Артем Каменистый - На руинах Мальрока
Не в одиночестве лечу: в кампании с обломками обгорелых досок и балок, утыканных разнокалиберными железными гвоздями разной степени искривленности. Вот сейчас все вместе приземлимся и тогда, глядишь, пригодится регенерация ускоренная…
Подпол в башне оказался основательный, и, следовательно, к моему сожалению, отличался большой высотой помещения. Так что, упав, я едва вновь не сломал свои многострадальные ноги и коротко, но очень емко высказался по поводу произошедшего выражениями, в этом мире неведомыми, а в моем не относящимися к цензурным. Но, что интересно — особо не перепугался. Ведь даже к плохому легко привыкнуть, а я уже подметил, что все мои конфликты с полами пока что не приводили к серьезным последствиям.
Сверху приглушенно донесся крик Тука:
— Дан! Сэр страж! Вы живы?! Погодите там маленько — сейчас помощь примчится: я уже покричал, чтобы веревки тащили! Ну ответьте же!
— Жив я, жив — не дождетесь, — буркнув, рискнул приподняться.
Я в подвале, что неудивительно. Единственный источник света — дырка, оставленная моим телом в потолке, не справлялся с внушительным объемом работы: помещение, похоже, очень велико. Не просто занимает пространство под башней, а за его пределы выходит. В сумраке смутно просматриваются какие-то колоны, арки, непонятные огромные цилиндры вдоль стен.
Не рискуя обследовать помещение в темноте, дождался, когда наверху зашумит подоспевшая подмога и крикнул:
— Не надо веревку — факел скиньте зажженный. Хочу осмотреться здесь получше.
— Так и без факела можно подсветить, — радостно заявил Тук.
Вслед за его словами послышался треск, на голову посыпалась труха. Заметно посветлело — горбун вывернул одну из плах пола. Когда вторую оттащил, стало вообще комфортно — я, наконец, смог окинуть взглядом весь подвал.
Первое впечатление не обмануло: и впрямь большой. По сути, состоит из четырех помещений: круглое, непосредственно под башней, и три прямоугольных, примыкающих с трех сторон. Загадочные цилиндры у стен оказались огромными бочками; в одной из арок на крюках, вбитых в потолок, болталось несколько холщевых мешков и кожаных свертков. Больше ничего интересного не наблюдалось — пустовато здесь.
В пролом спикировал Зеленый, завис вертолетом на несколько мгновений, привыкая к сумраку, затем уверенно приземлился на плечо и, алчно уставившись на бочки, выдал:
— Наконец-то с жаждой окончательно покончено! Ох и работенка нам предстоит — бедная моя печень!
— Что там? — сверху крикнул Тук. — Не молчите же!
Я полностью доверял чутью попугая в двух вопросах: он был непревзойденным специалистом по погани, и безошибочным детектором алкоголя. В данном случае о погани не могло быть и речи:
— Это винный погреб. Бочки здоровенные, и, похоже, не пустые. Или не все пустые. Странно, что солдаты их не разломали — похоже, они не нашли вход в этот подвал.
— Запросто, — согласился Тук. — Уж солдаты бы досуха вылакали — они такие: все выжрут, лишь бы нам не оставить. При пожаре выход могло завалить, вот и не заметили. А еды там нет какой-нибудь? Вдруг и зерно найдется? Хотя зачем еда, если вина полно…
— Сейчас проверю.
В мешках оказались вязанки какой-то сухой травы с приторным запахом. Кожаные свертки тоже не порадовали — простая сыромятная кожа, свернутая очень туго. Для чего ее здесь развешивали, непонятно — лучше бы пожрать чего припасли. Обстучав одну из бочек рукояткой ножа, убедился, что она заполнена доверху. С ее соседкой все обстояло аналогично, а остальные я проверять не стал — даже этой парочки нам должно хватить на недельную пьянку.
Затем, к величайшему сожалению Зеленого, я по веревке выбрался наверх, а вместо меня в подвал спустилась пара дружинников — помещение надо исследовать детальнее. При этом не забыл предупредить вояк, чтобы к бочкам не прикасались. Они, конечно, люди опытные и дисциплинированные, но даже вышколенная армия в присутствии вина способна деградировать в считанные часы, если офицеры дадут слабину.
Тук замазал мою скулу какой-то липкой едкой гадостью — при падении я заработал глубокую царапину. Порванные на коленке штаны заменить было нечем — женщины зашьют, когда вернусь, да и в гардеробе покойного сэра Флориса есть другие. Ничего — похожу пока оборванцем. Еще раз строго-настрого запретив прикасаться к винным бочкам, отправился дальше, к калитке в крепостной стене. За ней оказался выход к берегу озера — здесь имелась вырезанная в скальном обрыве лестница выводившая к каменному причалу. Из воды торчали борта и мачта затопленного струга — видимо солдаты прорубили днище. Хорошо, что не сожгли — восстановить суденышко несложно. Даже парус сохранился — заделывай дыру и вперед.
