Н-10 (СИ) - Михайлов Дем
— Не знаю…
— Раз ты снова обрел ясность… и захотел воевать дальше… хочешь стать и десятником?
— Ну…
— Значит, хочешь — кивнул я — Иначе был бы четкий отрицательный ответ.
— Возможно…
— Я дам тебе пятерых. Как только они придут в себя — начнете притираться друг к другу. Заодно проведете пару бесед, а может и разминочных тренировок.
— Принято, командир. Я не подведу.
— Хорошо…
— Командир… Оди…
— Ну?
— Не слишком ли рано для тренировок? Мы только что из бойни. Надо бы хотя чуток отдохнуть.
— Бойцы — это мясо, Баск. Что надо делать с мясом, чтобы оно не стухло?
— Ответ прост — держать на холоде. Еще лучше — на морозе.
— Ответ, похоже, нихера не прост. Неверно! Правильный ответ — мясо надо жарить и жрать, жарить и жрать! Оставишь на морозе — кусок мяса замерзнет, это считай боец без навыков, без мотивации. Оставишь мясо лежать в тепле — оно стухнет! Итог еще хуже — вялое вонючее дерьмо, что не хочет ничего делать. Нет, Баск. Хочешь умелых и послушных бойцов — херачь их тренировками, стрельбами, авральными побудками. Делай так, чтобы несколько часов отдыха они принимали как великий дар. Чтобы лучшим занятием они считали сон! И вот тогда, эти прожаренные тобой жесткие куски мяса смогут сделать что угодно — главное направь на нужную цель! И они оценят твою жесткость — потому что ты учишь их выживать! Благодаря тебе, благодаря твоей жестокости, твоей четко отмеренной беспощадности к ним, они получат шанс пройти любой бой и выйти из него живыми! А тупой жалостью ты… убиваешь их, Баск. Ты понял меня?
— Я понял, командир.
— И не обязательно заставлять их отжиматься и нырять харями в грязь. Это глупо. Но сейчас самое время найти тех, кто уже проснулся, кто уже морально киснет, переживает. Вот сейчас самое время найти таких, сесть рядом, выпить горячего кофе и детально обсудить минувший бой. Кто среагировал на отлично, кто мог перезарядиться чуть побыстрее, кому не стоило лезть в ту воронку… Грамотный офицер будет больше слушать — давая бойцу выговориться, выплеснуть все скопившееся в душе дерьмо. А уже потом, на основе полученных сведений, провести с личным составом тренировку — а она может быть любой. Сборка-разборка оружия на скорость — не покидая теплой палатки — тоже тренировка, причем она вернет мысли в нужное русло. А если позволишь мясу валяться в палатках и слезно жалеть себя — мясо стухнет! Главное — зажечь под сковородой потухший огонь и снова начать жарку!
— Я понял…
— Ну-ну — проворчал я уже не знаю в какой раз и медленно пошел дальше, неуверенно ставя израненные ноги на скользкую землю — Слезливая бабская жалость прикончит тебя однажды, Баск. Именно такие как ты погибают, когда пытаются помочь раненому врагу и получают пулю в глаз.
— Учту… помочь спуститься, командир?
— Пошел нахер.
— Есть!
Успешно преодолев оставшиеся метры, я откинул одно из полотнищ и оказался под залитым светом и теплом тентом. Рядом с костерком стол из перевернутых ящиков. Из них же сооружено несколько лавок, расположившихся вокруг огня. На вонзенных в землю палках насажены промытые сохнущие кирасы и шлемы, в сторонке выстроены частично разобранные винтовки. С веревок свисают постиранные личные вещи. Опираясь спиной о ящик, Рокс, прикрыв вытянутые ноги одеялом, на чистой ветоши перебирает патроны, придирчиво оглядывая каждый и отправляя в тот или иной ящик. На соседней лавке приткнулся свернувшийся плотным клубком драконид, безмятежно посапывая. У ног Рокса сидел зверолюд Стив, натирая патроны сухой тряпкой и неспешно снаряжая магазины. С другой стороны костра еще две лавки — заняты дрыхнущими стариками Терпимыми. Перебрали алкоголя и провалили дипломатическую миссию? Похоже, что так. Хотя это может быть и такого рода сонливостью, что наваливается, когда…
— Перенервничали они — вздохнул Рокс, увидев, куда я смотрю — Старичье дряблое да нервное. Хотя и их понять можно — весь прежний уклад мира рушится на глазах… Как ты, командир?
— Ты как?
— Ногу ты мне знатно вывернул. Но это мелочи. Жить и работать буду. Когда выступаем, лид?
