Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика
Это был очень жесткий приказ. И, наверное, единственно правильный в данной ситуации.
Правильный — с позиции разума, с позиции здравого смысла.
А с позиции сердца, с позиции души?…
Маклайн считал себя человеком долга. Всегда считал себя человеком долга. Он просто обязан был выполнить возложенную на Первую марсианскую экспедицию задачу и не подвести тех, кто доверил ему руководство этой экспедицией. Выполнить — за себя и за всех остальных, кто вместе с ним отправился к Марсу.
И была надежда на то, что если он приведет «Арго» к Земле — состоится вторая экспедиция.
Только бы они были живы…
Маклайн все ближе подъезжал к лагерю, и в голове его монотонным хороводом кружились невеселые мысли. Целесообразность — или бегство?… Долг — или все-таки предательство?…
До взлета оставалась всего одна ночь. Впереди изготовился к последнему прыжку в небо модуль, а позади застыла черная на фоне темно-красного неба громада Марсианского Сфинкса.
Сгущались сумерки…
Часть вторая. Эхо Марса
1
Даже светофор старался прикинуться Марсом, о котором Стивен Лоу и так не забывал. Он на некоторое время отключился от окружающего, убрав руки с руля, — и лишь раздавшиеся сзади нетерпеливые гудки привели его в чувство. Красное око светофора уже превратилось в большущий круглый изумруд. Лоу тряхнул головой и рванул с перекрестка.
Из радиоприемника горохом сыпался речитатив какого-то рэпера, параллельным курсом и навстречу серебристой «тойоте» Лоу неслись автомобили. Надвигались и уплывали назад величественные небоскребы, сверкая разноцветными стеклами под майским утренним солнцем. Лоу был уроженцем Хьюстона и любил свой динамичный, запруженный потоками авто, непрестанно растущий город.
Да, непрерывно растущий — и не только ввысь и вширь. Сегодня ночью население этого почти пятимиллионного гиганта увеличилось как минимум еще на одного человека — на маленького человечка. На девочку. Пока еще почти безволосую, с красным сморщенным личиком и голубыми глазенками. Новорожденную звали Оливией (подумать только, такая маленькая, со скорбно поджатыми скобочкой губками — и уже Оливия!), и она была внучкой Стивена Лоу. Первой внучкой сорокашестилетнего сотрудника Космического центра имени Линдона Джонсона, который возвращался сейчас из клиники на свое рабочее место — место заместителя руководителя семнадцатой группы Центра управления полетами.
Весь персонал семнадцатой группы вот уже несколько дней подряд не отлучался из ЦУПа. Жена позвонила Лоу в начале шестого утра и сообщила, что Эйлин родила. Нед, зять Стивена Лоу, присутствовал при родах, и тут же, по мобильнику, поделился с тещей радостной вестью. На далеком Марсе командир Первой экспедиции Эдвард Маклайн в одиночку занимался финишными работами, и на связь должен был выйти еще не скоро — и Лоу, с согласия руководителя группы, на всех парах помчался в клинику.
Да, события на Марсе, судя по всему, из первоначальной феерии, которой не так давно рукоплескал весь ЦУП, превратились в трагедию. Но он, Стивен Лоу, находясь здесь, в окрестностях Хьюстона, никак не мог повлиять на развитие действия там, в марсианской области Кидония, и его кратковременная отлучка ничуть не усугубляла ситуацию, которая и так была хуже некуда… А не поздравить единственную дочь с рождением ребенка… Разумеется, можно было поздравить и потом, — но это все равно что отметить Рождество в День независимости…
Утренний город еще не захлестнули стремительные потоки авто, и Лоу добрался до клиники быстро и без проблем. Пожал руку зятю. Расцеловал дочь и вручил ей роскошный букет. Сквозь стеклянную перегородку полюбовался внучкой. Сделал комплимент уже приехавшей в клинику жене, сказав, что на бабушку она своим внешним видом ну никак не тянет. И, взглянув на часы, заторопился обратно в Космический центр. Здесь, на Земле, просыпался и готовился к очередному обычному дню огромный город, овеянный влажными ветрами. Они прилетали с Мексиканского залива и покрывали мелкой рябью неторопливую Сан-Джасинто, чьи берега были стянуты скрепами мостов. А за миллионы километров отсюда иные ветры, дующие с просторов давно высохшего древнего океана, гоняли рыжую пыль по равнине Кидония. Занося кизеритом опоры посадочного модуля, засыпая глубокий котлован с законсервированным экскаватором…
Командир Первой марсианской Эдвард Маклайн должен был справиться с работой и перед стартом на орбиту связаться с ЦУПом. Ему было категорически запрещено продолжать поиски пропавших — он должен был довести «Арго» с грузом золота до Земли.
