Мэтью Мэзер - Кибершторм
К счастью, когда мы прибыли, ванна была полна воды. В городском водопроводе, трубы которого тянулись вдоль дороги, напора не было, а наполнять ванну из ручейка пришлось бы целую вечность.
Воду в ванне мы нагревали не для удовольствия, а для уборки. Чак нашел в подвале таблетки хлорки, и сейчас мы собирались очистить одежду – и самих себя.
Перед домом машина захрустела гравием, а затем двигатель умолк.
Кто-то хлопнул дверцей.
– Мы здесь! – крикнул я.
Через несколько секунд появился Тони.
Он был выше и плотнее Чака, так что найденная в шкафах одежда едва на него налезла, и поэтому сейчас он выглядел комично. Джинсы оказались на два дюйма короче, чем нужно, и слишком узкими, а куртка и майка – слишком тесными. Бритая голова довершала образ сбежавшего из тюрьмы преступника.
Тони увидел, что мы улыбаемся, и рассмеялся.
– Я словно вступил в секту! Побрили головы, прячемся в горах…
– Только не пей «кул-эйд», – фыркнул Чак, кивая в сторону ванны, а затем наклонился и закрыл дверцу печки, в которой уже пылал огонь.
Люк подбежал к Тони, и тот поднял его на руки.
– Все в порядке?
Тони кивнул.
– Там полно людей. Я не хотел влипать в неприятности, и Винс просто вышел.
– Видел что-нибудь? – спросила Сьюзи. – С кем-нибудь разговаривал?
– Электричества нет, мобильники не работают. Я боялся останавливаться – слишком большой риск, – так что ни с кем не общался.
Радио ничего не ловило, и, разумеется, не было никаких мобильных или ячеистых сетей. Жилось здесь легче, чем в смертельно опасной ловушке, в которую превратился Нью-Йорк, однако мы оказались полностью отрезанными от мира.
Генератор мы оставили в квартире – он был слишком тяжелый, – поэтому электричеством нас обеспечивал только внедорожник. Чак зарядил все наши телефоны от прикуривателя, и мы могли общаться друг с другом в своего рода мини-сети, а еще телефоны служили как фонарики и руководства по выживанию.
– Так какой у нас план? – спросил Тони.
Чак посмотрел на него.
– Помоемся, выстираем одежду, посмотрим, что у нас есть, – и отдохнем. Завтра пойдем к соседям, выясним, как у них дела.
– Хорошая мысль. Вот еще что – кажется, глушитель разболтался. Возможно, из-за того, что машина впилила кормой в снег. – Тони улыбнулся. – Вот это было шоу.
– Я достану инструменты из подвала и посмотрю, в чем дело, – сказал я. В машинах я разбирался.
– Супер, – ухмыльнулся Чак. – Тогда за работу.
О пропавших трупах, об ужасах каннибализма мы не говорили. Хотелось забыть тяжелые времена, сделать вид, что ничего этого не было.
31-й день
22 января
– Они вам понравятся!
Чак повел меня и Лорен к Бэйлорам. Вскоре после того, как здесь поселилась семья Чака, эти места объявили национальным заповедником, поэтому на горе стояло всего несколько хижин.
В то утро из трубы на крыше дома Бэйлоров поднимался дым. После плотного завтрака мы выстирали старую одежду и развесили ее на заднем дворе.
Бэйлоры жили неподалеку, где-то в полумиле от нас, так что мы решили пойти пешком. Сьюзи и Тони остались дома, чтобы нагреть ванну для детей. День выдался великолепный, рождественские морозы уступили место необычно теплой погоде.
В подлеске по обеим сторонам от проселка, петлявшего по горе, кишели насекомые и прочая живность, запах сырой земли примешивался к запахам горячих камней под ногами. Солнце жарило так, что я вспотел в одной майке и джинсах.
Нужно было намазать макушку кремом от загара. Она ведь никогда не видела солнца.
Чак пребывал в отличном настроении и пинал камушки, попадавшиеся по дороге. Я чувствовал себя заново родившимся. Мы с Лорен держались за руки. Увидев дом Бэйлоров, мы прошли по извилистой подъездной дорожке мимо двух машин и поднялись на крыльцо.
Чак постучал в дверь.
– Рэнди! Синди! Это я, Чарльз Мамфорд!
Нам не ответили, хотя в доме кто-то был. На заднем дворе играла музыка «кантри».
– Рэнди! Это я, Чак! – крикнул он громче.
До меня донеслись запахи готовящейся еды.
– Обойду сзади. Может, они рубят дрова на заднем дворе… Стойте здесь.
Чак спрыгнул с крыльца и исчез. Лорен сжала мою руку. Мы дошли до противоположного края крыльца, привлеченные запахом еды. Заглянув в щелку между жалюзи, я увидел большую кастрюлю – котел, над которым поднимался пар. Из кипящей воды торчали кости.
