Девид Геммел - Сумерки героя
- Тогда надо поспешить. На быстрых конях они догонят нас меньше чем за час.
Устарте с помощью табурета села на кобылу, и они поехали дальше. Старая лошадь немного собралась с силами, и какое-то время они двигались хорошим шагом. Но на рыхлом склоне у руин Куан-Хадора лошадь споткнулась. Устарте слезла и прижалась ухом к ее боку.
- Ее сердце работает на пределе. Больше она не сможет меня везти.
- Пешком нам не уйти. До цели еще далеко.
- Я знаю, - тихо ответила Устарте.
Отбросив в сторону табурет, она сняла свои серые перчатки и медленно разделась. Лунный свет лег на полосатый мех, покрывавший ее тело. Отдав платье, перчатки и мягкие кожаные башмаки Киве, Устарте сказала:
- Поезжай. Встретимся в горах, у развилки дорог.
- Я не могу тебя бросить. Я дала слово Серому Человеку.
- Ты должна. Я разделаюсь с погоней и встречу тебя в условленном месте. Езжай быстрее, мне надо приготовиться. Ступай!
Кива нагнулась, чтобы взять за повод кобылу.
- Оставь ее, - велела Устарте. - Она должна еще раз послужить нам.
Кива хотела было возразить, но Устарте вдруг прыгнула к рыжему. Конь в ужасе взвился на дыбы и понесся вниз по склону.
- Прости, милая, - прошептала Устарте, подойдя к кобыле. - Ты этого не заслужила. - Она полоснула когтями по горлу лошади. Хлынула кровь, кобыла заметалась, но Устарте крепко держала ее под уздцы. Кровь продолжала хлестать из рассеченной артерии, и передние ноги лошади подкосились. Устарте легла рядом с ней, прижалась губами к ране и медленно стала пить.
Тело жрицы напряглось, по нему прошла судорога, мускулы вздулись.
***
Не будучи особенно искусной наездницей, Кива, однако, не поддалась панике, когда конь понес ее с горы. Одной рукой она держалась за повод, другой за седло. Конь, ненадолго испугавшийся запаха Устарте, быстро успокоился и еще до первого поворота тропы перешел на рысь. Кива натянула поводья и остановила его. Погладив длинную шею коня и пошептав ему ласковые слова, она обернулась в седле и посмотрела вверх.
Она была сердита. Серый Человек просил ее проводить Устарте в безопасное место, а теперь жрица одна отправилась навстречу врагу. Кива развернула коня и поехала назад к месту, где рассталась с Устарте.
На это ушло некоторое время, поскольку склон был крут. Когда Кива выбралась наконец наверх, звероженщины там уже не оказалось, а кобыла, мертвая, лежала в луже крови с разодранным горлом. В отдалении послышался устрашающий рев. Мерин напрягся, и Кива потрепала его по шее. Рев раздался снова, сопровождаемый диким ржанием перепуганных лошадей.
Кива сидела тихо, ей было очень страшно. Малая часть ее души побуждала ее скакать на помощь жрице, но преобладающая часть приказывала бежать как можно дальше от этих ужасающих звуков. Кива осознала, что в этом случае "правильного" решения быть не может. Если она ринется спасать Устарте и ее возьмут в плен, она не сдержит обещания, данного Серому Человеку. Если подчинится приказу Устарте и поедет дальше, бросив жрицу на произвол судьбы, она опять-таки нарушит свое обещание. Пытаясь успокоиться, Кива припомнила последние слова Устарте: "Я разделаюсь с погоней и встречу тебя в условленном месте. Езжай быстрее, потому что мне надо приготовиться. Ступай!"
Она так и сказала: "разделаюсь", а не "попробую разделаться". Кива посмотрела на труп кобылы. Устарте сказала, что должна приготовиться, и смерть лошади как-то входила в эти приготовления. Кива спешилась и опустилась на колени. Чуть дальше трупа на камнях отпечатался кровавый след огромной когтистой лапы, который могла бы оставить гигантская кошка.
Все звуки между тем стихли, и Кива снова села на коня. Направив его вниз, она стала спускаться на равнину, огибая озаренные луной руины Куан-Хадора и мерцающее за ними озеро.
Два часа спустя, когда уже начало светать, она спешилась на развилке дорог и отвела коня в лес. Привязав его там, Кива вернулась к дороге и села на камень. Отсюда она хорошо видела сумрачную равнину внизу. По ночному небу проплывали облака, бросая тени на землю. Уловив какое-то движение, Кива напрягла взгляд. Что-то с огромной быстротой нелось через равнину - возможно, волк.
Нет, не волк - Кива поняла это сразу, хотя видела его всего лишь мгновение. Потом тучи закрыли луну, и Кива стала ждать, когда они пройдут. Снизу донеслись какиe-то звуки, и огромный полосатый зверь метнулся с дороги в лес. Мерин заржал в страхе, когда ветер донес до него запах страшного существа. Кива бросилась к лошади и сняла с седла маленький арбалет. Быстро зарядив его, она стала всматриваться в чашу.
