Андрей Валерьев - Родина
31 июля.
+42. Сильный ветер.
Моё имя — Максим. Я не помню, но я знаю. Максим. Ляля говорит, что у меня должна быть фамилия и я должен её вспомнить.
Десять дней я не мог писать. У меня очень сильно болела голова. Я даже не помню, как я поезда встречал. Вчера стало немножко лучше. А вечером приехал доктор. Снова сказал ему что всё хорошо. Доктор посоветовал мне витамины, но я послал его на… куда я его послал?
Ненавижу. Тварь. Скот. Урод вонючий.
Надо позвонить ему. Извиниться. Пусть поставит укол.
2 августа.
+41. Сильный ветер.
Ляля заперла меня в бабкиной каморке. И не дала позвонить. Интересно. Кто она такая и откуда взялась? И откуда я знаю, что её зовут Ляля? По виду — турчанка и говорит с акцентом. Красивая.
Сегодня утром приехало начальство, и меня выпустили.
А доктор, оказывается, довольно неприятный тип. Как он на неё орал. Аж слюни летели. Жлоб.
Сказал их Сиятельству, что если они её увезут, то я сильно расстроюсь. И попросил доктора уйти из моего дома.
На всякий случай, взял Лялю с собой. Пропустил три наливняка.
После ужина — ещё три. Зачастили они что-то.
Голова почти не болит, но состояние какое-то мутноватое. Тошнит и в голове туман.
Архип теперь живёт у меня под крыльцом.
Спросил Лялю кто она. Сначала она ревела долго. Дура, что ли? Чего реветь то? Говорит, что она беглая. С хутора. Ничего не понял. Почему беглая. Крепостное право сто пятьдесят лет тому назад отменили. Что за дичь?
3 августа.
+38. Ветрено.
Сегодня у меня день рождения. Я вспомнил. Никому не сказал. Ни Архипу, ни Ляле. Что они мне могут подарить? У Ляли одна мужская рубашка и всё. Даже обуви нет.
А почему у неё ничего нет? Попрошу Мишку чего-нибудь купить.
Постоянно тянет лечь поспать. Всё время. Пишу и клюю носом. Еле-еле один состав сегодня отстоял.
4 августа.
+39. Сильный ветер.
Летёха подарил Ляле комплект х/б. И ботинки. Она очень обрадовалась. Сказал ему что она — моя. И что она отныне спит со мной. Он странно на меня посмотрел и отвалил.
Мишка привёз зеркало. Тоже ей. В подарок. Забрал его и долго рассматривал сам себя. Не узнаю. Неизвестный кто-то отражается. Не знаю я его.
Лохматый. А волосы белые. Брови белые. От солнца, наверное. На лбу вмятина — ого-го! Глаза — узкие. Чёрные. Борода у меня седая.
Я старый? Я азиат?
Вчера мне сколько лет то стукнуло?
Вспомнить не получилось. Хорошо хоть голова как прежде не болит. Хоть какой-то прогресс. Вот ещё интересный вопрос — а что я здесь делаю? Понятно — за разъездом смотрю.
Станционный смотритель, блин. (Это Пушкин. Кто такой Пушкин? Надо уточнить…)
А зачем я это делаю?
Снова спать тянет. Нельзя. Надо идти — литерный встречать.
Поздно вечером припёрлись их Сиятельство-с. Зачастили прям что-то. Доктор с ним не приехал, зато приехал телевизор и холодильник.
Я богат, как Крез!
Крез — это что-то из мифологии? Или из истории. Он был царь.
Кажется.
С удивлением обнаружил на окнах занавески. Вот что значит — женщина в доме! Очень жду ужина.
А потом — в кровать!
5 августа.
Ляля пропала. Я весь день бегал — искал её. Летёха поднял своё отделение. Нигде её нет. Мне так плохо. Меня тошнит весь день.
Мне так плохо. Не могу писать. Не вижу ничего сквозь слёзы.
6 августа.
+34. Ветрено.
Приехал линейный. Их Сиятельство. Сказал, что тоже будет искать. С ним приехали солдаты. И медсестра. Она сказала, что мне надо успокоиться.
Я не хотел, но они сделали мне укол.
Стало лучше. Голова не болит и не тошнит. Сейчас поем и пойду на работу.
7 августа.
+37. Пыльная буря.
Блокнотик закончился. Надо новый купить.
***
— Ну что? Купил?
— Нет, вроде.
— Так вроде или нет?
— Вроде нет, товарищ генерал-лейтенант. Обыскали всё. Ничего.
— Как он?
— Работоспособен. Медики докладывают, что личность под воздействием препаратов стёрта полностью. И безвозвратно.
— Этих. "Мишку" и "летёху"…
— Машиниста переходного локомотива отправили в командировку. На Ямал. К нефтяникам. Лейтенанту старлея дали и на Родину перевели. Рядовых — досрочно уволили в запас.
— Хорошо. Можете быть свободным. А. А с этой, с Лейлой что?
— Ничего. Вернули на разъезд. Кому-то надо же о нём заботиться…
***
16 декабря.
— 35. Буран.
Я РЕШИЛ завести себе дневник. А то тут так скучно. Делать совсем нечего. Ни поговорить, ни выпить. Хотя доктор мне пить всё равно запретил.
Поймал себя на том, что сам с собою вслух стал разговаривать. Хожу, руками махаю и с выдуманным другом общаюсь…
