Павел Корнев - Пятно
Приклад будто прирос к плечу, ствол автомата в этот раз из стороны в сторону почти не гулял, и расправиться с падальщиками удалось за считаные секунды. Не ушел никто.
– Неплохо, – одобрительно похлопал меня по спине Кузнецов. – Думаю, в любой живодерне тебя с руками оторвут.
– Иди ты! – Стараясь не смотреть в сторону истерзанного тела, я выпрыгнул из люка и поспешил отойти в сторону. – Нельзя было оттащить его отсюда, что ли?
– А зачем? – удивился опер.
– Да, действительно – зачем? – вздохнул я и покрутил правым плечом.
– Сильная отдача?
– Нет. То ли бронежилет смягчил, то ли приклад с какой-то амортизационной начинкой.
– Нам куда теперь?
– Дай подумать.
Я оглядел окрестности и задумался. Светать только начинало, и затянувшая небо серая пелена казалась наброшенным на город ватным одеялом, а соседние дома пока еще терялись в полумраке. И все же терять время не стоило. Солнце скоро встанет, да и чем раньше уберемся отсюда, тем лучше. Мало ли кто еще пожалует.
– А это что такое? – ткнул меня в бок Кузнецов и указал на возвышавшуюся над серыми силуэтами домов словно подсвеченную мощными фонарями высотку, верхняя треть которой по наклону вполне могла поспорить со знаменитой Пизанской башней.
– Не пихайся ты! – прошипел я и зашагал к перекрестку. – Ну, наклонилось здание, и что?
– Меня не наклон интересует, – фыркнул опер. – Почему оно будто оплавленное все? И почему светится? Что с ним такое случилось?
– А никто не знает. – Облицованная синими фасадными панелями высотка и в самом деле весьма напоминала заплывшую воском свечу, но местные на такие причуды внимания давно уже не обращали. Не падает – и хорошо. – Никто не видел. А те, кто видел, ничего никому уже не расскажут.
– Странно…
– Не отвлекай! Я тут думать, между прочим, пытаюсь!
– Ну и что ты надумал? – не упустил Кузнецов возможность меня поторопить.
– Сейчас срежем через сквер, а там по Елькина совсем ничего останется.
– Сквер? – удивился опер. – Какой сквер?
– Да вон тот, – указал я на участок спекшейся земли метрах в ста от нас. – Это сквер. Бывший.
– Понятно, – с заметным облегчением усмехнулся федерал. – А то я уж бояться начал, что тебе слишком сильно вчера по голове настучали.
– Слишком сильно – это сто процентов. Но не настолько, чтобы умом тронуться, можешь не волноваться. – Я прикоснулся к почти спавшей опухоли под правым глазом и, натянув перчатки, пробормотал себе под нос: – «Тело в синяках, все дрожит от холода…»
– Чего?
– Холодно, говорю!
– Есть такое дело, – поежился опер. – Днем, думаю, теплее будет.
– Ладно, двинули…
– С Богом!
– Вот уж не думал, что ты верующий, – удивился я.
– Почему? – Кузнецов остановился на обочине и уставился себе под ноги, изучая дорожное полотно. – Как это должно проявляться, по-твоему?
– Смутили кое-какие моменты, честно говоря.
– Работа есть работа.
– Это понятно.
Я уже собрался перебежать через дорогу, но вцепившийся в руку федерал рванул меня обратно.
– Ты чего? – возмутился я.
– На асфальт обрати внимание, – посоветовал опер.
– А что с ним не так? Вроде порядок.
– Слишком чистый. Везде листва и пыль, а тут будто влажную уборку каждый день проводят.
– О, блин! – Я завертел головой по сторонам, приметил валявшийся неподалеку обрезок трубы и зашвырнул его на проезжую часть. Тот упал почти без стука и моментально погрузился в асфальт едва ли не наполовину. – Придется обходить.
– Придется, – вздохнул Кузнецов.
– Да не проблема. Ты скажи, как на эту ерунду вообще внимание обратил?
– Это, по-твоему, тоже ерунда? – Опер указал на сорванную взрывом башню танка с заметно изогнутым стволом пушки.
– А с ней-то что не так?
– Ты ее видишь?
– Вижу.
– А танк?
– Танк?
И в самом деле – боевой машины поблизости не наблюдалось. Если только…
Я пригляделся и присвистнул от удивления: на той стороне перекрестка из асфальта торчали борта почти полностью ушедшего под землю танка.
– Вот блин!
– Вот тебе и блин!
– Да ладно, вон уже опять пыль и мусор. Там перейдем.
– А что это могло быть?
– Без понятия.
– Вот это меня и беспокоит, – признался федерал. – Ничего-то ты толком не знаешь. Могли вляпаться.
– Ну, стопроцентной гарантии тебе никто бы не дал.
– Давай дальше внимательней.
– Лады.
