Невидимая сторона - Григорий Константинович Шаргородский

Григорий Шаргородский

Оценщик 2

Невидимая сторона

Пролог

— Слушай, Франсуа, ты уверен, что это место полностью безопасно?

— Конечно! — беспечно улыбнулся невысокий, в меру упитанный мужчина с мягкими чертами лица. — Я здесь уже бывал, и ничего страшного со мной не случилось.

Любой сторонний наблюдатель, имеющий хоть какой-то опыт жизни в Женеве, вполне разделил бы беспокойство спутника слишком уж уверенного в себя Франсуа. Нижние уровни человейника Артур — это совсем не то место, где стоит вести себя беспечно, но провожатый по-прежнему не выказывал ни тени беспокойства:

— Андре, поверь, все, что я тебе обещал, ты получишь сполна, и мы спокойно вернемся в Серый город.

Человейник Артур вообще-то считался самым безопасным из всей цепи мегазданий-пригородов, но на третьих и тем более четвертых ответвлениях улиц от главного Серпантина вступали в силу совсем другие социальные правила, и были они одинаково суровыми, что в Артуре, что в Святогоре, и уж тем более в человейнике под не совсем стандартным названием Табор.

В этот серый, полутемный коридор в глубине массива мегаздания парочка попала через небольшой китайский ресторанчик, чей фасад выходил на улицу-тоннель с невысоким потолком. Конечно, невысоким он считался в сравнении с Серпантином, где если не особо смотреть вверх, то вообще можно подумать, что находишься под открытым небом.

Рестораном сие убого заведение назвать трудно — скорее, закусочная. И вообще, все тут выглядело слишком уж запущенно. Посетителей почти не было. Андре вполне обоснованно подумал, что это всего лишь ширма для потайного хода в еще более потайное место. Если быть до конца честным, он уже пожалел о том, что поделился своей гастрономической мечтой с человеком, которого знает всего полтора дня. Но Франсуа покорил парижанина своим живым обаянием, а также умением удивительно ярко и заразительно описывать наслаждения от дегустации самых диковинных блюд в самом необычном городе на Земле. Женевец сумел завести воображение и вожделение парижского гурмана до такой степени, что тот все же поддался почти демоническому искушению. В конце концов, в погоне за острыми гастрономическими ощущениями он где только не побывал: в Марокко, Индонезии и даже в заснеженном Якутске.

Беспокойство Андре немного поутихло, когда они прошли коридор и, минуя угрюмого охранника, вышли в зал респектабельного на вид ресторана. За столиками сидело несколько пар, которые казались вполне приличной публикой. Новых гостей тут же встретил официант и по просьбе Франсуа провел их в отдельный кабинет. Когда они наконец-то уселись за накрытый белоснежной скатертью стол, Франсуа начал что-то нашептывать на ухо склонившегося к нему официанта.

Лицо гарсона выражало максимальное внимание и понимание:

— Все будет готово через пять минут, — улыбнувшись, сказал на общем официант.

Андре пока не полностью освоил низший эльфийский, но понимал практически все. В устах человека язык из иного мира лишь добавлял этому месту таинственного флера. Парижанин окончательно успокоился и принялся ждать. Франсуа решил развлечь гостя беседой:

— Поверь, мой друг, страховка от подделки абсолютная. Это место работает напрямую с лучшими поставщиками. — Понизив голос, женевец с крайне таинственным видом добавил: — Их называют службой доставки деликатесов.

— СДД? — удивленно поднял бровь парижанин.

Любой, кто хоть как-то был связан с ресторанным миром и мировой элитой гурманов, хоть что-то, но все же слышал об этой организации. Ее сравнивали с самыми известными наркокартелями и сильнейшими организациями контрабанды оружия. Только в этом случае дельцы занимались поставками всевозможных ингредиентов для приготовления самых диковинных блюд. Андре и сам однажды пользовался услугами СДД. Нет, не напрямую, а через нескольких посредников, но именно так он получил мясо белого носорога.

Маленький кусочек жилистого стейка не так уж потешил его вкусовые рецепторы, но вся таинственность и запретность «плода» оказалась приправой получше любого перца, ациса или бадьяна. Теперь Андре окончательно поверил, что через пять обещанных гарсоном минут он попробует блюдо, дегустацией которого не может похвастаться ни один из его знакомых гурманов.

От предвкушения парижанина пробила легкая дрожь. Действительно, прошло не больше пяти минут, и в кабинет вернулся официант с подносом, накрытым сферической термокрышкой. За ним явился еще один гарсон, который расположил такой же поднос перед Франсуа. Крышки они сняли синхронно, и Андре с замиранием посмотрел на полупорционную тарелку, в которой среди незнакомых водорослей в синеватом желеобразном соусе размещались три круглых объекта. Зеленовато-серые шарики были не больше мяча для пинг-понга.

Андре наклонился над тарелкой и втянул в себя странно-приятный аромат. Словно боясь, что наваждение исчезнет, он схватил специальную ложечку и поддел ею самый необычный под этими небесами продукт: маринованную икринку гоблинов.

Необычайный, непередаваемый вкус ударил по его рецепторам, практически доводя до грани экстаза. То, что из этих икринок на белый свет могли появится живые, а самое главное, разумные существа, извращенного гурмана совершенно не волновало. После того как в одном из притонов Мумбая он попробовал человечину, такие морально-этические мелочи казались ему несущественными.

Андрее подхватил ложкой вторую икринку, и теперь его наслаждение стало полным. Он ловил каждую нотку ощущений, крепко зажмурив глаза и откинувшись на спинку стула. Так же, с закрытыми от удовольствия глазами, он и уснул.

Не притронувшись к своему блюду, которое было полностью бутафорским, Франсуа презрительно сморщился, выдернул из-за ворота рубашки салфетку и бросил ее на стол. Оба официанта тут же растеряли всю свою угодливость и вежливость. Они на минуту покинули кабинет, а затем вернулись, неся испещренный резными рунами ящик, больше похожий на гроб. Компанию им составил гоблин.

Существо, похожее на антропоморфную лягушку с бурой шкурой, словно косплеило Чарли Чаплина, вырядившись в куцый пиджачок, котелок и опираясь на трость. В этом месте и в этой компании он выглядел совсем инородным, но только для гостей Женевы. А вот Франсуа и официанты, будучи истинными женевцами, не обращали на гоблина внимания больше, чем друг на друга.

— Как все прошло? — спросил гоблин на чистом французском, без единой нотки акцента. При этом его челюсти двигались совершенно невпопад издаваемым звукам.

Вообще-то он мог бы и вовсе не открывать рот, общаясь подобно чревовещателю, ведь там совсем другое строение речевого аппарата, но так было удобнее.

— Идеально! — расплылся в улыбке Франсуа.

— Рекомендации? — уточнил переселенец из другого мира.

Франсуа на минутку задумался, словно художник перед первым мазком по холсту, и сказал:

— Думаю, через сорок минут вы можете включать эту вашу штуку.

Человек с непонятным выражением на лице указал пальцем на ящик-гроб, в который укладывали уснувшего парижанина. Как точно называется и тем более работает