Чуть дальше, уткнувшись кормой в берег замерла маленькая весельная лодка. Похоже, ее просто вынесло волнами. Подошел, осмотрел — ничего интересного, но никаких повреждений нет: можно хоть сейчас пользоваться.
Погреб набитый винными бочками, запасы кожи, струг и лодка — неплохой список трофеев за столь короткое время. В замке видел немало других ценностей: металлическая рухлядь и приличные вещи вроде посуды; штабель досок пощаженный пожаром; веревки, тряпки, поломанные стрелы и болты — множество мелочей, которые можно использовать в хозяйстве. Складывалось впечатление, что солдаты сильно торопились и не успели уничтожить все подчистую. Наверняка и в окрестных деревнях есть возможности неплохо поживиться, а еще имеется урожай в садах и виноградниках, злаки на запущенных полях — пусть по колоску, но немного зерна получить с них получится.
Даже не будь здесь замка, я бы решил остаться именно на этом месте. Удобная долинка, надежно защищенная от погани самой природой, с плодородными землями на ровных полях и пологими южными склонами холмов, будто созданными для виноградников.
А с замком ценность этой долины возрастала стократно. Теперь остается переночевать и как можно быстрее возвращаться в лагерь, чтобы привести сюда всех. Мне очень хотелось сделать это без лишних задержек: не будь истории с нападением на разведчиков, приказал бы двигаться прямо сейчас — ночью. Я готов вообще не спать, лишь бы поскорее заселить Мальрок.
Но приходилось считаться с риском.
Глава 14. Кое-что о ночлегах в проклятых замках
Памятуя о том, что наш неведомый враг невероятно ловок, мы расположились на повороте канала, там, где он почти под прямым углом заворачивал к перешейку. Если таинственный акробат-ниндзя умеет лазить по стенам с такой же легкостью, как и по деревьям, то здесь ему ничего не обломится — от нашей стоянки до угловой башни метров сорок. Воины натаскали обгорелого дерева из замка, используя его, укрепили ограждения из рогаток и кольев с двух сторон от лагеря, а с остальных нас защищала вода под приблизительно трехметровым скальным обрывом.
Если кто-то решится нанести нам ночной визит с недобрыми намерениями, ему придется атаковать нас со стороны перешейка или вдоль длинной замковой стены. И в том и в другом случае противнику придется двигаться по узкой полосе насыщенной рогатками, кольями и ямами. Не имея ночного зрения быстро там продвигаться можно, но недолго — в лучшем случае переломаешь ноги.
Рассевшись вокруг огромного костра, мы поужинали похлебкой приготовленной из крупы и парочки диких уток, подстреленных Люком на берегу озера. Работая ложкой я унюхал знакомый аромат — так пахла та трава, что хранилась в винном погребе. На мой вопрос Тук ответил, что это здешняя ценная специя — помимо кулинарии ее еще используют для окуривания винных бочек, так что находка не бесполезная.
К сожалению продовольствия в подвалах солдаты не нашли, хотя оставалась надежда, что оно, возможно, обнаружится в других подземельях — мы не смогли исследовать все уголки Мальрока из-за сильных разрушений.
За едой народ вовсю трепался, а я грел уши, помалкивая — интересно было узнать мнение вояк по поводу замка и перспектив его восстановления. Народу Мальрок понравился — даже самый плохой солдат хоть немного в фортификации разбирается, а плохих здесь не было. Богатые окрестности понравились еще больше — все как один считали, что искать другое место смысла нет: раз самое богатое баронство Мальрока располагалось именно здесь, то и нам тут не грех остановиться.
Единственное что смущало всех без исключения: дурная слава Мальрока и зловещие следы недавней зачистки. Истерзанные тела в железных клетках; гарь и пепел; кровь на стенах. В исполинском кострище под восточной стеной нашлись многочисленные обгорелые кости и детали амуниции — некоторых из этих людей сожгли прямо в доспехах. Солдаты, жадные до трофеев, отказаться от столь дорогих вещей могли лишь в одном случае: они были одеты на тела перерожденных — в силу здешних суеверий такие предметы не пользовались спросом у мародеров. В принципе, учитывая живучесть тварей, даже самый крепкий панцирь в процессе убиения владельца мог получить столь серьезные повреждения, что самые жадные жабы начнут воротить от него нос, так что в обычае присутствует разумное зерно. С другой стороны, трудно рубить труп, закованный в металл — топоры иззубришь, да и нелогично.