Я в последний раз пробежался взглядом по домам на той стороне перекрестка, не заметил ничего подозрительного и рванул через дорогу. Не останавливаясь, проскочил выжженный сквер и, прислонившись к стене здания районного суда, попытался успокоить сбившееся дыхание. В голове шумело, ребра при каждом вздохе обжигала острая боль. Совсем плохой стал…
– Сдулся? – остановился рядом ничуть не запыхавшийся опер и настороженно задрал голову. Но правое крыло здания от бомбежек не пострадало, и опасаться падения на голову обломков не приходилось. Если только что-нибудь специально скинут, но проще в спину пальнуть, чем такой фигней маяться.
– Мог бы меня вчера и раньше вытащить…
– Ой, не начинай только! Успей негры открыть огонь, и отбитые ребра показались бы тебе сущей ерундой. – Кузнецов выщелкнул из блистера какую-то таблетку и протянул мне: – Держи.
– Это что опять?
– Стимулятор.
– Мне не поплохеет потом?
– С одной таблетки ничего не будет. Только не жуй и не глотай. Рассосать надо.
– Дай попить, а то горло совсем пересохло.
– Держи.
– Спасибо. – Я сделал пару глотков, сунул таблетку под язык и с интересом уставился на опера. – Мне послышалось или ты действительно употребил слово «негры»?
– Употребил – и что? – Кузнецов выглянул из-за угла и махнул мне рукой: – Пошли…
– Но это же неполиткорректно! Надо говорить – афропереселенцы!
– Правда?
– Ага. Вас разве не инструктировали?
– Отвали!
В середине здания суда зияла огромная дыра, но, к счастью, обрушившая стены взрывная волна была направлена внутрь, и нам не пришлось перебегать на другую сторону улицы, чтобы миновать завалы.
– А вообще, тебя вполне могут привлечь за расизм и шовинизм. Еще и приверженцем идей ку-клукс-клана выставят. Взял и четверых негров завалил, – продолжил издеваться я над федералом.
– Забыл предупредить, – начал медленно закипать опер, – стимуляторы могут речевое недержание вызвать. Ты уж контролируй себя, пожалуйста. А то выболтаешь какую-нибудь страшную тайну, потом локти кусать будешь.
– Расист, – решил я добить его.
– Пошел ты! – буркнул не на шутку разозлившийся Кузнецов. – Плевать мне на цвет кожи! Важно, по какую сторону закона человек находится, и все! Закон един для всех! Если ты отморозок, то белый, черный или фиолетовый, роли не играет!
– Слова правильные, но противные человеческой природе. А значит, насквозь фальшивые…
– Сейчас сам тебе вломлю не хуже афропереселенцев.
– А, понял! Тебя же через сканер после возвращения прогонят! Очкуешь?
– Ты заткнешься…
– Тихо! – перебил я федерала и присел, прячась за стоявшей на тротуаре машиной с крышей, смятой упавшим сверху бетонным обломком. Здание суда к этому времени осталось позади, но сбоку нас продолжала прикрывать соседняя многоэтажка. – Смотри!
– Что такое? – присоединился ко мне опер.
– Бинокль достань.
– И? – Кузнецов рискнул осторожно приподняться над капотом и спросил: – Куда смотреть?
– На той стороне перекрестка. Прямо посреди дороги.
– Пока ничего не вижу… – прошептал опер и тут же выругался: – О, черт! Как ты заметил?
– Что там такое?
– Сам глянь.
Я взял у него из рук бинокль, отрегулировал резкость под себя и почти сразу различил в утренних сумерках протянувшиеся над землей нити. Одни потоньше, другие потолще. Все бы ничего, но слишком они гигантскую паутину напоминали.
– Не могли пауки так быстро мутировать, – забрав бинокль, заявил федерал некоторое время спустя.
– Думаешь?
– Уверен. Ты только размеры оцени!
– Давай обойти попробуем, – все еще надеясь на чудо, предложил я.
– Давай.
Кузнецов выбрался из-за машины и свернул на соседнюю улицу. Не заметив ничего подозрительного, мы перебежали через проезжую часть и заскочили во двор стоявшего на перекрестке здания. Прошли немного дальше и вскоре уперлись в протянувшиеся меж деревьев полупрозрачные нити.
– Да что ж это такое! – не сдержавшись, выругался опер. – Опять паутина?!
– Может, через дом? – предложил я.
– Ты и в самом деле хочешь столкнуться с гигантскими пауками в замкнутом пространстве?
– Если это нормальные пауки, в доме паутины быть не должно.
– Сильно сомневаюсь, что это нормальные пауки. – Федерал отошел от деревьев к пятиэтажке и, подпрыгнув, попытался заглянуть в окно. – Не видать вроде ничего…
– Да нет, – разочаровал я его. – И там затянуто. Ты присмотрись.
– Вот ведь! – хлопнул себя по бедру Кузнецов. – Знаешь, что мне все это напоминает?
