Школа боевой магии. Том 2 - Антон Кун
Я шёл и посматривал на Васька́, ждал, что он тоже сдался, но он, бледный, прижимал к груди сломанную руку и упрямо шагал вперёд, а на предложение о помощи, только мотнул башкой и, поморщившись, огрызнулся:
— Не выставляйте меня слабаком перед местными красавицами…
Рассматривая наших раненых, я отвлёкся и едва не наступил на Дёму. Он бросил свою игрушку и таращился на мёртвое дерево, выступившее из темноты. Загнутая макушка полоснула меня узнаванием.
Я вспомнил берёзу, вокруг которой водили хоровод лесные девушки, вокруг которой я водил хоровод вместе с ними. От воспоминаний потеплело в груди. Или это амулет нагрелся?..
Берёза, которую я видел сейчас перед собой, была похожа на ту самую, только если лишить её листьев, света, жизни… Она была похожа на ту остовом и чем-то ещё, как если бы была тутошним двойником той берёзы.
Дёма медленно, выгнув спину и вздыбив шерсть подошёл к берёзе, к самому стволу, подозрительно огляделся, а потом вдруг лёг и свернулся калачиком. Просто вырубился и всё, как будто сил у него больше не осталось.
Хотя, о чём я? Он же котёнок! Хоть и подрос немного… Тут, в Исподнем мире и нам-то тяжело, а уж ему и подавно!
Мы растеряно стояли и смотрели то на спящего Дёму, то на мёртвое дерево, то на зомбаков.
Наконец, Григорий Ефимович шагнул к Дёме и сел с ним рядом.
— Отдыхайте! — сказал он нам. — Всё равно дальше мы идти не можем.
— Почему? — удивилась Светлана.
— А куда? — ответил ей вопросом на вопрос Григорий Ефимович.
Под берёзой, если можно так назвать это дерево, все не расселись, а попадали.
— Я поняла из вашего разговора с тем хлыщём, — нерешительно обратилась к Григорию Ефимовичу Ритка, — что днём солнце над Рувенией. А ночью светит тут?
— Да, ночью солнце тут, — подтвердил Даждьбог.
— Так значит, нам только до ночи продержаться, а потом будет светло, и вы сможете вытащить нас отсюда?
Григорий Ефимович тяжело вздохнул.
— Всё намного сложнее.
— И в чём сложность?
— Хозяин тут не я, а Чернобог… Хлыщ. — Григорий Ефимович усмехнулся. — Надо же, слово-то какое…
Глава 20
— А какое отношение имеет Чернобог к солнцу? Он что, может управлять восходом и закатом? — не сдавалась Ритка.
Я был с ней солидарен. И не только я. Все парни и девчонки ждали ответа. И он последовал:
— Солнце не подвластно Чернобогу, но ночь… Ночь в его власти. А уж здесь, в Исподнем мире, он может длить ночь столько, сколько ему захочется. И что-то мне подсказывает: захочется ему, чтобы рассвет наступил очень нескоро.
— Сколько раз такое было… — подключилась Светлана, — хочешь, чтобы день не кончался, а он пролетает, как миг. А тут, значит, ночь будет длиться… Это несправедливо!
Григорий Ефимович ничего не ответил.
Я чуть не ляпнул: «Жизнь вообще штука несправедливая!». Но сдержался — и так всем хреново.
Зомбаки стояли на границе света плотной стеной. Они ждали. Их дёргающиеся носы и стучащие зубы лучше всего подтверждали слова Григория Ефимовича.
— Ну, так что? — спросил Илья, — Кранты нам? Пушной северный зверь пришёл? Надежды нет?
— Не писсимисди! — прервал его Артём.
— Надежда есть, пока мы живы, пока не сдались, — ответил Григорий Ефимович.
Илья вздохнул и сказал негромко:
— Что ж я, олух, с сестрёнками не играл, западло было…
Перед моими глазами тут же всплыла Сонька — какой она была в последнюю нашу встречу — испуганная, в ночнушке, прижимающая к себе обгорелый лапоть.
— Карета для кукол… — пробормотал я себе под нос.
Мысли зацепились за слово «карета». В карету запрягают лошадей… Но у нас лошадей нет, есть только Дёма. И если Дёма для Сонькиной кареты сгодится, то для нашей…
«Какой нашей⁈ — оборвал себя я. — У нас нет кареты!»
«Зато есть берёза!» — задумчиво произнёс Чёрный.
«Да, берёза есть, — согласился я с богом и по-новому взглянул на дерево. — Но её коры на карету для нас не хватит, даже если оборвать всю. И кого в неё запрягать? Зомбаков что ли?»
Мысль, конечно, была идиотская, но моё воображение уже рисовало, как мы все вместе сидим в запряжённой грешными душами берестяной карете, и те скачут по веткам мёртвого дерева всё выше и выше… Туда, где Сонька со своими куклами и с моим первым лаптем… Мы скачем, ветки прогибаются под тяжестью, и Сонька переживает, что мы опоздаем к ужину, потому что путь солнцу в Исподний мир закрыт, и оно, оттолкнувшись от земли там, наверху, катится вспять… Ужина не будет, а мама сварила суп с лапшой на курином бульоне, пюре с гуляшом, компот и кутью с изюмом, как на бабушкиных поминках, а ещё нажарила блинов… золотых, словно солнце! Целая гора солнц лежит на тарелке — протяни руку, скатай, обмакни в сметану и ешь!
Я не успел скатать — скатали меня. Я очнулся от того, что зомбак схватил меня за щиколотку и поволок…
И тут же Дёма с диким мявом кинулся на него и вцепился всеми когтями и зубами тому в харю. Зомбак отшатнулся и выпустил меня. Дёма не стал его преследовать, тут же вернулся, залез ко мне на колени и, затарахтев, начал яростно ласкаться.
Я не сразу понял, что Дёма не просто ласкается, а толкает меня к дереву. А когда понял, рассердился — около дерева лежали мои товарищи. Мне что, самому спрятаться в центр, а их прогнать на край? И кем я буду после этого?
Но Дёма был настроен решительно, и когда я отодвинул его, он заорал и ударил меня лапой. Слава богам, не выпустил когти.
«Он хочет, чтобы ты влез на дерево», — объяснил Чёрный.
Я уже и сам догадался, но это ведь глупость? Дерево невысокое, макушка загнута, ветки тонкие…
Тонкие ветки… Я вспомнил свой сон — ещё там, в нашем мире. Как я прыгал по ветвям и как древесница дала совет лезть ближе к стволу.
Я по-новому взглянул на дерево, ощущая тепло на груди — амулет разгорался.
Дёма, поняв, что я заинтересовался, вскочил на нижнюю ветку и уже
