Невидимая сторона - Григорий Константинович Шаргородский
Зато он задал наводящий вопрос, который серьезно озадачил меня:
— Мне хотелось бы знать, кто автор этой миниатюры.
Ну и что мне ему ответить? Никаких подписей тут нет. Можно, конечно, попробовать перевернуть миниатюру и даже поковыряться в ее основе, но что-то не хотелось. Ситуация вообще пованивала крайне неприятным подвохом.
И все же я пока решил повременить с откровенным и дальним посылом этого странного клиента и еще раз внимательно присмотрелся к маленькому овалу. На основе из слоновой кости был изображен улыбающийся младенец. Пытаться определить по стилю, кто именно создал эту вещицу, было бессмысленно. Я еще толком не научился отличать Гойю от Гогена. Хотя нет, там разные эпохи, и можно различить тупо по одежде, да и стиль…
Так, стоп, не понял…
Когда размышлял об этих художниках, ощутил какой-то отзыв от миниатюры, которая все еще находилась от моей руки не дальше чем в десятке сантиметров.
Да ладно?! Так тоже можно?
Стараясь не проявить своих эмоций на лице, я еще раз продвинул руку к миниатюре. После первого контакта было достаточно, чтобы она оказалась в пределах энергетического поля моего тела.
«Гойя?» — мысленно и очень неуверенно задал я вопрос самому себе.
Миниатюра тут же откликнулась крохотным, едва различимым энергетическим всплеском. Я ощутил, что именно с этим именем у заполнявшей костяную миниатюру энергии творения связано очень многое. Конечно, художник просто мог быть восхищен творениями своего более именитого кумира и много о нем думал. Впрочем, чего гадать? Это можно проверить прямо сейчас.
На всякий случай отодвинув мини-бокс обратно к странному гостю, я откинулся на спинку кресла и изобразил некую задумчивость. А затем без тени сомнения в голосе заявил:
— Это работа Франциско Гойи.
Блин, он точно Франциско? Вот позорище-то будет! Судя по позеленевшей физиономии гостя, имя я угадал. Впрочем, как и фамилию. Интересно, с чего бы такая острая реакция, вон как корячит бедолагу? Неужели я такой крутой оценщик? Или у чувака просто плохо с нервами? Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я задал практически стандартный в такой ситуации вопрос:
— Думаю, вы знаете, в каком виде я предоставляю заключения. Вам будет достаточно рецензии на моем сайте?
— Конечно недостаточно! — наконец-то дал волю своей желчи мой гость. — Это вообще недопустимая профанация. Мне необходимо полное, лицензионное свидетельство оценки, которую я могу показать кому-то, кроме своих друзей, или повесить в туалете.
Ну вот, теперь все наконец-то встало на свои места. Грубить в ответ не хотелось, так что просто дождался, пока гость немного успокоится, и сказал совершенно спокойным голосом:
— Ну, значит, мы с вами впустую потратили свое, без сомнения, ценное время. Я — потому что изначально не удостоверился, подходят ли вам мои условия, а вы — потому что не навели обо мне достаточно подробные справки. Или же дело в другом? Давайте… как вас там… господин Суаре, — наконец-то вспомнил я его подпись в заявке, присланной на мой сайт. Имя произнес с французским прононсом. — Либо выкладывайте начистоту, зачем явились, либо попрошу на выход, благо дорогу вы уже знаете.
Пока еще толком не понятно, что именно так взбесило моего гостя, но справлялся он со своими эмоциями минуты три, не меньше.
— Я представитель профсоюза оценщиков Женевы, — достаточно ровным голосом, но все-таки с ноткой презрения заявил господин Суаре. — Мы требуем соблюдения всех регламентов и профессионального подхода к делу. Вы позорите нашу профессию балаганом, который здесь устроили. О каких заключениях на сайте может идти речь?! Мы требуем прохождения всех согласований и взятия на себя необходимых обязательств.
Если честно, я даже не разозлился. Смотреть на потуги этого господина, который и морду-то никому в жизни ни разу не набил, да и сам вряд ли получал, было как-то жалко, что ли. Он явно пытался нагнуть новичка, только начавшего осваиваться в магическом городе и в общей для нас с ним профессии. Только опоздал, болезный, с этим делом как минимум на пару месяцев. Меня уже пытались то ли нагнуть, то ли сломать такие персонажи, что бояться профсоюза каких-то искусствоведов, право слово, стыдно.
— Господин Суаре, как бы так помягче выразиться, плевать я хотел на ваш профсоюз и тем более на ваши требования с крыши самого высокого человейника. И вообще, я тут просто организовал искусствоведческий сайт, на котором веду обзоры тех или иных произведений искусства.
— Но вы берете за это деньги!
— Беру, в качестве оплаты рекламы, потому что в ответ не обеспечиваю никакими официальными документами, о которых вы мне тут рассказываете. Мои клиенты в таких бумажках просто не нуждаются.
— Значит, вы скоро разоритесь, — через губу сказал мне гость.
В ответ мне оставалось лишь тепло и даже как-то по-доброму улыбнуться:
— Будь так, вы бы сюда не пришли и не стали требовать от меня бог весть чего. Давайте разойдемся миром. Вы высказали свои претензии, я пояснил свой взгляд на эту проблему, и каждый остался при своем. Как минимум никто ничего не потерял.
— О, насчет этого ты сильно ошибаешься, щенок, — внезапно окрысившись, прошипел незваный гость. — Скоро потеряешь, и очень много.
Ну вот, а то рядился под какого-то интеллигента, сам же вон как хамить умеет. Зря, конечно, у нас с ним в этом деле разные весовые категории, так что я опять улыбнулся:
— Шли бы вы отсюда, не очень уважаемый господин. Вы в моем доме и знаете правила. При желании я могу грохнуть вас прямо сейчас, и мне по большому счету ничего не будет. Да и по-маленькому тоже. Если бы вы удосужились хоть немного узнать о том, кто я и зачем здесь сижу, то, скорее всего, наша встреча просто не состоялась бы.
Не знаю, что он прочел в моих глазах, но как-то быстро сдулся и направился к двери. Хотя взгляд, который он бросил на картину с моим любимым ангелом, мне совершенно не понравился.
У выхода опять случилась заминка, так как мне самому пришлось открывать запоры, чтобы выпустить этого незадачливого гостя. Скорее всего, в машине, которая была припаркована напротив моего дома, сидел кто-то из охранников, который теоретически мог бы даже набить мне морду. Но я не стал
