Н-10 (СИ) - Михайлов Дем
— И все? — прищурился я — В Мире Монстров главное достичь Башни? И можно зайти внутрь?
— Вроде как да. Но раньше ведь сюда вообще просто так нельзя было попасть. Вход только для героев высшего ранга! Плюс надо иметь путеводных зверей. Ну и самое главное — надо иметь решимость совершить Акт Отказа. Вот кто из обычных людей рискнет? Пусть у тебя особо ничем не примечательная обыденная жизнь… но все равно в ней есть свои радости. И отказаться от нее ради кого-то… причем… Первый Высший может и отказать. Ты не желание джинну называешь. Ты просишь. Просто просишь. И если ты просишь о чем-то несбыточном — ты получишь отказ. И получается, что ты потеряешь все просто так… Но шансы на исполнение есть! Вот Мир Монстров, например почему закрылся? Говорят, что какой-то невероятно крутой герой зашел однажды в здешнюю Башню и что-то такое сказал… после чего Мир Монстров был закрыт мгновенно! Вот охренели те герои, что в этот момент находились тут… Ладно. Я уже, наверное, задолбал своими рассказами. И спасибо, что разрешил пойти с тобой, Оди. Я не подведу! Мне бы мишку забрать. Ну… если представится шанс — я нырну в Башню. Предупреждаю сразу — я нырну в сучью Башню! И не надо спасать мою жизнь.
— Всем срать на твою жизнь, бывший сурвер — ответил я и задумчиво потер небритый подбородок — Ладно… ладно…
— Еще вопросы?
— Ага. Ты сказал, что в том детском бункере вас было много.
— Да. Все верно.
— Кто-нибудь из них — тех детишек и подростков с кем ты рос — появился потом как сурвер в Зомбилэнде?
— Нет — уверенно ответил Стив — Я думал об этом. Похоже, в этом мире еще есть немало мест, где обитают вечные заключенные сурверы.
— Ясно. Еще что-нибудь? Про детский бункер.
— Обычная сытая жизнь. Лживые уроки. И никакого возбуждения.
— Это ты о чем?
— О сексе. Я в том бункере прожил до восемнадцати лет, Оди. И за все годы у меня ни разу не встал. И ни одна из девушек, что жили там, ни разу не выразили никому желания заняться сексом. У нас вообще этой темы не было.
— Химикаты в еде и воде…
— Или уколы. Да. Химическая кастрация. Хотя, раз мы развились относительно нормально — я про мальчиков — там что-то более тонкое. Но факт остается фактом — никакого секса и никакого возбуждения. Первый раз у меня встало на третий день после того, как я попал в бункер Зомбилэнда. И вот тогда я взялся за свой…
— Ты рассказал достаточно — усмехнулся я, забирая у него новую кружку кофе и поднимаясь — Отдыхай.
— А ты куда собрался? — глянул на меня Рокс.
— Время проверить посылку — широко улыбнулся я.
* * *Посылку. Сраную посылку.
Она была заботливо помещена под отдельный тент — без всякой нужды. Контейнер из нержавеющей стали не боялся дождя. Со всех сторон контейнер окружали штабеля ящиков — Рокс и здесь проявил заботливость, сделав так, чтобы никто не мог увидеть содержимое посылки кроме меня.
Что ж…
Баюкая в саднящих ладонях горячую кружку, я опустил на выступающий из стены ящиков край и замер, прижавшись гудящей спиной к чуть подрагивающей от ветра стене.
Посылка… гребаная обещанная посылка.
Ночная Гадюка.
И мои личные вещи.
Прямо сейчас бы отшвырнуть кружку, прижать палец к электронному сенсору, жадно залезть внутрь посылки… но что-то меня останавливало от этого шага. Нет, я не боялся взрыва бомбы или кислотного спрея в лицо. Не боялся и вирусов. Да и нет в посылке ничего кроме обещанного — боевого экзоскелета и тех самых чертовых личных вещей. Но порой обычные вещи могут быть похуже бомбы.
Я боялся?
Нет.
И да.
Что я пойму, открыв посылку? Что увижу кроме боевой умной брони?
Обычно спящее воображение разошлось, рисуя перед мысленным взором стопки пожелтелых фотографий, пухлый личный дневник или же информационные накопители с той же функцией. А может там найдется инъектор, что одним уколом вернет мне все утраченные воспоминания? Что еще? Пара флешек с важнейшей инфой — пусть не личные воспоминания, но хоть какие-то сведения, что могут пролить свет на мое прошлое.
