Кира Иларионова - Код Зверя
— Смотрю, и вас война стороной не обошла.
Стоило парню произнести эти слова, как старик замер и выронил из рук корзинку.
— Якая такая война?
— Ядерная, — медленно проговорил питерец.
Лицо Ивана Васильевича начало вытягиваться. Но, заметив замешательство парня, он вдруг вновь глухо рассмеялся, давясь кашлем.
— Вот насмешил, вот спасибо, — бормотал старик, хлопая опешившего Макса по плечу. — Война! Ядерная! Это ж надо!
Успокоившись, мужичок смахнул с глаз выступившие слезы. И широко улыбнулся, сверкнув единственным оставшимся зубом.
— Только, Максимка, ты при остальных так не шути. Глядишь, не поймут.
— Отец, а радиация тогда откуда в городе? — спросил парень, осознавая, что он чего‑то серьезно не понимает.
— Так‑то история ста — а-а — рая, вот почти, как я! — Иван хлопнул себя ладонью в грудь. — Хош, могу рассказать.
— Даже не представляешь, насколько хочу, — глухо проговорил Макс.
История и правда оказалась стара, как мир. И причинами ей были, как всегда, человеческая глупость и общее раздолбайство, так свойственное русскому народу. По словам старика, два десятка лет назад в Вышнем Волочке встала колонна механиков, гнавших машины с севера. Уж чем — чем, а своими пробками, на фоне которых Москва казалась раем для автомобилистов, город славился всегда. Что именно тогда произошло и почему поднялась такая паника, дед уже и не помнил, ссылаясь на возраст. Но факт остается фактом: грузовик с оборудованием так и забыли на дороге. В машине той перевозили аппараты для проверки качества сварки в трубах — рентгенографические кроулеры АРГО-3. Еще по молодости Иван Васильевич работал с подобными на газопроводах. Машинки вроде бы и нехитрые, да с сюрпризом — рентгеном. При правильном использовании и своевременном обслуживании абсолютно безопасным. Но у русского человека любопытство всегда опережает мысли, а если оно идет еще и в паре с криворукостью, то лучше сразу завернуться в белую простыню и мирно ползти в сторону кладбища. Вот, один из бесхозных аппаратов утащил на стекольный завод местный алкаш. И дернул его рогатый механизм разобрать да посмотреть, что в нем да как работает. Взорвать он ничего не взорвал, а вот местность загадил. Жаль, что заметили это не сразу, — только после второго десятка трупов. Тогда‑то народ из города и ломанулся. Мужики из отрядов добытчиков поговаривают, что оставшиеся без присмотра приборы со временем тоже дали течь. Вот и получили они себе на голову Чернобыль в миниатюре.
— Странно только, почему в округе деревни повымерли, — задумчиво протянул Иван, почесывая седую бороду. — Ну да, может, в большие города потянулись. К цювилизации, задери ее коза.
Попрощавшись с улыбчивым стариком, Макс угрюмо потопал в сторону предоставленного им домика. В гудящей голове творился полный сумбур. «Все страныпе и странице! Все чудесатее и чу — десатее!» — как сказала бы героиня небезызвестной книжки. В солнечной деревушке определенно творилось что‑то, не слишком пока парню понятное. И капитан определенно должен был об этом узнать.
Но за весь день Максу так и не удалось выловить Ермолова. Он, будто специально, постоянно уходил из‑под самого носа парня. Или, вернее сказать, его уводили. Чтобы не вызвать лишние подозрения, питерцу пришлось пойти на вечернюю трапезу, где он с удивлением обнаружил отряд в полном составе. Никто не остался стеречь грузовик и вещи, — а это выходило уже за все возможные рамки разумного.
А вот кого Макс не увидел, так это Вику. Девушка как будто сквозь землю провалилась. Нехорошие предчувствия никак не желали покидать питерца.
* * *— Капитан… Ермолов… — навязчивый голос проникал в уши, вызывая в голове вспышки боли. — Капитан, да очнитесь вы, вашу макаронину!
Макс с новой силой потряс сонного командира за плечи. Не добившись никакой реакции, кроме бессвязного мычания, он наплевал на субординацию и с размаху ударил капитана по щеке. Голова Ермолова дернулась, глаза тут же распахнулись.
— Какого хрена, — простонал командир, прижав одну руку к горящему лицу.
А второй потянулся к тумбочке в поисках кружки со спасительным отваром. Голова, как и всегда по утрам, болела просто непереносимо. Но стоило ему нащупать деревянный бок, как питерец шустро перехватил его руку.
— Э — э, нет. Это мы уже проходили.
Отобрав у командира кружку, Макс быстро прошел к окну, распахнул его и вылил содержимое на улицу. Воровато осмотревшись, аккуратно прикрыл ставни. Болеющий Ермолов буравил его взглядом с возрастающим раздражением. В голове капитана крутилась всего пара мыслей: первая — придушить наглого младшего, вторая — скорее найти свежую порцию отвара. Причем вторая была в явном приоритете — черепушка грозила разлететься по швам.
