Уильям Форстчен - Солдаты
Зартак кивнул.
— Потрясающий ход, — прошептал Джурак. — Будь все проклято. Я старался рассмотреть каждое потенциальное движение, каждый ход и противоход. Я знал, что если мы перейдем к обороне и подождем, то укрепим наши силы, натренируем наших воинов, и даже превзойдем янки по уровню производства. Я знал, что если мы удержим большую часть территории Рима, то могли бы даже внести политический раскол между двумя штатами их Республики, может быть даже заставить их подозревать друг друга и повернуть их друг на друга.
— Ты в тайне послал людей, чтобы убить их президента и Кина, виртуозный ход, — сказал Зартак.
«Даже сейчас это может сработать», подумал Джурак.
Несколько новых беженцев проскользнули через линию обороны, обученных и обработанных, знающих, что если они не вернутся в течение трех Праздников луны, все их семьи умрут в следующий.
— До сих пор я не слышал, чтобы это произошло.
— Твой сон прошлой ночью, — произнес Зартак, — это было знамение. У тебя есть сила, ты знаешь.
«Если бы у меня была сила», задумался он, «тогда почему все пути вперед теперь выглядят одинаково темными».
— Ты говорил мне, что у вас есть оружие, которое может сжигать целые города в одной ослепительной вспышке. Можешь ты изготовить такое сейчас? Это бы положило конец войне.
Джурак был удивлен таким небрежным упоминанием этого страшного оружия.
— Нет, это работа для тысяч, десятков тысяч, — ответил Джурак, отстраненным голосом.
«Чтобы эти примитивы добрались до точки, когда они смогут изготовить магнитный разделитель, не говоря уже о ядерном реакторе-размножителе, то возможно пройдет тысяча лет. Что касается науки? Я могу понять, как сделать взрывчатку, даже токарный станок для производства оружия, ну и что?
И даже если бы я мог так сделать, подумал он, разве я бы спустил с привязи такой ужас на этот мир?»
— Когда-нибудь янки создадут такое оружие, — заявил Зартак.
Такая мысль никогда не посещала его разум. Да они, скорее всего, сделают. Они были создателями машин, в машины породят еще больше машин.
— А эта атака из Тира? — спросил вдруг Зартак, переходя на более насущные проблемы.
— Возможно это диверсия, но если они захватят западное побережье Великого моря, создадут базу, объединятся с судами, захваченными в Сиане, то нам конец на этом фронте. Это тоже был мастерский ход. Позволить нам увидеть такой поворот событий. Мы отослали броневики из Сианя, если бы они сейчас были там, мы бы подавили восстание.
— Но ведь новая железная дорога, достигающая Ниппон, и соединяющая нас через север Великого моря закончена. Нам не нужно море.
Джурак покачал головой. Здесь было очевидно, что Зартак думает как воин, который сражается только на земле, и никогда прежде не сталкивался с военно-морскими силами.
— Мы должны удержать море. Если они захватят железную дорогу, которую мы строим в сторону Тира и объединятся с теми, кто удерживает Сиань, они смогут подтянуть подкрепления. Я полагаю, что именно поэтому они вместе с броневиками двинули один из своих сухопутных корпусов. Если они захватили корабли в Сиане, они смогут доставить их в Карнаган за три дня. Или они смогут ударить по нам сзади, или даже в любом месте высадить на севере десантные войска и перерезать новую железную дорогу вдоль северного побережья. Мы должны сокрушить восстание в Сиане и в то же самое время отбросить назад их атакующие силы.
Зартак медленно кивнул, соглашаясь.
— Или послать их прямо в сердце чинской империи, в Гуань.
Джурак вздохнул, оглядываясь на карту в центре юрты.
— Что они предпримут потом? — прошептал Джурак, больше себе, нежели компаньону.
Зартак встал и посмотрел на карту.
— Я думаю, что эту операцию возглавляет тот, кого они называют Ганс, — сказал Зартак.
— Почему ты так говоришь?
Он улыбнулся.
— Называй это тем чувством, в которое мы верим.
Ганс. От этой мысли Джурак почувствовал озноб, пока он смотрел на карту.
— Если это Ганс, как ты думаешь, что он будет делать дальше? — наконец, спросил Джурак, оглядываясь на своего старого друга.
Зартак подошел к карте и ткнул в нее костлявым пальцем.
— Он пойдет сюда. Прямо в сердце. Почему они не сделали этого своим первым ударом, вне моего понимания.
— Скорее всего, их летательные аппараты не могли долететь так далеко и нести при этом достаточно людей.