Ну, а пропавшие… Вечная им память. Как первому экипажу «Аполлона». Как погибшим русским. Как сгоревшим на «Челленджере» и «Колумбии». «Requiem aeternam dona eis, Dominе, et lux рerpetua luсеаt eis». «Дай им вечный покой, Господи, и да светит им вечный свет»…
Вероятно, на этом пути просто невозможно без жертв. Космические боги кровожадны…
Близкие пропавших не узнают правды — им сообщат, что астронавты погибли тут, на Земле, в период предполетной подготовки.
Правду знают только те, кому положено знать. И мало кому известно, что у «Арго» уже есть почти полностью готовый близнец. «Арго-2».
Бормотание рэпера в радиоприемнике вдруг начало куда-то уплывать. Лоу вздрогнул, помотал головой и понял, что чуть не заснул за рулем. Почти непрерывные бдения этих дней давали о себе знать. Нужно было срочно выпить кофе, непременно выпить кофе… хотя сколько его за последнее время было уже выпито… Лоу огляделся и сбросил скорость, перестраиваясь в правый ряд. Проехал еще два квартала и свернул под зеленые кроны деревьев, окаймлявших выложенный брусчаткой пятачок перед кафе-баром «Галвестон бей». Выйдя из машины, он остановился, чтобы пропустить подъехавший следом беспросветно черный «додж». И направился к стеклянным дверям.
Несмотря на довольно ранний час, кафе не пустовало. Совсем рядом находился один из корпусов технического колледжа, и кое-кто из студентов решил заменить лекции, семинары и коллоквиумы чашкой кофе или чего-нибудь еще. Или просто прочищал мозги перед этими самыми лекциями, семинарами и коллоквиумами. Тем не менее свободных мест пока хватало. Лоу, взяв у стойки порцию бразильского «бурбона», устроился за столиком у высокого окна с видом на клумбы с пока еще не поблекшими от жары цветочными узорами.
Кофе был хорош, Лоу любил именно такой — с утонченным сладковато-горьковатым вкусом, чуть маслянистый, с легкой кислинкой. Он медленно прихлебывал из чашки, рассеянно смотрел на погожее утро за окном и старался думать только о внучке. Потому что очень скоро ему предстояло думать совсем о другом, гораздо менее радостном и умиротворяющем.
— Не помешаю?
Лоу повернул голову от окна, слегка повел плечом:
— Нисколько…
Высокий мужчина лет тридцати пяти — уже явно не студент — в просторном сером свитере и черных джинсах поставил на стол свою чашку и сел напротив Лоу. Судя по аромату, он начинал новый день с не менее чем «бурбон» бодрящего колумбийского «эксельсо». Лоу сделал очередной глоток и вновь принялся смотреть в окно, мимолетно отметив, что сосед по столику весьма смахивает на киношного эльфа Леголаса своим удлиненным бледным лицом и светлыми волосами, собранными, похоже, в пучок на затылке. Киноэпопею Лоу не смотрел, но фотографии в журналах видел.
От стойки доносилась негромкая, на удивление спокойная музыка, студенты в разных концах зала то и дело обменивались восклицаниями и похохатывали. Лоу, уже допивая кофе, подумал о том, что в будущем году стукнет четверть века со дня окончания университета, и надо бы заранее созвониться-списаться и на полную катушку отметить этот очередной, немного грустный юбилей.
— Они живы.
Лоу непонимающе взглянул на соседа по столу. Черные глаза Леголаса под длинными, вразлет, бровями несколько мгновений смотрели прямо на него. А потом незнакомец повернул голову к окну, и оказалось, что волосы у него действительно свисают сзади довольно длинным хвостиком. Нетронутый кофе перед ним исходил ароматным колумбийским дымком.
— Они живы, — повторил Леголас, теперь уже глядя на клумбы.
Лоу поставил пустую чашку, чуть наклонился вперед и взялся руками за сиденье кресла, собираясь отодвинуть его от стола и встать. У него хватало и своих проблем.
Однако следующие слова Леголаса заставили его замереть в этой напряженной неудобной позе — так замирают пловцы на тумбах в ожидании стартового сигнала.
— Батлер, — произнес странный эльф, словно адресуясь к оконному стеклу. — Каталински. Рок. Торнссон. Все они живы, мистер Лоу.
Лоу всегда соображал очень быстро. В студенческие годы это качество не раз помогало ему побеждать во всяких интеллектуальных и полуинтеллектуальных играх. Двух-трех секунд хватило ему для того, чтобы понять: сидящий напротив человек не принадлежит к персоналу ЦУПа и вообще не входит в число тех известных Лоу лиц, которые осведомлены о программе «Арго». Вывод напрашивался чуть ли не сам собой: его, заместителя руководителя группы, ведущей программу «Арго», выследил представитель массмедиа, поживившийся утечкой информации.