— Не смотрите на меня волком, — проговорил Макс, не делая попытки приблизиться к кровати капитана. — Сами виноваты, что так легко подсели.
— О чем ты, Макс? — простонал Ермолов, стараясь руками удержать разваливающуюся голову. — Прекрати чудить, и так башка раскалывается.
— Знаю, хотя мне и полегче было.
Порывшись в кармане, питерец достал полупустой блистер и выдавил на ладонь две небольшие таблетки. Взяв с прикроватной тумбочки флягу с чистой водой, протянул их командиру.
— Вот, выпейте.
— Что это? — пробормотал мужчина, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Лекарство, — Макс улыбнулся как можно более убедительней. — Оно поможет, обещаю.
Недоверчиво глянув на питерца, Ермолов все же принял таблетки и проглотил их, ополовинив при этом фляжку. Первые минут двадцать ничего не происходило; под непрекращающиеся стоны и ругань командира Макс нервно поглядывал на часы. Время уходило, а мужчина все еще оставался в невменяемом состоянии. С таким командиром не повоюешь. А действовать надо было максимально быстро.
Но наконец с невнятным возгласом Ермолов подорвался с кровати и вынесся в коридор, громко топая ногами. Вернувшись, он выглядел темнее тучи, хотя взгляд уже был вполне осмысленным.
— Что за отраву ты мне дал? — глухо проговорил капитан, присаживаясь на кровать.
Движения его были медленными, будто он боялся расплескать содержимое черепной коробки.
— Фуросемид5, — ухмыльнулся парень. — Простите, товарищ командир, полоскать вас будет еще пару часов. Да и голова все равно трещать не перестанет. Но на плавное снятие вас с наркоты у нас просто нет времени.
— Подожди, — Ермолов сглотнул вязкую слюну. — Еще раз и помедленней. С какой наркоты?
— С местной травы, — Макс вновь протянул командиру фляжку. — Той самой чудодейственной дряни, что якобы спасает от радиации. А на деле просто помогает местному управленцу держать людей на коротком поводке.
— Так, подожди, — капитан снова унесся по коридору.
Со вздохом Макс снял с подоконника две полные бутылки с водой и побрел за Ермоловым. Подобную процедуру он проводил уже в шестой раз и по опыту знал, что проще не отходить далеко от нужника. Иначе разговора банально не получится.
Капитана парень нашел быстро — тот стоял в коридоре, устало прислонившись плечом к стене.
— Давайте здесь поговорим, — Макс опустился на пол и пододвинул бутыли. — Пока вас хоть немного не отпустит, мы все равно не сможем действовать. Иначе вы посередь всего дела в штаны напрудите.
— Легче на поворотах, малец, — проговорил Ермолов, сползая на пол и хватаясь за емкость с водой. — Выкладывай. Только проще.
— Как скажете, — ухмыльнулся питерец. — Но сначала ответьте: сколько мы здесь, по — вашему?
— Дня три… — неуверенно протянул капитан, пытаясь вспомнить, что происходило за это время.
— Если бы. Мы застряли в этой чертовой деревне уже почти на две недели.
* * *— Я практически сразу понял, что не все чисто. Но, каюсь, мне потребовалось несколько дней, чтобы разобраться, в чем именно подвох. Додумайся я раньше, все не зашло бы так далеко… Да, товарищ командир, я подожду. Чем быстрее вы придете в себя, тем лучше. Закончили? Отлично. Так вот, весь фокус в местных волшебных цветочках. На деле это — банальная наркота. Она дарит человеку ощущение эйфории и постепенно глушит волю и способность связно мыслить. Вы находились под ее воздействием, потому вам не казалось странным поведение местных. Только в самый первый вечер, помните? Когда вы дали распоряжение парням остаться в грузовике? Смутно? Ничего, это пройдет. Как только мозги окончательно прояснятся, вы сможете сами собрать мозаику. А пока просто слушайте.
Первые сомнения начали мучить меня на следующее же утро после нашего прибытия. Была ли причина в моей личной непереносимости наркоты или в том, что я ушел раньше остальных с пирушки, — не знаю. Хотя наиболее вероятно, что меня спасла Вика, сама того не зная. Как? Да еще когда горло мне залечивала. Ее же организм в разы сильнее, чем у обычного человека. Хотя это вы и без меня знаете. Короче, когда вы за цветочками с Олесей ушли, я по деревне погулял. С народом пообщался. И заметил странность — практически половина местных была уверена, что никакой ядерной войны вообще не произошло! Как они объясняли фон в городе и мутировавшую живность? Да по — разному. Но я склонен верить одному дедку, Ивану Васильевичу. Он рассказывал про раскуроченные рентгеновские аппараты… Нет, не смеюсь, его на полном серье — зе так зовут! Не в том дело. Подробности позже расскажу, если интересно будет. Конечно, подожду, перестаньте спрашивать.
