Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Ховрино

А потом Керз увидел войну.

Красивые, уютные дома рушились под ударами разнокалиберных снарядов, погребая под собой людей, чьи отчаянные крики раздавались из-за стен осыпающихся зданий. По разбитым в хлам дорогам промеж руин вышагивали стальные чудовища, расстреливая в спину убегающих жителей города. Другие чудовища парили в воздухе, в интенсивности уничтожении местного населения не уступая собратьям, шагающим по земле.

Взгляд ворма зацепился за девушку в разодранной одежде, ползущую по асфальту, испещренному трещинами. В бедре несчастной торчал глубоко застрявший осколок, и девушка вскрикивала каждый раз, когда ей приходилось двигать ногой.

Внезапно раненая замерла. На ее лице отразился ужас, смешанный с отчаянием. Из-за угла полуразрушенного здания навстречу ей вышел один из механических разрушителей города.

Стальная тварь на мгновение замерла – и протянула к девушке свою лапу с торчащим из нее стальным клинком…

– А ну отвали от нее, тварь! – прилетевший из-за руин крик, казалось, заглушил грохочущую отовсюду канонаду. Молодой мужчина с разбитым в кровь лицом и обожженными руками, к которым прилипли остатки сгоревшей одежды, превозмогая боль, швырнул в чудовище кусок кирпича.

Как глупо… Кусок кирпича для этого монстра все равно что песчинка. Почему хомо так поступил?

И внезапно мутант понял почему.

Потому, что это были не презренные хомо, какими привыкли их считать вормы, а люди. Не инстинктами едиными живущие и не разумом одним. Есть у людей то, чего никогда не сможет объяснить ни один ворм.

Чувства. Порой противоречащие здравому смыслу, инстинкту самосохранения, самим себе – но делающие людей людьми.

Вот и сейчас. Обожженный парень понимал – кирпичом робота не остановишь. Как и не защитишь девушку своим телом от страшного клинка стального монстра – рассечет обоих запросто, ему это все равно, что ворму почесаться. Но, тем не менее, кирпич парень швырнул. А потом из последних сил бросился к девушке и крепко прижал ее к себе, прикрывая хрупкую фигурку своим сильным телом.

– Скоро все кончится, милая… – прошептал обожженный герой. – Скоро все кончится…

Монстр замер на мгновение, словно удивился странному поведению потенциальной жертвы. Потом довольно рыкнул – и разрубил гигантским клинком оба тела, лежащие у его ног.

Ярко-красная кровь обагрила потрескавшийся асфальт. По грубой, морщинистой щеке Керза скатилась неожиданная слеза. Ворм закричал, в бессилии простирая вперед свои когтистые лапы. Как он хотел сейчас наброситься на эту стальную гадину, не считаясь ни с чем, и разбить его ворочающиеся в квадратной башке стеклянные кругляши, заменяющие глаза, прежде чем разделить участь тех несчастных!

«Дай мне сил, Камай-Нанги…» – прошептал Керз.

И Черный Стрелок услышал.

Невесть откуда прилетевшие огненные стрелы пробили стальную шкуру чудовища, вошли в его тело и выпустили наружу заключенный в них огонь возмездия.

Яростное пламя разорвало металлическую тушу, разбросав во все стороны искореженные куски брони. Ноги монстра подкосились, и развороченное стальное тело, охваченное пламенем, рухнуло, похоронив под собой разрубленные тела людей. А затем по всей улице распустились огненные цветы, сбивающие с ног, корежащие, разрывающие на части остальных чудовищ…

«Подъем!!!»

Разрываемый на части мир исчез. Ментальный приказ хозяина вернул Керза в реальность – и тут же сжал его мозг в клещи, выжимая из него, как из губки, невесть откуда взявшиеся образы.

Похоже, кукловод, усыпив свою марионетку, не удосужился контролировать спящий мозг и теперь явно бесился, возвращая сознание ворма к нужной кондиции. Впрочем, Керз и не сопротивлялся. Всего лишь странный сон… Вот только…

Расцарапанную во сне щеку слегка защипало, и мутант рефлекторно коснулся ее своими корявыми пальцами.

Щека была влажной. Влажной от его собственной слезы. Не приснившейся, а самой настоящей.

Интуиция не подвела Лию.

Шам ментально прощупал Бора, но ни одна из его марионеток не стала обстреливать громилу, приближающегося к стенам больницы. Как и Лию, кстати. Шам ее либо не заметил, либо тоже собирался взять в плен.

«Выходит, мертвые мы ему не особо интересны, – подумала девушка. – Живые нужнее. А значит, не сдаваться ни под каким видом, иначе точно позавидуем мертвым. Стабберы, которые сталкивались с шамами, говорили, что эти мутанты маньяки редкостные, когда речь заходит о выуживании информации из пленников».

Черная прямоугольная пасть парадного входа приближалась. Лия включила закрепленный на руке фонарик. Удобная старинная вещь, с полгода назад найденная ею в развалинах. Не требует источников питания, заряжается от сжатия рукой, корпус из нержавеющей стали. Предмет белой зависти всех товарищей-стабберов, оставшихся в Зоне Трех заводов…

В захламленном фойе больницы не было никого, но задерживаться в нем не стоило. Навалятся кучей со всех сторон – мало не покажется. Девушка уже слышала отдаленный топот сотен ног, долетающий до ее тренированного слуха из всех коридоров, ведущих в фойе.

– Ну, понеслось, – выдохнула лучница. И кивком указала напарнику: – Давай-ка в тот коридор.

Выбор коридора, одного из многих, был сделан не случайно. По уровню захламленности можно было судить о том, какой из них использовался реже всего. А значит, с той стороны врагов будет меньше. Вдобавок, Бор этим самым хламом может кидаться довольно метко. Лия успела оценить его способности в швырянии тяжелых предметов еще во время стычки с осмами.

– Запомни, – быстро проговорила она. – Чем меньше врагов ты подпустишь к себе, тем лучше. Кидай в них всем, что потяжелее, не жалей никого, даже если это будет ребенок. Зомбированные детеныши вообще на всю голову ненормальные, на их неокрепшую психику жестокость оператора действует особенно сильно.

– Понял, – стиснул зубы Бор. Идея убивать детей ему не нравилась в корне. Но, в то же время, он понимал – если ребенком управляет кто-то другой, это уже не ребенок, а оружие, направляемое злой волей врага. И выбор остается небольшой – либо ты уничтожишь это оружие, либо оно уничтожит тебя.

…Марионетки шама навалились толпой, представляющей собой весьма сюрреалистическое зрелище. Объединенная армия людей, нео, дампов и вормов – такое разве что в бредовом сне увидишь. Но хозяин Ховринской больницы сделал бред реальностью.

Огромная дубина, с которой было ну никак не развернуться в коридорах больницы, осталась в Грачах, на месте стоянки. Но Бор не растерялся. Схватив подвернувшуюся под руку железяку, громила метнул ее в голову здоровенного нео, занимавшего собой половину коридора.