Невидимая сторона - Григорий Константинович Шаргородский
Замки наконец-то были открыты, но я явно провозился больше, чем позволяли правила приличия, по крайней мере в понимании стоящего на пороге господина.
— Вижу, вы имеете привычку проявлять чрезмерную осторожность. Странно в столь юном возрасте, — скрипучим, как несмазанные дверные петли, голосом произнес гость.
Я ответил не сразу, пройдясь взглядом по его фигуре, а также покосившись на автомобиль, который доставил гостя к моему дому. Машина была дорогая и явно тяжелая. Могу, конечно, ошибаться, но ко всему еще и бронированная.
— Хотите сказать, что в вашем доме стоит простая деревянная дверь с маленьким замочком?
Я старался не язвить, но получилось плохо.
Гостю это явно не понравилось; впрочем, у меня почему-то была уверенность, что поводов для недовольства у него и без этого хватает. Наше общение не заладилось с самого начала. И дело даже не в том, что этот хуман мне чем-то неприятен, а в том, что он явно испытывает неприязнь ко мне. Интересно, с чего бы это? Было такое впечатление, что я где-то наступил ему на больную мозоль или просто бешу самим фактом своего существования.
Впрочем, высшая фея открыла мне дар оценщика, а не менталиста или тем более прорицателя, так что отбросим домыслы и приступим к работе. Старик не ответил на мою колкость, лишь еще больше сморщил физиономию, которая стала похожа на морду шарпея. Я тоже решил не усугублять и просто отошел от двери, делая приглашающий жест.
Второй затык в нашем общении произошел, как только он перешагнул порог. Так уж получается, что каждый, кто входит в совмещенную с прихожей гостиную, тут же натыкается взглядом на мою любимую картину. На ней был изображен молоденький солдатик, спящий под окном на полу почти разрушенной квартиры. Над ним, на подоконнике, дремал уставший ангел, прикрывая своего подопечного одним крылом.
На первый взгляд картина не казалась шедевром, но я точно знал, что ее автор был гением, вложившим в это полотно очень много энергии творения. Иначе в тот момент, когда теневой голем собирался порвать меня как Тузик грелку, с картины не сошел бы призрак ангела, защитив своего второго подопечного, то есть меня.
То факт, что гость замер на пороге, впившись взглядом в картину, давал мне довольно толстый намек. Похоже, я сейчас буду общаться не с клиентом, а с коллегой. Мою догадку подтвердил скрипучий голос гостя:
— Сколько хотите за эту картину?
— Нисколько, — проворчал я и тут же добавил, заметив непонимание на лице моего собеседника (говорили мы на французском, так что некоторые идиомы могли быть непонятными): — В том смысле, что картина не продается.
— Позвольте посмотреть ее поближе?
— Простите, но нет. Вы же не за этим сюда явились?
В этот раз я даже не пытался скрывать своего раздражения.
— Не за этим. — Несмотря на надменно-раздраженный вид, именно сейчас гость почему-то решил обуздать явно вспыхнувшую в нем злость и тут же удивил меня еще больше: — Как вы сами понимаете, я пришел сюда за услугами оценщика.
Однако, неужели я ошибся и это действительно нормальный клиент с нормальными запросами?
— Прошу. — Окончательно погасив в себе раздражение, я указал гостю на стул перед столом.
Дождавшись, когда он усядется, и сам присел в резное кресло. Неудобная, конечно, штука и не идет ни в какое сравнение с тем, что стоит у меня наверху в кабинете, но ради имиджа приходилось терпеть. Тут такая резная спинка, что мало чем отличается от трона.
Нет, это у меня не приступ мании величия, а просто попытка набрать солидности с помощью антуража. Возможно, затея наивная и провальная, но надо было что-то делать со своим простецким видом. Одним костюмом и услугами магической барберши тут не обойдешься. А блеснуть знаниями и манерами я смогу еще нескоро. Так что вот такой почти театральный реквизит. К тому же сидел я в этом кресле не так уж часто.
— Что именно вы хотели бы оценить?
Теперь я подпустил в голос чуточку недоумения. У гостя с собой не было ни тубуса, ни тем более защищенного от внешнего магического воздействия бронированного бокса, в которых обычно перемещают особо ценные картины. Иногда мои клиенты приволакивали в эту гостиную целые ящики. Впрочем, к тем, кто обладал слишком уж габаритным товаром, я ездил на дом.
Гость явно все понял правильно, но не смутился, а улыбнулся, и даже с неким превосходством. Затем он полез во внутренний карман и достал оттуда нечто похожее на портсигар, но, судя по знакомым рунам, это был именно защитный бокс, хотя слишком уж маленький. Откинув крышку, клиент подвинул этот псевдопортсигар ко мне.
— Что скажете об этой вещице?
— Позволите? — на всякий случай спросил я и после разрешающего кивка подтянул мини-бокс ближе.
За последнее время я где мог наводил справки о своей профессии и сейчас был намного лучше подготовлен, чем в первые разы. Настольный светильник с артефактной лампочкой и специальная лупа на шарнирной подставке позволили мне внимательно рассмотреть содержимое коробки. Как я уже начал догадываться, это была миниатюра.
Даже к боксу я прикоснулся лишь после того, как рассмотрел его через зеленые стекла подаренных Бисквитом очков. На первый взгляд никаких проклятий на нем не было, но это не точно, потому что, как уже упоминал, рассмотреть магическую заразу высокого уровня подарок моего друга не позволял. Саму миниатюру тоже сначала осмотрел через очки, а затем сменил их на специальные гогглы с возможностью разной степени увеличения и кучей спектральных фильтров.
Это точно не новодел, а вот определить автора с ходу явно не получится, особенно с моим-то куцым опытом.
— Я могу к ней прикоснуться? — еще раз запросил разрешение у хозяина и, увидев повторный кивок, стащил с правой руки тонкую перчатку из заговоренного шелка.
Проведя пальцами по губке со специальным обезжиривающим и обеззараживающим составом, я встряхнул кистью, чтобы просушить кожу, и лишь после этого очень аккуратно прикоснулся к миниатюре. Параллельно постарался активировать сосредоточение
