушит плотину и найдет себе путь. Никто не может управлять Зоной сколько-нибудь продолжительное время. Слишком много собралось здесь людей и слишком разнообразны их интересы… Ну что? Пойдешь дальше — искать свое «Солнцестояние» или повернешь назад? Потому что я уже, считай, пришла.
За разговором Артур не заметил, как они поднялись на очередной холм, и перед ними открылся широкий вид на Четвертый энергоблок. Перед блоком, на относительно ровной площадке, стояли несколько брошенных машин, валялись в беспорядке ящики и распотрошенные рюкзаки.
Артур извлек «указку», прикрыл ее рукой в перчатке, чтобы аборигенка не увидела прибор из другого мира. Архианомалия должна быть где-то рядом… Прямо здесь… Он должен ее видеть! Артур поводил прибором, ловя сигнал. Хм, похоже он идет от того фургона. Точнее, от контейнера в фургоне.
Пендрагон-младший сделал «указкой» снимки и передал их Мордреду. Тот откликнулся тут же: на миниатюрном вертикальном экране появились условные значки и цифры. Чем больше на них смотрел Артур, тем больший ужас его охватывал. Это была не архианомалия. В фургоне пряталась сконцентрированная область нулевой вероятности — абсолютный антипод Великого Движителя, «черная дыра» вариативности. Сейчас она неактивна, однако если ее запустить, она без труда поглотит не только Зону, не только это отражение и прочие зависимые миры, но и коснется Истинного мира. Святой Тесла! Проклятые аборигены хуже сотни Лансов! Как, каким образом им удалось создать такого монстра?!