Мою ладонь пронзила боль; опустив взгляд, я увидел побелевшие костяшки пальцев – Лорен впилась в мою руку ногтями. Она смотрела на столовую, находившуюся рядом с кухней.
– А ты что за хрен?
Слова были обращены не к нам. За стеклянными дверями и большими окнами в задней части дома я увидел Чака – он с кем-то разговаривал.
– Тот же вопрос я могу задать и тебе, – сказал Чаку другой человек, стоящий на задней террасе.
– Уходим отсюда, – жарко шепнула Лорен.
– Подождем Чака, – шепнул я в ответ.
Ее ногти впились в мою руку еще сильнее.
Я наклонил голову и наконец как следует разглядел гостиную. Похоже, на полу лежал человек – окровавленный, разрубленный на части. Я почуял запах вареного мяса, и меня едва не стошнило.
– Убирайся! – крикнул из-за дома третий голос.
Чак целился из пистолета в человека, который поднимался на заднюю террасу.
На него наставили ружье.
– Где Бэйлоры? – крикнул Чак, отступая и наводя пистолет то на одного, то на другого. – Что вы с ними сделали?
Меня снова охватило чувство нереальности происходящего, а живот скрутило от страха.
– Мы же сказали – пошел вон, парень!
– Я не уйду! Говорите, что…
Раздались громкий треск и грохот: пистолет Чака и ружье выстрелили почти одновременно. Стреляли почти в упор, и даже издали мы видели, как из Чака хлынула кровь. Он покатился с террасы. Лорен вскрикнула.
– Беги, – шепнул я, толкая ее вперед. – Беги!
Согнувшись, мы пробежали мимо машин по дорожке, а затем помчались что есть сил обратно по дороге. Мои легкие горели, руки и ноги летали вперед и назад, и я едва ощущал, что как-то участвую в происходящем.
Нужно было взять с собой оружие. Почему я не взял оружие?
Тогда я бы, скорее всего, тоже погиб.
Просто беги.
За спиной раздались шум и крики. Наверное, нас заметили.
Беги быстрее!
Казалось, прошла вечность, прежде чем мы добрались до нашей хижины. Из музыкального центра в машине неслась музыка группы «Maroon 5»: «…как Мик Джаггер», – пел Адам Левайн.
Вдали послышались другие звуки.
Автомобильный двигатель.
За нами гнались.
Добежав до внедорожника, я выхватил из бардачка пистолет.
– Давай назад. Наверное, наши у ванны!
Забежав за угол, мы увидели Сьюзи, танцующую на веранде вместе с Люком. Тони, стоя на коленях, держал за руки Элларозу.
– Уходим! – завопил я.
Тони удивленно посмотрел на нас.
– Что случилось?
– Все в машину!
Лорен уже потянулась, чтобы схватить Люка.
– Где Чак? – Голос Сьюзи звенел от страха.
Она взяла у Тони Элларозу, и все побежали к нам по ступенькам.
– Быстрее! – завопил я.
Слишком поздно. К пению Кристины Агилеры примешивался хруст гравия – к дому подъезжала машина.
Что делать?
– Где Чак? – умоляюще спросила Сьюзи.
– Его застрелили. Он лежит у того дома, – ответил я, пытаясь собраться с мыслями. – Тони, бери ружье и веди всех в подвал. Я с ними поговорю.
– С кем? Что произошло, черт побери?
Мы услышали, как хлопают дверцы машины.
Сьюзи едва не плакала.
– Бери Элларозу, – сказала она, задыхаясь, и, поцеловав девочку, передала ее Тони. По лицу Сьюзи текли слезы. – Я должна найти Чака.
– Что ты делаешь? Он погиб, он…
Но она уже побежала прочь, за угол дома.
Я открыл двери подвала и подтолкнул Тони и Лорен вперед, поторапливая их. В этот момент из-за угла появились трое – и у двоих были ружья. Оставив дверь открытой, я остановился на пороге.
Может, это просто несчастный случай. Но те кости…
– Что вам нужно? – крикнул я, размахивая пистолетом.
Один из них, не говоря ни слова, выстрелил. Пуля просвистела мимо.
Я в ужасе спрыгнул на подвальную лестницу, захлопнул дверь и положил на ручки деревянную балку – жалкое подобие засова.
Нужно сделать так, чтобы они не могли войти.
Рядом с лестницей стоял огромный металлический стеллаж, груженный досками, и я потащил его, чтобы забаррикадировать дверь.
Отсюда должен быть запасной выход.
Стеллаж упал и придавил меня.
Лорен вскрикнула.
– Все нормально, – простонал я, пытаясь выбраться.
– Ради бога, не дай им забрать детей!
