Н-10 (СИ) - Михайлов Дем
— Как у тебя все складно на словах получается… если на рожон лезть не станете — может и выгорит дело.
Кивнув, я отправил в рот ложку каши, прожевал и продолжил задумчиво:
— В такой ситуации чем меньше отряд — тем лучше. Легче скрытно передвигаться. Проще командовать. Думаю, хватит пяти-шести бойцов с минимум необходимого. С этим определюсь чуть позже. А вы… готовьтесь к эвакуации.
— А этот? — Рокс глянул на драконида.
— Пристрели — дернул я плечом.
— За что? Он никогда не участвовал в походах за мясом. Воевал здесь — против монстров.
— Предлагаешь мне расплакаться и обнять крылатого гаденыша? Да воткните ему в жопу штырь, привяжите к нему веревку и подарите Терпимым — пусть запускают веселого воздушного змея.
— Принять в сквад, забрать с собой. Пусть над базой летает… змей воздушный. Можно и со штырем в жопе. Такая зверушка пригодится в хозяйстве. И в разведке.
— Забирай.
— Понял. А с этим что? — теперь Рокс смотрел на сидящего на корточках зверолюда, ждущего, когда закипит вода во втором котелке. Ухо зверолюда дернулось, но он промолчал, продолжая прислушиваться.
— Пристрели — повторил я и сразу добавил — Или забирай к себе в обоз. Будет греть тебе пятки в постели и в ухо нежно рычать по ночам.
— Ну нахер! А в обозе пригодится. Да он и сам не против.
— Я не против — кивнул Стив — Но потом…
— Потом? — глянул я на него.
— Мишка. Мой мишка где-то там… Даурра забрала его — тут можно даже не гадать. У ней один шанс выжить, Оди. Ты сам знаешь какой.
— Побег из Мира Монстров?
— Да.
— Мир закрыт.
— Система не всесильна. Вот поверь мне, просто поверь — даже она не всесильна. И не всевидяща. Драконид этот, перед тем как заснуть, сказал, что главное иметь действующий компьютерный терминал без системного присутствия. Плюс иметь при себе путеводных зверушек, несколько проводов, пару простеньких программок — и все! Этого хватит, чтобы проложить себе тропинку из этого мира.
— И ты хочешь успеть забрать любимого мишку у огромной змеи?
— Хочу!
— Это ведь игрушка. Механизм. Хреновина с забитой электроникой плюшевой жопой.
— Он мой друг! Оди… позволь пойти с тобой. Туда — за чертову границу, куда я стремился так много лет и все боялся… и вот время пришло. Звезды сошлись… — оскалился зверолюд — Я не предам! Буду воевать! Я пес — я вынослив! Кошки сдохнут на третьем часу бега, а я могу бежать сутки напролет и не отстану от экзов. Я…
— Хорошо — прервал я его — Ты идешь со мной! Уймись! И где мой кофе?
— Щас будет, командир!
— И давай уже твою историю. Только без лишних деталей. Самое главное. Заинтересуй меня.
— Как? Как заинтересовать?
— К чему ты там стремился все эти годы, псина? — глянул я на льющего кипяток в кружку зверолюда — Что там за этой чертовой границей?
— Башня! Вот куда я хотел попасть… К Башне!
— Ну вот и заинтересовал — признался я, устраиваясь поудобней — Давай, пес Стив… рассказывай…
Выдержав паузу в несколько минут — за это время сделав всем кофе и навалил себя огромную миску с кашей — зверолюд поудобней уселся, поправил край одеяла у Рокса и наконец заговорил:
— Я сурвер. Обманутый гребаной системой сурвер. А может меня поимели Высшие. Или все вместе. Но кто-то намутил дерьма! Кто-то виновен! И этот кто-то — точно не я!
— Откуда такая уверенность? — спросил я, отставляя опустевшую миску и берясь за кофе — Ты должен был слышать ту веселую байку про сурверов.
— Байка про то, что сурверы при сотворении этого искусственного мира как-то жестоко обманули систему, за что и были наказаны тем, что их территория оказалась в обнесенной стенами лечебнице Тихие Буки, она же Зомбилэнд? Так сурверы обманщики оказались вечными жителями мясорубки, что перемалывает претов, героев и зомбаков?
— Ага. Та самая байка.
— И за это их на поверхности держат на привязи как цепных псов — добавил Рокс — Без обид, Стив.
— Обид дохера! Но не на вас — на систему! — зло оскалился зверолюд — С какого сука перепугу такое наказание для всех сурверов поголовно?!
— Ну а как ты хотел? — дернул плечом механик, едва не выронив винтовочный патрон — Дружно обманули — дружно сели на вечную привязь.