— Если это так, то такой шаг, полет из Сианя, теперь будет возможен. Он сделает это завтра, сразу же с первыми лучами света. То, что вы видели в Риме, что происходит сегодня в Сиане. Завтра извергнется там.
Джурак почувствовал холодную дрожь.
— У нас по-прежнему есть железная дорога назад к Ниппону и оттуда обратно в страну чинов, — сказал Зартак, показывая путь на карте. — Люди, скорее всего, даже не знают, что мы завершили ее. Снабжение может быть перекинуто на этот путь. Прикажи каждому поезду на этой линии развернуться, чтобы вернуться назад. В Ниппоне есть два умена с современным вооружением. Отправь их вместе зараз.
Джурак посчитал в уме количество поездов для перевозки этих двух уменов на фронт.
— Они могут быть в Гуане завтра ночью.
— Предупреди коменданта города. Пусть он соберет лидеров людей. Пусть четко объяснит им, что если приземлятся янки, а местное население не примет участие в мятеже. Все они будут спасены. Если они присоединятся, то все умрут.
Джурак удивился неистовости в его голосе. Он кивнул в знак согласия.
— Я возвращаюсь туда. Я хотел сначала свериться с тобой, но на всякий случай я уже приказал очистить путь и подготовить поезд.
Казалось, что все расставлено по своим местам. Он посмотрел на свой стол, заваленный донесениями за день, и его мысли сосредоточились на одной частности.
— Знаешь ли ты, что сегодня утром в Гуань прибыл Тамука? — спросил Джурак.
— Узурпатор. Бывший кар-карт мерков?
— Да.
— Он безумное животное. Зачем он туда пришел?
— У меня есть донесение, что мерки, которые за ним последовали, в конечном итоге восстали и прогнали его. Я полагал, что его убили, или он выбрал почетный путь и упал на свой меч.
— Тебе следовало рассказать мне об этом, мой друг. У Тамуки нет мужества, чтобы избавить мир от своего присутствия.
— Когда я услышал, что его видели этим утром, я предположил, что он едет на восток, возможно даже, чтобы присоединиться к тугарам в пустых землях к востоку.
— Или создать проблемы тебе. Это наиболее вероятный путь.
— И он прибрел прямо туда, где завтра будет сражение, — ответил Джурак. — Неужели боги сплетают здесь нити нашей судьбы?
— Я надеюсь, нет. Прикажите коменданту схватить его, а если потребуется, то убить.
Джурак кивнул. Он услышал гудок поезда, прозвучавший из железнодорожного депо. Через несколько секунд раздался стук копыт, зашел его охранник и сообщил, что путь вперед очищен и пора выдвигаться.
— Мне лучше отправляться, старый друг.
— Поездом, это займет несколько дней.
— Только до рассвета. Я приказал летательному аппарату ждать меня в 150 лигах к западу отсюда. Поезд доберется туда к рассвету, и оставшуюся часть пути я полечу.
Зартак хмыкнул.
— Лучше ты, чем я. Единственный раз, когда я намереваюсь полететь, это когда предки призовут меня домой.
Он почесал лысеющую шевелюру.
— Это случится достаточно скоро, но не слишком. Я желаю увидеть, чем все это закончится.
— Я хочу, чтобы ты командовал здесь, решительно атакуй.
— Мы не готовы.
— Подготовьтесь и надавите. Я предпочел бы, по возможности сегодня утром.
Зартак кивнул головой.
— Броневики, которые мы направили в Карнаган. Мы будем нуждаться в них. Ты помнишь, что они начали высадку сегодня днем.
Джурак вздохнул.
— Сейчас у меня нет времени для проработки деталей. На моем столе я оставил сообщения для отправки. Пошли инструкции в Гуань, как мы обсуждали, и в Карнаган, что они должны решительно атаковать завтра и закончить там. По крайней мере, мы сможем разбить ту армию, а потом пойдем в наступление здесь. Победа или поражение у Гуаня — не столь важно, мы разобьем их армии прежде, чем они поймут, что чего-то достигли, и мы все еще сможем победить, несмотря на эту неудачу.
Зартак официально поклонился, и они снова стали играть старые роли.
— Мой кар-карт. Паровая повозка ждет вас.
Произнес один из охранников, в почтении ожидая за пределами юрты.
— Таким образом, ты не видишь другой альтернативы, кроме этой, — спросил Джурак, тихим голосом, пристально смотря на Зартака. — Войне на тотальное уничтожение одних или других.
— Ради старой подруги моей юности, я хотел бы иначе, — прошептал Зартак. — Но, нет. И я думаю, она тоже это знала. Мы и они связаны в этом мире, и только одни должны восторжествовать.
