Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Юг

Но об этом лучше не думать. Гораздо продуктивнее в таком положении, по мнению Данилы, было, держа автомат в руках, бежать навстречу невидимому врагу, дожидаясь вспышки выстрела. А там уж или ему повезет, или тебе. На то она и есть, воинская удача.

Вспышки не последовало. Он просто увидел, как шагах в двадцати впереди тускло блеснула полоска лунного света, отраженного от металла. Туда он и пальнул на бегу, за мгновение до выстрела увидев краем глаза, что справа от него из ниоткуда возник человеческий силуэт на фоне луны в характерной позе стрелка.

Автомат коротко плюнул огнем, и Данила тут же развернулся вправо, одновременно на всякий случай падая на спину и пытаясь нащупать силуэт невидимой линией выстрела.

«Снайпер? Или не он?» — промелькнула тревожная мысль.

— Я это, — пришло подтверждение из темноты. — Готов коллега. Вставай, и погнали смотреть, что там за ночной убийца.

Данила поднялся на ноги, почему-то чувствуя себя последним идиотом. Напарника из виду потерял, да еще и чуть не пристрелил.

— Нормально среагировал, — бросил Снайпер на бегу, словно мысли прочел. — Быстро учишься. Или память предков просыпается, хоть я в нее и не верю.

Они перебежали через дорогу, по которой ехали, и нырнули в тень полуразрушенного здания, в глубине которой маячил белый крашеный прямоугольник в рост человека с черной дырой посредине. Как раз у этой дыры и увидел Данила отблеск, который вполне мог отразиться от ухоженного ствола фузеи.

«То есть автомата. Или винтовки», — мысленно поправил себя разведчик. Пора было привыкать к названиям оружия, доселе считавшегося музейным.

Даниле показалось, что в ладони Снайпера сам собой возник бледный лучик белого направленного света, который вряд ли можно было заметить с пяти шагов. Тем не менее в районе белого пятна на земле, появившегося благодаря тому лучику, все было отлично видно.

У дыры, оказавшейся входом в какое-то подземелье с уходящими вниз ступеньками, вниз лицом лежало тело ночного стрелка. Под его головой растекалась темная лужа, а правая рука все еще сжимала рукоять автомата с громоздким прицелом, похожим на тот, что был на СВД Снайпера, оставшейся на базе кио, только более громоздким.

— Ишь ты, местный охранник с двухсотым АК и ночным прицелом на охоту вышел, — хмыкнул Снайпер. — Жаль, что ты такой автомат в кучу железа превратил, глядишь, пригодился бы.

В пятне бледного света Данила рассмотрел, что цевье автомата и вправду расколото пулей. А тогда откуда же у трупа дыра в голове, да такая, что весь мозг наружу вылетел и внутри черепа видно уцелевшее глазное яблоко, изумленно повернутое в сторону отсутствующего затылка?

Данила взглянул на Снайпера — и все понял. Пока он носился в темноте, изображая из себя маятник, его напарник, как умел только он, превратился в невидимку и ждал, пока стрелок проявит себя.

— Я был приманкой? — коротко спросил Данила.

— Не совсем так, — покачал Снайпер черным силуэтом головы. — Ты отвлек его внимание, а я застрелил стрелка. Кстати, он мог стать неплохим снайпером, просто в этих местах подзабыли некоторые вещи, о которых нужно знать на войне. Но это все лирика. Сейчас надо затащить его внутрь и закрыться самим, а то думается мне, что с минуты на минуту здесь появятся наши габаритные бронированные друзья.

Снайпер был прав. Впрочем, как и всегда. И это начинало раздражать. Данила прекрасно понимал, что в этом мире его новый командир, который с некоторых пор по собственной воле стал называть его напарником, чувствует себя как рыба в воде. И с одной стороны, вроде бы слушайся опытного дядю и делай, что от тебя требуется. Но в то же время что-то грызло разведчика изнутри, пока еще не оформившееся в связную мысль. Хотя до мыслей ли, когда около головы чуть не ежеминутно свистят пули? Ладно, попозже подумаем. А пока будем слушаться дядю.

Между тем «дядя» ловко приспособил к своему снайперскому комплексу источник бледного света, оказавшийся компактным тактическим фонарем, и, держа оружие на изготовку, нырнул в черный проем.

— Понятно, — буркнул Данила. — А труп, получается, мне тащить.

И снова Снайпер был прав — кому-то надо идти впереди и стрелять в случае появления вражьей силы. А кому-то, у кого поменьше способностей к отстрелу неприятеля, переть демаскирующий фактор, залитый кровищей и мозгами по самое «не хочу».

Но ворчи — не ворчи, а выполнять боевую задачу Данила был обучен. Без этого не то что рядового воина в разведку, пахаря в ополчение не возьмут.

Боевая задача оказалась нелегкой, килограмм под двести вместе с амуницией. Разбитый пулей автомат Данила забросил на плечо рядом со своим, подхватил труп за ноги и поволок его по жухлой траве. Иначе никак — тяжел больно мутант, хоть и камуфляж надет на нем, а не полный бронекостюм, как на охранниках периметра Зоны.

Ступени были освещены призрачным светом, льющимся снизу. Не успел Данила ступить на первую ступеньку, как впереди раздался характерный хлопок. Разведчик бросил было труп и схватился за автомат, но из-за нижнего поворота лестницы, словно из старого кремлевского склепа, раздался знакомый голос, искаженный эхом подземелья:

— Порядок.

Ну, порядок так порядок, с другой стороны, кто бы сомневался. Данила вновь подхватил покойника за тяжелые берцы и пошел вниз, стараясь не смотреть, какая именно часть застреленного Снайпером тела тяжело бумкает сзади, отмечая каждую ступеньку.

За поворотом лестницы была толстенная стальная дверь со странной надписью, освещенной тусклой потолочной лампочкой:

В

ВЕНТКАМЕРА

В РЕЖИМЕ № 2

ДВЕРЬ — ОТКРЫТЬ!

Возможно, это все-таки было не «В», а цифра 8, набитая буквой за неимением другого трафарета. Причем набитая очень давно. Видно было, что краску пытались содрать чем-то острым, но это, видимо, был как раз тот случай, когда говорят «легче закрасить, чем соскабливать». Скоблить неведомым блюстителям чистоты намертво въевшуюся в сталь древнюю краску, видать, надоело, а красить дверь было лениво. Вот и осталась загадочная надпись со времен незапамятных, и не узнать уже никогда, что это за «режим № 2», при котором предписывалось отворить этот толстенный кусок стали с массивным засовом, намертво приваренным изнутри.

За дверью была огромная комната с множеством толстых, когда-то серебристых труб квадратного сечения, протянутых вдоль стен и по потолку. Вдоль стен стояли шкафы с множеством лампочек и тумблеров. Ныне же трубы обветшали, серебристая оплетка висела лоскутами, словно оторванная кожа. Многие из шкафов были разбиты, дверцы оторваны. На полу вдоль стен и шкафов лежали кучи мусора, частично утрамбованные берцами, и запах от тех куч шел далеко не цветочный. Также в помещении имелся металлический стол, вплотную придвинутый к противоположной от входа стене, стул, куча мерцающих экранов, встроенных в стену над столом, солдатская койка с продавленной сеткой, рваным матрацем и трупом, валяющимся на том матраце в живописной позе морской звезды.