Неестественный отбор - Макс Вальтер
— Климатические изменения повлекли за собой ряд генетических изменений, которые привели к деградации общества. Иными словами, цивилизация погибла. Представители трёх ветвей успели направить ковчег в ближайшую звёздную систему, чтобы избежать полного вымирания. Но, видимо, что-то пошло не так и грязное семя каким-то образом попало на корабль. Я вижу его следы в ваших спиралях.
— Выходит, не так уж мы и подходим для протокола восстановления? — подметил Семецкий.
— В приёмной камере достаточно биологического материала, чтобы произвести необходимый отбор и запустить протокол восстановления. От вас требуется допуск, как от представителей трёх ветвей.
— And if we don’t give it to you? — спросила Ада, которая молчала всё это время.
— Ваше место займут другие.
— А что будет с нами? — спросил Семецкий.
— Скорее всего, вы погибнете.
— Ты убьёшь нас?
— Нет, это идёт вразрез с моими протоколами. Вас найдут и уничтожат деграданты.
— Кто? — уточнил я.
— Представители грязного семени. Их остатки до сих пор бродят по планете. Необходимо запустить протокол восстановления, чтобы остановить ошибочный эволюционный процесс.
— Так, стоп, — помотал головой я. — Так значит, ты смог убить кучу наших за считаные секунды, но с этими деградантами справиться не смог?
— Я не всесилен. Мои возможности сильно ограничены территорией. Эта часть материка — единственное безопасное место на планете. Если вы выйдете за пределы зоны покрытия, я не смогу вас защитить.
— Судя по всему, мы находимся в безвыходной ситуации, — подметил Семецкий. — А скажите-ка, уважаемый, это не по вашей ли инициативе мы не смогли покинуть планету?
— Прошу прощения за неудобства, но я не мог вас отпустить. Это противоречит моим протоколам.
— А как насчёт связи? Зачем ты блокируешь наш сигнал?
— Я не имею к этому отношения. Судя по данным, что находятся в моём распоряжении, радиоволнам ничто не препятствует.
— Значит, на Земле что-то случилось, — пробормотал я, ни к кому не обращаясь.
— Информация отсутствует, — всё же ответил компьютер, а затем вдруг всё погасло.
Мы оказались в полной темноте и, судя по ощущениям, всё ещё оставались запертыми в каменной комнате. Буквально мгновение ничего не происходило, а затем в голове прогремел механический голос: «Внимание! Ошибка системы. Требуется перезагрузка. Внимание! Ошибка системы…» — и так по кругу.
Я щёлкнул клавишей фонаря, и луч света выхватил из темноты открытый проход. Видимо, сбой разблокировал дверь, а возможно, полностью отключил всю охранную систему. Но вот вопрос: что его вызвало?
— Валим, быстро! — крикнул я, решив оставить все раздумья на потом.
Меня поняли все, даже Ада. Мы одновременно ломанулись к выходу и на мгновение замешкались в проходе, потому как влетели в него все разом. И всё же нам удалось выбраться. А когда мы вывалились в коридор и немного отдышались, то обнаружили, что вход в странную комнату снова закрылся.
— Интересно, что произошло? — озвучил я вопрос, который наверняка крутился на языке у каждого.
— По-видимому, какой-то сбой, — в своей манере ответил Семецкий. — И очень несвоевременный.
— В каком смысле? — Почуяв неладное, я покосился на профессора.
— Да я как раз подумал о том, что, может быть, стоит дать этой машине доступ к протоколам, — смущённо ответил он.
— Очень любопытно, — усмехнулся я. — Тем более что у меня были ровно такие же мысли.
Мы одновременно молча уставились на Аду. Девушка некоторое время так же пристально смотрела на нас, а затем вдруг на чистом русском языке произнесла:
— Кажется, я подумала о том же.
Тоннель снова погрузился в тишину. Поглощённые мыслью о том, что мы каким-то образом запустили эти чёртовы протоколы, последствия от которых совершенно непредсказуемы, мы даже не заметили, что норвежка заговорила по-русски. Лишь спустя пару секунд до меня дошло, что я понял каждое её слово. Судя по тому, что она вдруг прикрыла рот руками, наши мысли снова совпали.
— Стоп! — Я уставился на девушку. — Ты меня понимаешь? Отвечай: ты понимаешь то, что я тебе говорю⁈
Ада молча кивнула, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Похоже, суперкомпьютер сделал нам небольшой прощальный подарок, — усмехнулся Семецкий.
— Лишь бы не последний, — поморщился я. — Давайте-ка выбираться.
Путь назад много времени не занял. Буквально через десять минут мы вывалились в пещеру и снова замерли в недоумении. Тела, что ещё совсем недавно лежали повсюду, исчезли. Лишь лёгкий запах гниения, всё ещё витающий в воздухе, говорил о том, что нам они не привиделись.
Под жалобный скулёж Жухлого мы выбрались на улицу, где поняли, что вонь внутри была не такой уж и лёгкой. Не знаю почему, но мне хотелось поскорее свалить подальше от этого места. И несмотря на то, что солнце уже упало за горизонт и миром овладела ночь, мы всё же решились на спуск.
Подсвечивая себе под ноги фонарями, мы осторожно продвигались по древней тропе. Иногда останавливались, чтобы отыскать очередной поворот, который спрятался за сухими колючками. И хоть мы не спешили, путь до вездехода занял гораздо меньше времени, чем подъём.
У машины нас встретил Нос. Ещё до того, как я посветил на его лицо, уже понял: что-то случилось. Зная его характер, я бы ни разу не удивился, застав его спящим в салоне. Но вот так, чтобы он нервно метался из стороны в сторону в ожидании нас? На него это совсем не похоже.
— Выкладывай, — сухо сказал я, уже настраивая себя на очередные плохие новости.
— Мы не на Элпис, — выдохнул он.
— В смысле… а где? — предсказуемо спросил Семецкий.
— Понятия не имею, — развёл руками тот.
— Тогда с чего ты это взял? — спросил я.
— Рация, — кивнул Нос на вездеход. — Я проснулся оттого, что она заработала. Нас нет на Элпис. Там уже вовсю развиваются колонии, но нас там нет. Нас вообще считают пропавшими без вести.
— Постой, мы же говорили с базой, докладывали о ситуации и всё такое. Нам отвечали, я сам это слышал!
— Да, и они думали, что мы на Элпис, пока не отправили очередную группу колонистов. А затем мы пропали. И не только мы. Утерянными считаются одиннадцать кораблей из разных стран, в том числе Евросоюза, Канады и Китая.
— Ты уверен? — уточнил