— То есть — под одну гребенку всех сурверов?
— Ну вроде как так и случилось.
— В точку! Так и случилось — всем сурверам одна и та же судьба!
— Несправедливо?
— Охренеть как несправедливо! Командир! Вы все здесь собравшиеся — уже ведь немало воспоминаний из своей прошлой жизни собрали? Благодаря наркоте.
— Кое-что — ответил я.
Рокс молча кивнул.
— Вот! — поднял палец Стив — И я немало! И понял, насколько сильно меня поимели, причем ни за что! Да я сурвером жил. Долго жил. Вот только попал я туда считай пацаном — лет семнадцать-восемнадцать было. Ну может двадцать, хотя сомневаюсь. И не надо мне сейчас рассказывать про то, как вы в свои четырнадцать уже матерыми убийцами и любовниками были!
— Ты был когда-то молод. И что с того?
— А то, что я тогда еще, уже выдавая сквадам задания на доставку и прочие мелкие поручения, завязывая с ними деловые отношения, выстраивая взаимовыгодную цепочку и присматриваясь к соседям-сурверам, узнал про связанные с сурверами слухи, сплетни, злые байки и прочее дерьмо. И какое-то время прямо винил себя! Ну как же — мы виноваты перед системой! Мы когда-то подвели ее и за это заслужили вечное наказание! Ага… а потом я задумался вдруг — стоп, ребята! Кого это я подвел? Когда? У меня толком еще шерсть подмышками и на яйцах не растет! Я бреюсь раз в месяц! Я зеленый юнец получивший за какой-то мифический проступок вечное мать его наказание! Понимаете?! Когда бы я успел напортачить так сильно? Тем более по своим тогдашним повадкам я был кем угодно, но только не обманщиком, не убийцей и не насильником! Я щедро платил — и мне было стыдно порой торговаться, покупая что-то у командиров сквадов! Да я от стыда сука чуть не помер, когда первый раз робко покупал, женскую любовь!
— С поясом смертника над стручком и голой жопой на крыше бункера? — осведомился Рокс.
— Ну да… и что?!
— Ну… у всех разные ролевые игры, мохнатый. Что тут такого?
— Да не об этом речь! Суть в том, что не похож я был на матерого преступника! Ни по повадкам, ни по возрасту! И так думал не я один — между бункерами налажена радиосвязь, мы вечно торчали в эфире, перемывая друг другу кости, гадая о прошлом, строя предположения о будущем, проверяя не сдохли ли уже самые старые. А еще мы робко мечтали о амнистии. Или о окончании своих считай тюремных сроков. Вдруг в один прекрасный день нам объявят, что мы можем покинуть бункеры и идти куда глаза глядят и ноги ведут…
— Еще расплачься давай.
— Да я не о том! В жопу сентиментальность! У нас не до нее было. Короче… я молодой, в чреслах бурлит, в башке кипит, сердце ходуном — а из места обитания у меня крохотный бункер. Ну еще медвежонок. Он, конечно, не разумен. Но иногда, отвечая на какой-нибудь вопрос, он как вякнет что-нибудь… В общем, с ним есть о чем поболтать. Но даже это надоело! И я подсел сначала на бухло и жратву. Потолстеть особо не успел — пояс смертника на жирную жопу не налезет, на огромном пузе не замкнется — и наружу хрен ты попадешь. Поняв, что даже сука отожраться не могу, я начал меньше жрать и больше бухать. Ну а затем наркота… сперва крайне редко, затем почаще… а потом я плотно подсел на «слезы». Как результат — воспоминания о прошлом. И вот тогда-то все и произошло — я понял, что и не жил-то толком!
— Поясни.
— Мои воспоминания — детские! Подростковые! Вот я в яслях хвастаюсь какой я сильный, поднимая ветку. Вот я в школьном классе стою у доски и отвечаю учителю-дрону о том, почему случился ядерный апокалипсис и почему здесь только дети — потому что взрослым не нашлось места в бункере, где могут жить только сорок детей. Затем новое воспоминание — у доски отвечает другой ученик. Девчонка с короткой стрижкой, девчонка в синем комбинезоне. Она отличница. И без запинки объясняет, что когда кто-то из нас достигнет восемнадцати лет, он снарядится и отправится наружу — в радиоактивный мир полных мутировавших постапокалиптичных тварей, туда, где обожженную землю облизывает желтая кислотная вода умерших океанов, а черные облака стелются над головой. Но не страшно — у нас будет карта и благодаря ней мы найдем путь к месту, где находится некий командный бункер, в котором мы сможем узнать следующие координаты, а также благословенную важнейшую истину, что наполнит наши сердца невероятной радостью и надеждой.