— Когда выступаем? Скоро. Но тебе в другую сторону, Рокс — проворчал я, медленно опускаясь на свободную лавку.
— Это куда же?
— На базу. В эвакуацию.
— Командир! Да я…
— Не спорь. Поставленная перед нами задача успешно выполнена. Статус тебе повысили?
— Повысили — кивнул механик — Но…
— Задача выполнена — повторил я — Мы понесли нехеровые такие потери. Транспорт уничтожен. Эта вот багги перекошенная — сколько еще километров она пробежит?
— Немного. Хотя если вдумчиво покопаться в ее потрохах… ну и запчастей чуть получить от подобревшей системы… Я смогу подлатать машину. И платформе колеса вправим.
— На это уйдет время.
— Без этого никак — согласился Рокс.
Глянув на дрыхнущего драконида, я вернул взгляд на Рокса:
— Даже если починишь — на кой черт нам сейчас платформа и багги? Мир Монстров проснулся. Нам везде предоставят дармовую энергию для подзарядки экзов. Судя по информации от Баска, что выпросил ее у системы — остатки сил Непримиримых утянулись за границу. Значит и нам туда же. А я сомневаюсь, что там будут подходящие для кое-как работающей машины дороги. Там приволье для экзов и шагоходов. Для насекомых и зверей. А не для старого механика с вывернутой ногой, держащегося за руль убитой багги…
— И поэтому ты просишь, чтобы я тебя бросил и…
— Я не прошу, Рокс. Я отдаю приказы. И мой приказ прост — вместе с ранеными и вместе со всей нашей техникой ты возвращаешься на базу. Там подлечиваешься, набираешь новый штат механиков и начинаешь восстановление всего транспорта. Это же касается поврежденных экзов. Что там с Гиппо?
— Нужен серьезный восстановительный ремонт. Причем в мастерских, а не посреди поля.
— Сэбл?
— Потеряла почти все звено — один остался, да и тот без ног и обожжен. Сама тоже получила ожоги, потеряла руку, глаз.
— На базу — кивнул я и принял от бесшумно подошедшего Стива тарелку с наваристой кашей — Страусятина?
— Она самая — ощерился зверолюд — Сурверская каша… мать ее… Бункерснаб! Аж слезы на глаза… слезы ненависти и злобы!
— В жопу пафос, псина. И сделай мне кофе покрепче. Сахара не жалей.
— Уже делаю…
— Рэка, Хвана — на базу — продолжил я, в первую очередь для самого себя подводя нерадостные итоги и все урезая и урезая список тех, кто останется тут.
— Их это не обрадует.
— Мне насрать на их радости. Хван точно не боец и вот-вот окуклится. Рэк… ему лапу пришили?
— Пришили. Чего-чего, а рук и ног тут хватает — бери с любого свежего трупа.
— Раз так — Рэк может и останется — кивнул я — Большую часть раненых — в эвакуацию. Останутся немногие.
— Легкораненые вполне могут держать оружие, лид.
— Вполне. Ага. А продвигаться по горам и дебрям в быстром темпе день напролет они смогут? — поморщился я — Рокс… игры в оборону и нападение закончились толком не начавшись. Сейчас начинаются веселые сучьи догонялки. Придется изрядно побегать. Догонять, а может и убегать… Как долго раненые выдержат этот темп? Полдня? Может день? Максимум сутки? Затем свалятся и нам придется тащить их на себе. Нет. Не вариант.
— А какой тогда вариант? Один пойдешь? И всех завалишь?
— Это было бы идеально — вздохнул я и покосился на израненные ноги — Но пока вряд ли такое потяну в одиночку. Поэтому я отберу максимум десяток твердо стоящих на ногах бойцов.
— А срака не лопнет? — лениво поинтересовался Рокс, возвращаясь к сортировке патронов — Там все же серьезные силы вас встретят.
— Игры в атаку и нападение закончились, Рокс — повторил я с кривой усмешкой — Уже началась агония. Честно говоря, мы можем даже особо и не рвать жопы — так или иначе, но для Даурры все кончится плохо. Либо мы, либо дикое зверье, либо Брассара, либо стреляющая на поражение одна из системных полусфер, а может вошедший в раж Кевин со сворой зомбаков — но кто-нибудь ее да прикончит вместе со всеми остатками ее красных телохранителей. Непримиримым конец. А я, учитывая все факторы, предпочту посидеть где-нибудь на горном склоне, наблюдая, как подыхает долбанная Брассара. А когда она сдохнет — мы выпросим у системы билеты домой.
