Сергей Извольский - Гиены в средней полосе

- Звездец ты дедушка, голова седая, а ума ни ума ни фантазии...

- Че, не ара-мобиль что ли? - подошел второй. И драться даже не будем?

- Да не, вон, божий одуван сидит... Слышь, дед, сам то пожил уже небось, может другим дашь? - продолжил первый. Всего-то самую малость надо, на красный свет не ездить! Сделаешь, ладно?

- Не прав я, извините, - тихим голосом произнес дед.

Водитель седана только вздохнул, махнул головой, и пошел к машине. Второй парень двинулся за ним. Хлопнули двери, и коротко взвизгнув покрышками, они умчались, развернувшись прямо на мосту. Дедушка постоял чуть, засмолил новую папиросу, и тихонько поехал.

Уже выехав на Невский, на одном из светофоров, я исподлобья бросил взгляд на деда, и тихонько цыкнул. Но он все же услышал, успел поймать мой взгляд. Зажегся зеленый, он тихо и аккуратно тронулся.

- Да знаю я все, давно уже в деревню уехал да и помер там по-тихому..., - услышал я его бесконечно усталый голос. Он замолчал, а я удивленно чуть повернул голову, и смотрел на него, ожидая продолжения.

- Дочь у меня с идиотом своим квартиру в ипотеку купили, а этого дурака с работы турнули за пьянку, второй месяц уже устроиться никуда не может, а где устроится, там денег не платят. Денег у них нет, ребенка кормить нечем, вот и приходиться бомбить.... Помогаю чем могу. Ты извини если что, - мы подъехали к вокзалу, он замолчал, и снова принялся мусолить свою папиросу, отвернувшись в окно.

Вот блин. Зачем цыкал, лучше бы молчал, теперь этого деда с его проблемами долго вспоминать буду. Выходя, сунул деду пятьсот рублей, вместо оговоренных двухсот, и, не реагируя на крики про сдачу, пошагал к зданию вокзала. Пока шел, поеживался от утренней прохладцы. Да и не только, и от жизни этой... многогранной, пришло мне внезапно на ум определение.

Ларек с футбольной атрибутикой к счастью для меня работал, потому что про обещание Сереге зенитовские шарфы купить я благополучно забыл. Ночью новостные сайты просматривал, наткнулся на результат первых матчей очередного тура чемпионата, и вспомнил про обещание. Как на иголках потом сидел, гадал, будет работать или нет. Повезло.

Убрав шарф и флажок на машину в рюкзак, я двинулся к выходам на перрон. Посадку еще не объявляли, даже номер платформы рядом с номером поезда прописан еще не был, приехал я как обычно раньше. Но, по моему мнению, лучше полчасика подождать, чем в последний момент с баулами второпях нужный вагон искать. Приткнувшись у черепа, я начал наблюдать за привычной вокзальной суетой. Несмотря на столь ранний час, жизнь здесь не утихала как во всем городе, замиравшем в эти рассветные часы. Я представил, что уже буквально через полчаса выплюнут в воздух выхлопные газы тысячи машин, выезжая на улицы и проспекты, создавая первые утренние пробки. Толпы людей по заученному маршруту поедут на работу на трамваях и маршрутках, сонно позевывая от утреннего холодка на остановках общественного транспорта, и ручейками будут исчезать в вестибюлях метрополитена. Пока же на улицах тихо, машин почти нет, во дворах только дворники суетятся, подготавливая контейнеры к приезду мусоровоза. Редко-редко мелькают идущие быстрым шагом люди, уже спешащие в столь ранний час на работу, они же потом толпятся у входа в метро, ожидая открытия дверей. Иногда пробегают счастливцы типа меня сейчас, с рюкзаками, сумками и баулами. Ну и молодежь после гулянок тоже встречается, разная, иногда веселая с грустинкой, что ночь уже закончилась, иногда усталая в тупом опьянении. На вокзале же все иначе, круглые сутки отправляются поезда, кто-то торопится, кто-то опаздывает, так же как и днем громко объявляются прибытие и убытие поездов. У касс кафешек и магазинов кучкуется народ, только спящих на скамьях зала ожидания побольше, чем днем, но вокзальная жизнь ночью даже не замирает.

Проходившие мимо уже второй раз трое пэпээсников опять покосились на меня, но подходить и документы проверять не стали. Раньше, лет в семнадцать, часто останавливали, чуть ли не через день, а сейчас даже на посту не тормозят, хотя езжу каждый день. Я даже не вспомню, когда в последний раз документы служителям закона показывал. Хоть и одет непрезентабельно сегодня, но не подходят, чувствуют наверное, когда у человека проблем нет, с законом в том числе. Да и идите хлопцы, идите, - смотря им в спину, думал я. Кстати, про одежду. Сегодня, собираясь, надел белую толстовку, небесно-голубые джинсы и белоснежные опять-таки кроссовки, я удовлетворенно посмотрел на себя в зеркало, потом подумал, и обозвал себя дебилом. Закинув все это белоснежное в пакет и в рюкзак, достал из недр шкафа толстовку, которой было лет шесть, и в которой я давным давно колесил дикарем по России. Джинсы надел темно-синие, разношенные и удобные, которые надевал только в машине поковыряться или если кто помочь просил вещи перевезти, к примеру. Кроссовки обул старые, купленные еще на апрашке в то время, когда водителем работал. Китайский найк, на удивление, столько лет таскаю и не развалились. Опять глянул в зеркало, в сочетании с новеньким рюкзаком протертые джинсы и выцветшая на плечах от солнца толстовка смотрелись не очень, ну да это временно. Скоро и рюкзак до кондиции доведу. Всяко лучше, чем было в первый раз. А то собрался блин, весь из себя беленький. Память услужливо подкинула эпизод, когда в Павельце, с Серегой как раз и были, у пацанов местных время спросили, так потом до утра рядом с вокзалом прятались. Сильно повезло, что не огребли серьезно. Как жеж, городские приехали. А Павелец между прочим от Москвы часов пять на машине, а я за Урал еду. Как там с попутчиками будет в поезде неизвестно, но на месте простого рабочего парня с мозолистыми руками из Нефтедобыванска или Углякопанска я б такому всему из себя беленькому с радостью в хмельном угаре по роже съездил. Ради профилактики даже, если повода не будет. А то огородились кольцевыми, получают за месяц столько, сколько в России и за полгода не всегда заработаешь, девки на них вешаются, так еще и одеваются, как не пойми кто.... А в драке тьфу, буцкнул ему пару раз, он и лежит уже. В первый раз, выбираясь дальше Москвы я свято думал, что в провинции, исключая конечно крупные города, не любят только московских, оказалось все гораздо хуже. Не любят и московских, и питерских, да и вообще городских.

Пока я стоял, задумавшись, не заметил, как на табло возле моего поезда появился номер платформы. Краем глаза увидел, как потянулся народ, вскинулся, и пошел на перрон вслед за людьми. Мое внимание привлекли двое мужиков, у одного из них рюкзак был точь в точь как у меня. Хмыкнул, прикольно.

На перроне пожалел что вышел, про утренний колотун я и забыл, отогревшись на вокзале. Возвращаться не стал, чтоб не мельтешить, да и примета плохая. Хотя это вроде если домой возвращаться, но мало ли, лучше уж подстраховаться. Так и остался ждать у начала перрона, вагон у меня был пятнадцатый, а про нумерацию вагонов и голову состава я как-то пропустил.