Зеб Шилликот - Расколотый мир. Крылатые люди
Он пересек Небытие, где, как шары, наполненные гелием, летали разведчики, ушедшие из лагеря раньше него, парил Родди, десятки танков.
И тогда он понял, что невинная кровь никогда не исчезает бесследно.
Он пересек галактики, оцепеневшие от ужаса.
Он отдыхал в тени крестов.
Засыпал и видел сны…
Он сделал все, чтобы танк упал, но и сам не смог избежать падения.
Он упал в неизвестность.
Трещина поглотила его.
Джаг умер…
ГЛАВА 17
— Эй! Ты долго еще собираешься дрыхнуть? Не забывай, дорога предстоит неблизкая!
Он открыл глаза и, ослепленный светом утренней зари, захлопал веками.
Первое, что он увидел — голову гнедой, которая дружелюбно фыркнула, словно радуясь его пробуждению.
Оттолкнув чистокровку, он встал и осмотрелся. Равнинный зеленый пейзаж, простиравшийся до горизонта, был усеян зеркальными блюдцами озер.
На костре вот-вот должен был закипеть кофе.
В нескольких метрах от него стоял Кавендиш и, опорожняя мочевой пузырь, ритуально выписывал свое имя.
— Кавендиш? — тихо произнес Джаг.
Разведчик обернулся и, не скрывая удивления, посмотрел на него.
— Естественно, это я, — пожал он плечами. — А кого ты ожидал увидеть? Королеву Пустыни?
Словно оглушенный мощным ударом, Джаг несколько секунд не мог прийти в себя.
Он закрыл глаза, подумывая, уж не стал ли жертвой галлюцинации, но когда открыл их снова, то увидел тот же пейзаж и заставил себя поверить, что это, действительно, реальность.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Кавендиш, заметив волнение Джага. — У тебя такой вид, словно ты упал с лошади. Я вот говорю себе, не в твоих привычках так долго дрыхнуть. Ты…
Конец фразы растворился в неясном бормотании. Джаг отключился. В его голове все смешалось. Неужели он видел сон? Нет, это невозможно! Он не мог находиться здесь, а Кавендиш тем более… мочиться и философствовать. Нет! Джаг оставил его далеко-далеко, на расстоянии многих дней верховой езды, лежащего в постели, в окружении сложной аппаратуры, опутанного шлангами, обратившегося в камень в силу странного каприза времени. Кавендиш просто не может находиться здесь и болтать с ним на отвлеченные темы!
— Где мы?
Разведчик нахмурил брови.
— Как это… где? Ты хочешь меня подразнить или у тебя на уме что-то другое? Я развел костер, сварил кофе… Уж не знаю, от какой еще работы тебя избавить! Осталось только с аппетитом поесть и отправиться в путь.
— Где мы? — настоятельно повторил Джаг.
Кавендиш пожал плечами.
— Если тебе хочется похохмить… — пробормотал он. — Мы прошли участок под названием «кожа ящерицы» и прибыли в цветущий край, преддверие рая. Если ты собираешься продолжить свою игру, я предвосхищаю твой очередной вопрос: куда мы направляемся? Мы направляемся в житницу мира. Там, куда я тебя веду, на бескрайних полях колосятся хлеба, зерновые любого вида… Таких ты еще не видел. Прояви чуточку воображения…
Монолог Кавендиша снова перешел в невнятное бормотание. Джаг ничего не хотел слышать. Эту сцену он уже однажды пережил. Не все совпадало до мельчайшей детали, но и принципиальной разницы не было. Кавендиш не может находиться здесь в данную минуту. В конце концов, не приснилась же ему белесая масса, стервятники, танки, падение в темпоральную трещину… Он все это пережил наяву!
Глубоко вздохнув, Джаг попытался привести свои мысли в порядок.
Белесая пенистая масса. Ее первым обнаружил Кавендиш. Кстати, на этом же месте. Различие только в том… Джаг прикусил губу. Сон! Нет, он не мог все это увидеть во сне и в знак своей правоты был готов положить руку на малиновые угли костра. Вдруг он вспомнил о сильном ожоге, который получил, цепляясь за трос, в борьбе с вихрем, увлекавшим его и Кузнечика в темпоральную трещину.