Стоп.
Вот оно.
Вот что меня настораживает.
Личные вещи. Умная боевая броня.
Давно уже ясно, что я далеко не обычный гоблин, что в прошлой жизни усердно вкалывал на обычной работе, нихрена не накопил, но зато очень хотел жить и потому сумел напроситься в «новый мир» в качестве добровольно низшего. Да мол, я согласен, сотрите мне к хренам память, все равно особо ценного в моей гнилой тыковке и не было. Главное — сохраните мне жизнь.
Нет. Я не из таких. Об этом напрямую говорят все более и более яркие флеши, что освещают черноту мою выжженной памяти.
Я был тем, кто напрямую причастен к созданию этого мира.
Я был тем, кто пролил сотни литров гоблинской крови, что осуществить этот проект странного замкнутого мирка.
И я был далеко не рядовой сошкой. Нет. Я был рангом повыше.
О чем это говорит?
Да о том, что такой ублюдочный и жесткий хмырь как я, не имеющий уважения к чужой жизни, зато обладающий набором таких жизненных правил, что пережили даже стирание памяти… такой как я просто не мог согласиться на то, чтобы превратиться в добровольно низшего. Не от презрения к стальным коридорам и заживо гниющим там зомбакам и червям. Нет. Не поэтому. Не настолько я горд. И я совсем не брезглив. И, честно говоря, именно там я ощущал себя живущим на полную катушку. Выполнил легкие и простые задания, шлепнул ради бонусов десяток плуксов — и в трактир! Там тебе подадут на большой тарелке крупно нарезанную жопу плукса, польют сверху кислым соусом из энергетиков и наркоты, поставят рядом графин с компотом и бутылку самогона. Живи, гоблин! Живи и кайфуй! Чем не славная жизнь? Убил, выпил, закусил. Убил, выпил, закусил. Надоело? Заваливайся в личную капсулу и дрыхни себе спокойно. Уже не радует и это? Иди и отыщи себе для забавы новую Клоаку или Зловонку. В том нижнем мирке всегда отыщется занятие для того, кто ищет от жизни драйва.
Стоп…
Опять мое разыгравшееся воображение понесло не туда.
Почему?
Почему мои мысли упорно сползают к прошлым денькам с тех самых пор, как я встал рядом с наградной посылкой?
Почему?… да потому что я почему-то боюсь…
— Боюсь — выдохнул я изумленно, еще внимательней прислушиваясь к своим ощущениям — Сука… я боюсь!
Вот почему мои мысли о нижнем мире — потому что я хочу прямо сейчас туда вернуться. Я хочу взять раненую жопу в обожженные руки и со всей доступной скоростью рвануть в родную вонючую Кляксу!
Почему? Ведь мы победили, мы частично уничтожили, а частично рассеяли и обратили в бегство Непримиримых. Нет никакой прямой угрозы. Нет никаких сроков. Я могу взять большой тайм-аут, подумать над тем, как притащить все же сюда пополнение, могу отменить для легкораненых эвакуацию и подлечить их здесь, быстро вернув в строй.
Передо мной открывается немало вариантов.
Но меня трясет…
Почему?
Почему мне страшно?
Посылка. Вот почему. Приложив перевязанную ладонь к холодному металлу, я замер.
Почему мне так страшно?
И снова мысли вернулись к статусу.
Я бы никогда не согласился стать добровольно низшим. Почему? Потому что они сброд. Быдло. Среди них встречаются те, чья душа почище чем у любого аристократа. Среди них есть те, кто умней любого маститого академика. Есть и те, чье сердце патриотичней чем у любого генерала. Но все равно — они ни на что и никогда не влияют. Они — добровольно низшие — недовольно ворча, огрызаясь, делая вид, что они очень крутые, покорно живут внутри разрешенных им рамок. А я не такой.
Так почему же я там оказался?
А потому что меня туда забросили против воли.
Логично?
Логично. И плевать на слово «добровольно» — заставить можно любого согласиться на что угодно. У каждого найдется особая болевая точка — надави и готово.
Меня зашвырнули в ряды гоблинов-низушков силком. Стерли память. Забрали все, что мне принадлежало. Отрубили конечности. Но при этом все мое имущество не разбазарили, не раздарили, не уничтожили. Сохранили — включая руки и ноги. Включая мой боевой экзоскелет!
