Михаил Каштанов - Союз нерушимый...

До нужного дома он добрался только через полтора часа. И не потому, что было далеко, а потому, что заблудился в этом дурацком нагромождении 'стритов'. На первый взгляд удобно — первая стрит, вторая стрит, третья и так далее. Но какому идиоту пришло в голову расположить одиннадцатую стрит между пятой и седьмой, а продолжением седьмой сделать девятую?! Бред сумасшедшего и полное отсутствие логики, проявленные в городской планировке. Видимо, городской архитектор опиума обкурился, когда эту планировку обсуждали. Вспомнилась даже юмореска одного из позднесоветских юмористов, про отсутствие в поезде девятого вагона. Но выходит, что то, что для русского человека является причиной для сатиры и смеха, в этой долбанной Америке в порядке вещей. 'И эти люди учат меня не ковыряться в носу', вспомнилась еще одна фраза из анекдота. Вместе с недавним невольным участием в бандитской 'стрелке' это блуждание по лабиринту стритов дало такой прилив адреналина, что Слащев был готов, если этот упрямый конструктор снова упрётся, скрутить его в бараний рог и, не спрашивая согласия, просто увезти. Тем не менее, к дому подошел, уже немного успокоившись и собравшись. Подергал дверной звонок и дождался, когда откроют дверь. Снял шляпу и вежливо представился:

— Алехандро Дулзура, к Вашим услугам. Мне назначена встреча.

— Да, да, господин Дулзура. Господин инженер Вас ждет. Прошу.

Толстая служанка-негритянка, способная заслонить собой дверной проём, отступила в сторону, и Александр вошел в заставленную старинной мебелью гостиную. Прихожих, как это принято в русских домах, тут не водилось. Разуваться тоже не полагалось. Единственной данью того, что дом находился не в самом престижном районе города, были соломенные сланцы, в которые Слащев засунул запыленные ботинки и в таком виде направился в кабинет, на который ему указала служанка. Разговор с инженером оказался на удивление спокойным и деловым. Оказывается, что господин инженер успел выяснить, что известный предприниматель господин Форд успешно сотрудничает с советской Россией. Настолько успешно, что, не смотря на только что прошумевший мировой кризис, не только ничего не потерял, но даже увеличил свой капитал. Потому что русские, оказывается, имеют привычку платить за работу золотом. А золото всегда золото, даже во время кризиса. Поэтому господин инженер не видит никаких затруднений в том, чтобы согласиться на предложение господина Дулзура организовать совместное дело в России. Тем более, что по наведенным им справкам, господин Дулзура входит в круг друзей президента Аргентины генерала Ролона. А генерал Ролон, это... ' ну, Вы меня понимаете, господин Дулзура'. 'Господин Дулзура', безусловно, понимал. Генерал Ролон, как это не покажется странным, был патриотом своей страны. Настоящим патриотом, не показным. Поэтому прикрыл так называемые 'международные концессии' и передал их национальным владельцам. Кроме тех, которые оставил в распоряжении республики. Это не значило, что в страну был закрыт доступ иностранным предпринимателям, нет, просто теперь, для того, чтобы получить разрешение на занятие бизнесом в Аргентине, требовалось личное согласие президента. И в равной степени согласие учрежденного им Национального банка. В принципе, здравая мысль — нечего делать в стране голодранцам с маслеными глазками, которые, награбив национальных богатств, превращаются в богатеев где-нибудь у себя в Нью-Йорке. Или в своих европейских 'жмеринках'. Если хочешь делать дела — приезжай со своим капиталом, вкладывай в экономику и делай. Пока Ролону не удавалось только поприжать англичан с их аппетитами, поскольку влезли они давно и глубоко, но зато появился простор для предпринимателей немецких. И немецкое влияние в стране становилось всё сильнее и активней. Немецкая марка, в результате плотного сотрудничества Германии с Советским Союзом, серьезно окрепла и начинала работать. Поэтому ничего удивительного не было в том, что немецкие предприниматели рекомендовали президенту 'человека с хорошей деловой хваткой', а, следовательно, и Национальный банк подтверждал его платежеспособность. В итоге 'господин Дулзура' с новеньким аргентинским паспортом попал к мексиканским сторонникам генерала с наказом тихо и спокойно перевести его через смешную мексикано-штатовскую границу и сопроводить до города Паттерсон штата Нью-Джерси, где и ожидать в случае чего просьбы о содействии.

Судя по проходившей беседе, содействие вряд ли потребуется. Не придется этого упрямого технолога фирмы 'Райт' увозить из страны завернутым в ковёр, а потом долго и нудно уговаривать поработать на пользу России. Ну, на счет долго и нудно, это, как говорится, хватил лишку — ребята из НКВД умели уговаривать упрямцев быстро и эффективно. Как им это удавалось, Слащев понятия не имел, но работали потом строптивцы, что называется, не за страх, а за совесть. Причем, совершенно добровольно и сознательно. Ведь разумные люди давно понимают, что подневольный труд неэффективен абсолютно. Особенно в такой тонкой сфере, как наука и изобретательство. А хороший технолог и есть изобретатель и учёный, в области производства. Это ведь только либералу и демократу кажется, что достаточно нажать кнопку и новенькие легковые автомобили начнут сами выползать из ворот завода. Потому и ликвидировали они в 'его' время как ненужные и неэффективные все технологические службы и систему подготовки технологов. Равно как и систему подготовки профессиональных рабочих. А ведь за всю историю развития техники в России её главной бедой было отсутствие нормальных двигателей. И не то, чтобы их не получалось придумывать, делать не получалось. Катастрофически не хватало технологов, способных продумать процесс производства так, чтобы получались именно двигатели, а не наборы 'юный конструктор'. И тогда на готовые к серии, например, самолеты, ставят не те двигатели, на которые они рассчитывались, а те, которые есть в наличии. А штатный двигатель всё дорабатывается и дорабатывается, пока не устаревает за ненужностью. Судя по всему, руководители соответствующих ведомств и служб решили сломать эту порочную практику. Иначе трудно было объяснить 'заказ' не на изобретателя и разработчика перспективного двигателя Райт Циклон GR-1820-51, а на технолога, отладившего линию, на которой они делались. Правильно на самом деле — у нас своих талантливых двигателистов хватает, с технологией проблемы. Собственно, Слащев прекрасно понимал, что с изобретателем и разработчиком возникли бы очень серьезные трудности. Не в смысле умыкнуть, а в смысле вычислить. Это ведь только в Союзе, как в прочем и раньше в России, изобретение называют по фамилии изобретателя или главного конструктора. Ну, может быть еще в Германии. А в 'цивилизованном' англосаксонском мире все права у того, кто заплатил деньги. Поэтому двигатель называется Райт Циклон, а кто именно создал этот злосчастный GR-1820-51 выяснить крайне не просто. Если вообще возможно, не входя в руководство фирмы. Нет, технолог это правильно.