Оттуда послышался тихий рык, низкий и грозный, порожденный могучими легкими. Кива навела арбалет на этот звук, но он тут же умолк.
Первый свет просочился сквозь листву. Кусты зашевелились, и из них вышла Устарте. На лице и на руках у нее была кровь. Кива опустила арбалет, вынула стрелы и бросилась к ней.
- Ты ранена?
- Только душевно, - грустно ответила Устарте. - Не бойся, Кива, это не моя кровь.
Держась с подветренной стороны от испуганного коня, Устарте углубилась в лес, где журчал ручей. Кива, ступавшая рядом, заметила слезы у нее на лице. Погрузившись в воду, жрица смыла кровь и снова вышла на берег. Она взглянула на свои руки и заплакала. Кива молча сидела рядом.
- Я хотела, - заговорила наконец Устарте, - уберечь этот мир от зла Куан-Хадора, а теперь сама принесла в него зло. Мои друзья мертвы, и я запятнала себя убийством.
- Они гнались за нами, - сказала Кива.
- Они исполняли приказ своего хозяина. Утешительно было бы верить, что те, кого я убила, были дурными людьми. Но когда я бросилась на них, мне открылись их мысли. У многих были жены и дети, которых они никогда уже не увидят. Такова природа зла, Кива, - оно заражает нас всех. Нельзя сражаться с ним и оставаться чистыми.
Кива вернулась к коню и принесла красное шелковое платье Устарте. Когда жрица с ее помощью оделась, Кива сказала:
- Надо идти к пещере. - Взяв мерина под уздцы, она двинулась через лес, отыскивая оставленные Серым Человеком знаки. Устарте держалась шагах в десяти за ней.
Около часа они поднимались в гору и наконец увидели скалу и расщелину, о которой говорил Серый Человек. Внутри оказалась большая пещера с грудами ящиков, на которых стояли два фонаря. Но сейчас в них не было нужды, поскольку сквозь трещину в потолке лился дневной свет.
Кива расседлала и вычистила коня, а потом покормила его овсом, который дал им Эмрин. В глубине пещеры журчала вода, образуя маленькое озерцо. Когда конь поел, Кива привязала его поблизости, чтобы он мог напиться, когда захочет.
Устарте растянулась на полу и заснула.
Кива вышла наружу. На каменистой, покрытой осыпью тропе их следов не осталось. Она села спиной к утесу, глядя, как шелестят на легком ветру дубовые листья. Мимо пролетела, хлопая крыльями, пара лесных голубей. Кива улыбнулась, чувствуя, как напряжение уходит из ее тела.
Красный ястреб, стрелой слетев с неба, ударил когтями одного из голубей. Тот сложил крылья и упал на камни. Ястреб сел рядом с еще трепещущим телом, закогтил его и стал терзать клювом.
Кива, ощутив внезапную усталость, закрыла глаза. На утреннем солнце она задремала, и ей приснился сон. Ей снова было девять лет, и она смотрела, как горожане волокут на костер старую колдунью. Киву тогда послал на рынок дядя за яблоками для пирога. Она видела, как люди кричат на колдунью, плюют на нее и бьют ее палками. На лице женщины была кровь.
Ее втащили на костер, привязали к столбу и насыпали вокруг сухого хвороста. Костер полили маслом, подожгли, и из пламени понеслись страшные вопли.
Кива, растеряв свои яблоки, бегом помчалась домой. Дядя обнял ее и сказал, гладя по голове: "Она была дурная женщина. Она отравила всю свою семью, чтобы получить наследство". - "Но они смеялись, когда она горела!" - "Что поделаешь. Такова природа зла, Кива: оно размножается. Оно рождается из каждой злобной мысли, каждого недоброго слова, каждого внушенного алчностью поступка. Люди ненавидели эту колдунью, и через ненависть им передалась частица ее зла. В одних оно не приживется, но в других пустит корни".
Маленькая Кива тогда не все поняла, но запомнила.
Открыв глаза, она увидела, что солнце почти достигло зенита, встала и потянулась.
Устарте тоже проснулась и тихо сидела в полумраке пещеры.
- За нами еще есть погоня? - спросила Кива.
- Нет. Одни вернулись в Карлис с убитыми и ранеными, другие ждут у Белого Дворца, чтобы схватить Серого Человека. Но они соберут новую погоню.
- Серый Человек знает, что они караулят его?
- Знает.
- Это хорошо, - вздохнула Кива. - Теперь он туда не сунется.
- Он уже там - пылающий гневом, но с холодной головой. - Устарте закрыла свои золотистые глаза. - На меченосцев тоже идет охота, и охотники все ближе.
