Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов
Проверил заодно сообщения из штаба. Отцы-командиры приказывали оставаться на месте, систему не покидать, станцию не трогать, к станции никого не подпускать. Примерно этим мы и занимались. Сюда, в Зардоб, уже летела эскадра, группа медленного реагирования, если можно так выразиться. Часов этак через десять прилетит, не раньше.
Стало интересно, знает ли об этом всём кронпринц? О нападении туранского крейсера, о мятеже на станции. Или от него эту информацию скрывают.
Если мятеж ещё можно как-то укрыть от посторонних, то нападение «Исмаила» точно не осталось незамеченным. Я проверил новости… Да, уже везде, расплывчато, без подробностей, но заголовки прямо-таки кричали о вероломстве султана, вновь нарушившего перемирие. Что ж, хотя бы так. Как минимум, ястребиные позиции будут в фаворе, а значит, и партия кронпринца Виктора. Меня это полностью устраивает.
У меня оставалось ещё немного свободного времени, так что я решил прогуляться до медблока, где сейчас гостили артиллеристы. Если майор Пеньковский служил на Зардобе, то есть шанс, что мне о нём что-нибудь расскажут. Что-нибудь полезное.
Старший мичман Фидлер поприветствовала меня рассеянным кивком, пропустила в палату к прапорщику Гришину. Тот, завидев меня, попытался вскочить с постели, но я остановил его жестом.
— Отдыхайте, прапорщик. Я всего лишь на пару слов, — сказал я.
— Да я здоров, прекрасно себя чувствую, — сказал Гришин.
— Это радует, но протокол есть протокол, — сказал я. — Вам известна фамилия Пеньковский?
Прапорщик потемнел лицом, нахмурился, но быстро вернул самообладание и брезгливая гримаса сменилась холодным отстранённым выражением.
— Так точно, господин старший лейтенант, — ровным голосом произнёс он.
— Буду вам очень обязан, если вы расскажете мне всё без утайки, всё, что про него знаете, — сказал я.
— Особист наш… Бывший, на станции был. Капитан Пеньковский. Мразь редкостная, — честно признался Гришин. — Это же останется между нами?
— Конечно, — сказал я.
— Ладно… Кучу народа под монастырь подвёл, — сказал прапорщик. — Карьеры стольким людям попортил, не сосчитать. В глаза улыбается, а сам… А почему вы спрашиваете? Он на повышение ушёл, полгода назад ещё, вообще в другой сектор.
Да, похоже, чаем его я угощал зря.
— Он здесь, в Зардобе. И копает под меня, — сказал я. — Только он теперь майор, а не капитан. Низенький такой, с лицом недовольным, да?
Гришин побледнел, нервно сглотнул. Кивнул.
— Здесь-то он что забыл… — пробормотал он.
Я догадывался, что. Прибыл по приглашению лично Его Сиятельства графа Димитриевского-Крейца, специально для того, чтобы разобраться со мной.
— Спасибо за подсказку, господин прапорщик. И за честность, — сказал я.
— Да было б за что, господин старший лейтенант! — воскликнул Гришин. — Вы ж нам жизнь спасли!
Я пожал ему руку. Прапорщик Гришин, сам того не осознавая, дал мне отличную подсказку насчёт этого майора. Ушёл на повышение в другой сектор. Значит, сейчас за эту часть космоса отвечает совсем другой человек, а Пеньковский сунул жало на чужую территорию. На этом можно попробовать сыграть, хоть я и не был уверен в успехе.
Вообще, хотелось бы работать без опасения попасть в цепкие лапы службы внутренних расследований, спокойно делать своё дело, отвечая только перед своей совестью и непосредственным командиром, но я понимал, что это невозможно. Не в космофлоте и не на границе.
Но план ответного удара у меня уже наметился. Я вернулся в свою каюту, вызвал Скрепку, начал с её помощью шерстить справочники и уставы, выискивая и выписывая нужные статьи и параграфы. Бюрократическую машину почти невозможно сломать, тем более в одиночку. Но я могу сделать так, что она мной просто подавится.
Глава 21
Я даже сам не заметил, как за штудированием уставов пролетело несколько часов, из рабочего потока меня выдернул звонок с мостика. Вызывала меня старший помощник.
— Господин старший лейтенант, в систему прибыл корабль, — доложила она.
— Предупредите его, что система закрыта для посещения, — сказал я. — На связь выходили?
— Ещё нет. Это «Беспощадный», — сказала она.
— Ну, хотя бы будем не одни, — сказал я. — Узнайте, какие у него задачи.
— Есть… — ответила Лаптева.
Капитан Жилин наверняка прибыл сюда не просто так, пришёл на помощь нам, станции. Против «Исмаила» мы вдвоём не управимся, конечно, но это лучше, чем противостоять врагу в одиночку.
В глубине души я даже хотел, чтобы туранцы начали полномасштабное вторжение, всеми силами. Война, как говорится, всё спишет, и расследование Пеньковского просто потеряет смысл. Но султан явно осторожничал, пусть даже и мечтал вернуть Зардоб под свою руку. Даже «Исмаила» он отправил только после того, как убедился в том, что тот не встретит сопротивления в системе.
На самом деле трусоватость султана играла нам на руку, во всяком случае, пока что. Но даже он — заложник своего окружения, и если свита потребует вернуть Зардоб, который практически уже упал им в руки, султану придётся отправить корабли. И войска, чтобы взять станцию под контроль, тоже.
Нашим воякам тоже придётся отправлять наземные части, возможно, даже гвардию, усмирять непокорных зардобцев. Мятеж дело такое, желательно бы его подавлять сразу. До того, как он перекинется на другие планеты и станции.
А пока станция оставалась в блокаде, вместе со всеми жителями. Я понимал, что далеко не всё население Зардоба поддерживает восставших, но только так можно было вернуть контроль. Немного посидят без еды, на строгой диете, а потом сами выйдут на связь, принесут вожаков восстания на блюдечке. Тем более, что систему контролируем мы, а не туранцы.
Но зардобцы и не думали сдаваться. Работали глушилки, так что происходящее внутри оставалось для нас загадкой, но по косвенным признакам становилось ясно, что повстанцы всё ещё у власти. Судьба графа Димитриевского и его приближённых тоже пока были окутаны завесой тайны, но что-то мне подсказывало, что с ними всё хорошо. Пусть даже наше появление здорово поломало их планы.
Я поднялся, вышел из каюты, не прекращая думать о статьях и параграфах межзвёздного кодекса и Устава Космического Флота, которые могли бы позволить мне выкрутиться, прошёлся по коридору, вяло отвечая на приветствия операторов, обслуживающих корабль и поддерживающих его работоспособность.
Корабль Пеньковского оставался пока пристыкованным к нашему, и как бы мне не хотелось отцепить его от шлюза и расстрелять из всех орудий, сделать я этого не мог. Тогда прилетит уже целый десант следаков и отвертеться от наказания
