Адмирал Империи – 49 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Это не просто железки, господин контр-адмирал! — возразил он, повысив голос. — Вы не понимаете, это будущее! Будущее наше и нашего императора! Роботы, что могут переломить ход войны. А мои люди — они не просто учёные, они мне верны. Я их не брошу, как вы не бросаете своих друзей.

— Красиво сказано, — хмыкнул я, глядя ему в глаза. — Только я за своими штурмовиками в пекло за вашими умниками — извините, лезь пока не готов. Слишком рискованно. Вы должны меня понять…

Гинце сжал губы, и я заметил, как его пальцы дрогнули. Он явно не ожидал, что я так резко откажу. Да я и сам, если честно, не ожидал от себя такой отповеди по отношению к Гинце. Но я не мальчишка, чтобы на уговоры вестись. Между тем упрямый профессор Гинце не сдавался. Я уже собрался уходить, чувствуя, как стальные переборки лаборатории давят на виски, но он вдруг шагнул ко мне, перегородив путь своим тощим телом.

— Александр Иванович, — начал он, понизив голос до шёпота, будто кто-то мог нас подслушать в этом закутке, — вы меня не дослушали. Я ведь не просто так прошу. Вы только представьте, что мы можем взять в «Новой Москве». Мой коллектив — это не какие-то там бородатые умники с калькуляторами. Это гении! Конструкторы, инженеры, что могут из железа и проводов сделать такое, о чём Птолемей Граус и не мечтает. А роботы… — он сделал паузу, ткнув пальцем в сторону полки, где стояли его прототипы, — это не просто машины. Это новая серия андроидов, быстрых, умных, почти как люди. Вы прекрасно знаете, кто их прототип? Это наша Алекса, старший помощник с «Одинокого». Помните, как она нас вытаскивала из заварушек благодаря своему интеллекту и способностям? Вот умножьте её на десяток — и получите, что я предлагаю.

Я замер на полпути, глядя на него. Про Алексу он попал в точку. Эта полиметаллическая девчонка — или из чего там она состоит после всех модификаций — действительно была моим правым плечом на «Одиноком». Хладнокровная, как ледяной вакуум, и быстрая, как выстрел из плазменной пушки. Сейчас она командовала крейсером вместо меня, и я знал, что корабль в надёжных руках. А мысль, что таких, как она, можно взять с собой и, к примеру, поставить каждого такого андроида старшим помощником на кораблях нашего будущего космофлота… Это было бы не просто подспорье — это был бы козырь в рукаве, о котором враги даже не подозревают.

— Дальше, — буркнул я, скрестив руки и прислонившись к переборке, понимая, что в словах профессора есть смысл. — Что ещё вы мне посулить хотите?

Гинце улыбнулся, и его длинное лицо стало похоже на маску какого-то древнего интригана.

— А дальше — будущее, Александр Иванович, — продолжил он, разведя руками. — Эти роботы — не только бойцы. Они могут чинить корабли быстрее, чем ваша команда, рассчитывать траектории прыжков точнее, чем навигаторы, даже вести переговоры, если надо. А мои инженеры? Они за неделю соберут вам эскадру из обломков, если дадите им шанс. И всё это — для вас и для нашего юного императора. С такой силой вы не просто выживете — вы войну за три месяца выиграете. Ивану Константиновичу трон вернёте, а себе — славу, о которой потомки петь будут.

Я молчал, глядя на него и ухмылялся. Дифирамбов мне еще не хватало. Но в голове крутились мысли, одна другой тяжелее. Он прав, чёрт возьми. С такими людьми и машинами мы бы не просто держались на плаву — мы бы дали бой любому, кто сунулся бы к нам. Коллектив Гинце — это в первую очередь мозги, которых нам так не хватает, а роботы — это руки, что могут держать оружие лучше любого из моих штурмовиков, а управлять кораблями не хуже самого опытного офицера. Но «Новая Москва»… Я прекрасно понимал, что сейчас соваться туда — это смертельно опасная рулетка с коэффициентом выиграть для нас одни к десяти. Птолемей там сейчас как паук в центре паутины, и лезть к нему в лапы было бы чистым безумием.

— Ценно, не спорю, — сказал я наконец, оттолкнувшись от стены и шагнув к столу, рассматривая голограммы прототипов роботов, о которых говорил Гинце. — Всё, что вы расписали, — это сила, которой нам не хватает. И я бы с радостью забрал ваших гениев и железячки, но не сейчас, Густав Адольфович. Вы сами знаете, в каком мы положении. Корабль еле дышит, топливо на исходе, а враги следуют за нами по пятам, как волки за добычей. Развернемся и сунемся в «Новую Москву» — и нас как пить дать поймают. Позже — да, я подумаю и практически уверен, что поддержу вас. Но не сегодня.

Гинце сжал кулак, он явно хотел возразить, но сдержался. Лицо его стало непроницаемым, как у робота, которых создавала его корпорация и что он мне расписывал, а глаза потухли, будто кто-то выключил свет внутри.

— Хорошо, — кивнул он, отступая к столу и беря трость. — Позже так позже. Я вас понял, Александр Иванович. Идите, у вас ведь дел хватает.

— Вот и славно, — бросил я, направляясь к двери. — Отдыхайте, профессор. И не докучайте Айку, а то он и правда вас в шлюз засунуть попробует. Я отбить не успею.

Густав Адольфович хмыкнул, но ничего мне не ответил. Я вышел, и дверь за мной с шипением закрылась. Пока я шёл к мостику в голове всё ещё крутились слова Гинце — про роботов, про Алексу, про императора. Он знал, куда давить, и я был с ним согласен. Но чтобы на сладкие речи повестись, надо было совсем уже