Эпоха Опустошителя. Том VI - Вел Павлов

— В Верхнем городе.

Прозвучавшая фраза заставила всех замереть и один за другим все переглянулись между собой. Даже до смерти перепуганная дриада похоти резко приосанилась и с ошеломлением воззрилась на главную жрицу любви, которая оказалась еще более поражена, чем все остальные.

— Юный лорд, а откуда… у вас владения в Верхнем городе? — с лёгким изумлением осведомился Глиан. — Если не ошибаюсь, то вы отказались от всех вариантов, что вам предложил глава Дэймон.

— Подарок от сам знаешь кого за верную службу, — спокойно обронил я, демонстрируя ему золотистую пластину владельца.

От неожиданности безопасник выпучил глаза так, будто видел меня впервые и гулко сглотнул.

— Золотой цвет… Рухнуть Небесам к полудню! Глазам своим не верю! — хрипло просипел пиромант. — Это же… из Золотого квартала.

— И что с того? — не понял я его.

— Юный лорд… если вы не поняли, — вновь сглотнул Глиан. — То львиная доля поместий в Золотом квартале принадлежит представителям великих и независимых сил, а также их наследникам.

Мириада сраных бед! Это может стать проблемой. Большой проблемой. Впрочем, в этом есть и свои плюсы.

— Ранкар, это то, чем ты просил нас заняться, — раздался шокированный голос Аркаса и тот бросил мне неприметный с виду артефакт-носитель при этом не сводя глаз с пластины. — Разберешься?

Молодцы они всё-таки. Полдела сделано.

— Разберусь, — усмехнулся я, крепко сжимая информацию в руке. — Спасибо, парни. Спасибо, что помогли.

— Благодарность неуместна между друзьями, — хмыкнул удовлетворённо полубог, переглядываясь с остальными.

На прощание я вновь благодарно им кивнул и отправился к выходу, но когда ладонь коснулась ручки дверей, в мыслях всплыло одно неоконченное дело и круто развернувшись на месте, я посмотрел в сторону Тэйна.

— Идти можешь?

В ответ тот провокационно фыркнул и с кряхтением медленно поднялся с кресла.

— Спрашиваешь еще.

— Тогда поправка. Со мной в Верхний город отправляется Тэйн. Шагай следом, разговор есть.

Путь до выхода лежал практически через весь дом лёгкого поведения. Удивительно это или нет, но никто из девиц не вздумал останавливать ковыляющего падшего и человека, выглядевшего как обычный заправский вояка.

— Куда на этот раз, ваша милость? — раздался уже знакомый голос водителя буревестника, стоило нам усадить задницы в салоне.

— В Верхний город, — спокойно проговорил я. — Золотой квартал.

На несколько мгновений возникла гнетущая тишина, а машина так и не сдвинулась с места. Через секунду тёмное стекло, что отделяло пассажиров от шофера отъехало вниз и в небольшом проёме замаячила зеленая голова… зверородного.

— Ваша милость, прошу меня простить, но вы только что сказали, что вам надо в Золотой…

Договорить я ему не дал и молчаливо продемонстрировал золотистую пластину, при взгляде на которую лицо водителя покрылось испариной и тот отрывисто прохрипел.

— Ваша… ваша милость… я… я не знал… и если каким-либо образом обидел вас, то… то клянусь Небесами и всеми оберегами не хотел. Молю вас… не губите. Я… я не знал…

— Просто езжай, — выдохнул устало я. — У меня еще слишком много дел.

Перечить тот не стал и с каким-то облегчением скрылся за тёмным стеклом. Я же в это время просто накинул на себя и бывшего серафима полог тишины и слегка прикрыл веки.

— Скажи, Тэйн, как ты относишься к своему нынешнему положению? — спросил я, решив зайти издали.

— С пониманием я к нему отношусь, — усмехнулся безрадостно мужчина. — Чего это ты?

— Наверное, коробит от того, что всякая шваль вытирает о тебя ноги? Тебя не тошнит от того, что уроды наподобие Сияющих чуть тебя не прикончили? А ведь в былые времена тебе хватило бы нескольких секунд, чтобы защитить себя и своих друзей.

С каждым словом падший становился всё более угрюмым, но продолжал слушать и внимать моим провокационным речам. Однако слабый зубной скрежет выдал его истинные эмоции.

— Тебе хотелось бы когда-нибудь вернуться в Небесный град? Хотелось бы когда-нибудь отомстить тем, кто лишил тебя всего. Лишил тебя будущего. Хотел бы ты отплатить тварям, которые отобрали силы и твои крылья? Слушай, Тэйн, а у тебя когда-нибудь была любимая женщина? — не унимался я. — Или может быть…

Упоминание о женщине стало последней каплей.

— Хватит, Ранкар! — прошипел безжизненным голосом серафим, а я впервые видел его настолько обозлённым. Вечно спокойный Тэйн сейчас походил на разъярённого монстра. — Лучше прекрати. Не шути так.

— А я и не шучу, — пожал я плечами. — Просто ответь.

Внезапно падший дёрнулся вперед и практически вплотную приблизил своё лицо к моему.

— Да я мечтаю об этом каждый день, Ранкар! — прошипел свирепо тот. — Мечтаю увидеть, как Небесный град сгорает дотла, потому как там все прогнили до нутра! Мечтаю увидеть, как вся моя проклятая семейка корчится в муках, потому как больших мразей я не знавал. Мечтаю увидеть, как та предательская сука, из-за которой я лишился своих крыльев копошится у меня в ногах и захлёбывается собственной кровью. Я ведь мог сохранить крылья, понимаешь… Мог! Но меня лишили даже их! ОНА лишила! Её слова оказались решающими! — озлоблено просипел бывший смертник. — Не было и секунды, чтобы я не представлял себе их смерть. Это чувство пожирает меня изнутри, пилигрим. Чувство бессилия, слабости и горечи сжигает меня долгие годы. Чувствовать на себе удары и насмешки тех, кого я ранее считал обычными насекомыми — это ни с чем несравнимая пытка. Порой я просыпаюсь с мыслью, что всё это страшный сон. Однако нет — вокруг реальность… Только парни стали моим спасательным кругом. Ведь без них я бы давно повесился на ближайшем суку.

— Так почему не повесился? — с вызовом спросил я.

— Потому как тешу надежду на чудо, Ранкар, — беспомощно прошептал падший. — На чудо, которое никогда не свершится.

Он действительно во многом походит на меня.

«Действительно, вы чем-то… похожи», — подслушав мои мысли, тихо шепнула Руна.

— А чем ты отплатишь разумному, который поможет тебе исполнить твои мечты?

— Да я бы без остатка жизнь и душу ему продал бы! — выпалил решительно Осколок. — Если бы они стоили хоть чего-то в нашем грёбаном мире.

— Душа мне твоя не нужна, — тихо рассмеялся я, неторопливо материализуя в руках последнюю каплю крови Древа жизни и наблюдая