Сергей Калашников - Снайпер. Дара (СИ)
— Круто! — и без того не маленькие глаза девушки округлились от восторга. — Слушай, а чего ты тогда мне с удочкой мозги пудрил?
— Я не пудрил, я растерялся, — «мохнатик» в несколько движений своих бритвенно-острых когтей выпотрошил и очистил тушку, располосовал её и располовинил, протянув вторую часть Даре. Свою же долю мигом схрумкал: — Ерундовая тут рыба, — добавил он разочарованно. — То ли дело морская, — его рука вытянула когти, и между пальцами явственно обозначились перепонки.
— Прямо трансформер какой-то, — невольно воскликнула девушка, глядя на эту метаморфозу.
— Чубакобары мы, — парировал её собеседник. И зыркнул озорным глазом.
— Похитители юных дев, — прыснула Дара и тут же притворно потупилась: — Молчу, молчу.
— Знаешь, — продолжила она спустя минуту, — ни имени твоего не знаю, ни нации, а почему-то с тобой легко и просто.
— Это потому что для тебя нет у меня ни прошлого, ни будущего. Я — мимолётное видение…
— … ты гений чистой красоты, — завершила девушка строку из классика.
— Твой Бероев через пару минут подойдёт к укрытию, — вдруг сменил тему «чубакобара», а своё обещание научить меня удить рыбу, ты выполнила.
— Чего это он вдруг «мой»?! — возмутилась Дара и повернулась к собеседнику. А его уже и нет. Только лежит самодельная удочка с крючком, согнутым из булавки.
Делать нечего — надо встречать незваного гостя. Встала, оглянулась еще раз в поисках неотложного дела, словно хотела зачем-то потянуть время, но ничего такого глаза не заметили. Пришлось идти, так как уже привыкла за время жизни здесь — скрываясь и осматриваясь, чутко прислушиваясь к звукам и поглядывая на следы. А в голове роем закрутились мысли: Бероев вернулся? Один? А остальные? Новая хитрость ловцов, или другое что-то? И при мысли об этом «что-то» стало жарко. То ли Гаучо так греет немилосердно, то ли слишком спешит она на встречу с «коллегой». И воспоминание дурацкое, совсем ненужное — как Бероев возле учебки коснулся пальцами ее щеки и странно так посмотрел, словно сказать хотел что-то, но лишь попрощался. Ну и пусть, ей-то что! Она теперь одна и ей это нравится, так что пришел он совершенно зря!
* * *Вадим — вот как оказывается звать Бероева — и не думал скрываться. Он разводил костёр в том месте, где она обычно занималась стряпнёй, и подвешивал над огнём котелок, используя давно прилаженную рядом рогульку. Пистолет в расстёгнутой кобуре и помповка под рукой — видно, что реальности жизни на этой планете он уже усвоил твёрдо. Оружие — это не угроза кому-то, а часть бытия. И движения — четкие, уверенные, без суеты. Подумать только, Он здесь, на Прерии! Могла ли она предположить нечто подобное, когда сжигала за собой мосты, отправляясь сюда?!
И сама себе ответила: «Нет!» Возможно, потому и нет веры даже к нему. Слишком все это как-то нарочито. Почему вот его послали? Именно его!?
Посмотрела издалека на хлопоты умелого кашевара, на банку консервов, вскрытую и приготовленную к опрокидыванию в варево, на пакет, из которого что-то сыплется в кипящую воду. Судя по всему, ловить её сегодня собираются на приманку… хотя… с другой стороны — ну нельзя же, в конце концов, всегда и всё рассматривать исключительно в подобном ключе! Ведь она точно помнит, что появившись невесть откуда в самый решительный момент, этот парень не к ней подскочил, чтобы повязать, а обезоружил свою напарницу (или кто она ему), пытавшуюся угрожать ей. То есть, завершил дело, начатое чубакобарой, просто не столь стремительно вступил в дело.
Бероев не оглядывался в ее сторону, напротив даже к озеру отвернулся, выпрямляясь:
— Выходи уже, что ли, — предложил нейтрально негромким голосом.
Ну конечно, расслабилась тут со своими мыслями… Любой бы давно обнаружил. Тем более она слишком уж пристально его разглядывала.
— Привет! — Дара кивнула Вадиму, выходя из-за кустов. — Угощаешь?
Парень исподлобья быстрым взглядом оглядел ее всю, от ботинок до макушки, и ответил какой-то нерешительной улыбкой, сразу изменившей его лицо, даже смешливые морщинки в уголках глаз появились. И девушка невольно выдохнула, словно задерживала дыхание, не зная, как теперь себя с ним вести. Какой-то миг обмена взглядами, а сразу стало легче, свободней.
— Присаживайся. Вермишель-паутинку с тушёнкой сделал, чтобы поскорее. Ты ведь сегодня даже не завтракала, — обычные мирные слова отозвались теплом в душе и пробудили голод, забытый из-за всех этих переживаний.
Бероев, впрочем, тоже не отставал, однако ел не торопясь, посматривая на неё из-под длинных ресниц — чувствовала она эти взгляды. Сам-то красавец, умыт, побрит. А она? Непричёсанная, лицо смуглое, как у цыганки, да еще наверняка чумазое…
Вздохнула, отметая беспокойство. Глянула твердо — я такая, какая есть. Взгляд её Вадим понял по-своему, хмыкнул, заговорил, словно стремясь перевести внимание на другое:
— Кир ранен, Ленка ему поможет добраться на яхте в Ново-Плесецк. И еще. — Взгляд парня стал серьезным, даже ложку отложил. — Я отправил сообщение, что ты отказалась вступать с нами в контакт и скрылась. Не знаю даже, оставят тебя в покое, или пошлют новую группу на поиски. Ты не расскажешь мне, откуда к тебе такой необычно сильный интерес?
Пытливый взгляд словно пытался проникнуть в самую душу, и Дара отвела взгляд:
— А если нет?
— Твое право.
Сказал-то ровно, а напряжение в голосе чувствуется. Обиделся? А чего он хотел?! Чтобы вот так сразу — пришел, увидел, победил? А впрочем, почему и нет?
— Ты ешь, остынет же, — не глядя на нее, посоветовал Вадим.
— Сам ешь, — хмыкнула она. — В общем, знаешь, Бероев, мне ведь тоже никто не докладывал, чем это я так всем интересна. Вроде как ты мне сказать должен. Давай доедать, немного осталось, а за чаем пообщаемся. Э-э… если конечно будет чай.
— Будет, — оживился он. И потянулся вправо, не отрывая от нее самодовольного взгляда, достал из своего рюкзака термос литра на два, — такого ты точно не пробовала. Сам заваривал.
— Хм, — ей понравилось, как Вадим это сказал, но ему об этом знать совсем не обязательно.
С варевом расправились быстро. И «чудо-чай» был разлит в две кружки. Горячий — пар поднимался, донося очень ароматный дух. И пара сушек в придачу. Прикосновение его пальцев неожиданно обожгло, словно коснулся он оголенных нервов, а не ладони. Широко улыбнулась ему, скрывая панику — как же все это не вовремя у нее, да и объект не тот. Почему к Луке — такому простому и понятному, она ничего подобного не испытывает? Почему Бероев?
— Ну как? — мальчишеская улыбка очаровывала, а нельзя! Нельзя терять контроль и забывать кто перед ней.
— Ага, изумительно. — Противоречивые мысли не мешали наслаждаться каждым глотком терпкого напитка. Когда еще приведется такое пить!
Наконец сушки были съедены, кружки наполнены заново и Дара вздохнула:
— Мне бы забыть обо всем, а не ворошить заново, но раз уж ты… В общем, могу только в самых общих чертах предположить. У меня даже есть несколько версий. К примеру, мне тут одна частная военная кампания гонорар задолжала, вот и послали вас, чтобы мне эту кучу денег выплатить.
— Угу, а за что гонорар?
— А ты не знаешь?
— Дара!
— А я, Вадим, очень неплохо освоила довольно редкое ремесло, которое бывает востребовано при разрешении разных нехороших проблем нечестными методами.
— Ты снайпер, — кивнул он. А потом, поймал на себе насмешливый взгляд, нахмурился и полувопросительно добавил:
— Ликвидатор?
— А еще у меня есть основания полагать, что в скором времени проблемы похожего плана возникнут где-то на Прерии.
— Откуда дровишки?
И опять она насмешливо улыбнулась, а он чуть раздраженно пожал плечом.
— Допустим, и что?
— А я не хочу возвращаться. Мне и так нормально, одной!
— Ой ли?
— А ты поверь! Ты же умный, Бероев. Ты-то на моем месте вернулся бы?
— Я военный. Мне приказано — я исполняю.
— А свои мозги на что?
Он вздохнул и залпом допил остывший чай.
— Не хочу я в это вмешиваться, Вадим, да только жизнь не всегда считается с нашими желаниями. Однако право выбрать сторону, на которую встану, хочу за собой сохранить.
Парень некоторое время молчал, с каким-то новым интересом разглядывая ее.
— А сама-то ты чего бы хотела? Вот для себя, а не вообще, — явно хочет сменить тему, уйдя в сторону от глобальных проблем.
— Выспаться и чтобы, наконец, уже выпал у меня последний молочный зуб. Знаешь, как надоел — шатается и шатается.
* * *Спалось Даре сладко, но чутко. Вадим, сидящий неподалеку у дотлевающего костра, конечно, охраняет её сон, но само его присутствие будоражит какие-то полузабытые желания и мечты. Да и привычки дикого зверя, усвоенные за время жизни здесь, никуда не девались. Знакомые голоса птиц, шорохи в кронах деревьев, плеск резвящейся в озере выдры — дополнялись звуком тихонько брякнувшей ложки, шелестом упаковки, далёким фырканьем буйвола с луговины.