Джаг медленно поднес к глазам правую ладонь и вздрогнул, не обнаружив даже следа какой бы то ни было раны.
Глядя на Джага, который остолбенело рассматривал свою руку, Кавендиш шутливо заметил:
— Ты так старательно ищешь свою шерсть? У тебя, должно быть, глаза повернуты внутрь, раз ты ее не видишь!
Пропустив мимо ушей шутку разведчика, Джаг снова погрузился в свой ад. Белесая масса, или «манка», как ее назвал Дан, начала распространяться намного раньше… Только вот Кавендиш обнаружил ее в то утро, поливая землю мочой.
Джаг встал на ноги. Приложив руку к глазам, он внимательно вглядывался в пейзаж, не обнаруживая ничего, кроме яркой разнообразной растительности и торчащих там-сям огромных кактусов, похожих на часовых этой цветущей долины.
— В этой позе ты очень похож на бензоколонку, — пошутил Кавендиш. — Ты слышал шум? Не едут ли к нам гости? В таком случае поторопимся позавтракать, у меня нет желания делиться. А если нам потребуется вступить в рукопашный бой, я предпочитаю это сделать с сытым брюхом. Натощак боец из меня никудышный.
— Я… Я не хочу есть, — выдавил из себя совершенно растерянный Джаг.
— Заставь себя.
Джаг безропотно согласился. Он знал настойчивый характер разведчика, перед которым лучше было капитулировать, нежели держать осаду.
Погрузившись в свои мысли, он, выпил чашку кофе, как стакан воды, не ощутив вкуса, потом свернул одеяла, пересмотрел сбрую и упаковал вещи, беспрестанно поглядывая в сторону горизонта. Он словно поджидал беду, которая все никак не надвигалась.
— Если хочешь знать мое мнение, тебе не пошла брага, — заметил Кавендиш. — Дает о себе знать отсутствие тренировки. Надо научиться в меру нагружать печень, если не хочешь больше испытывать такого жуткого похмелья.
Джаг машинально кивнул, соглашаясь. Да, вчера вечером он немного выпил под рагу из зайца-кенгуру.
А если это так? Если он и в самом деле видел всего лишь кошмарный сон?
Все время, пока они собирались в дорогу, Джаг уговаривал себя, что речь идет именно о кошмарном сне, но в последний момент, когда он уже сидел в седле, сомнения вдруг возвратились к нему, а еще через пару минут Джаг обрел полную уверенность в том, что все его воспоминания основаны на реальных событиях.
— Я не еду туда, — заявил он Кавендишу.
Поджав губы, Кавендиш пристально посмотрел на него.
— Начинаешь капризничать? — сердито произнес он. — Какая муха тебя укусила с самого утра?
— Я не поеду туда, — стоял на своем Джаг. — Не поеду за все золото мира.
— Да ты сошел с ума, честное слово! Что с тобой происходит? Я хочу показать тебе край, подобного которому ты еще не видел в своей собачьей жизни, а ты хочешь повернуть назад!
— Там мне не понравится, — схитрил Джаг.
— Главное, что там нравится мне, — возразил разведчик. — Я по горло сыт твоими вывертами! Не знаю, в какую игру ты собираешься играть, но за твой стол я не сяду. Поступай, как знаешь, а я отправляюсь дальше.
Он резко стеганул лошадь кнутом и быстро поскакал на юг, в направлении проклятой пустыни.
С тяжелым сердцем Джаг следил, как разведчик, не оглядываясь, удалялся все дальше и дальше. Он, должно быть, считал его капризным, взбалмошным типом. Но как ему все объяснить, не прослыв при этом сумасшедшим?
Впервые в жизни Джаг испугался. Хуже того, он испытывал неописуемый ужас при мысли о том, что может еще раз пережить этот кошмар. Все, что он помнил, действительно произошло с ним. Сон не оставил бы таких глубоких и неизгладимых следов в его мозгу.
Джаг остался, борясь со страхом, который жадно запустил в него когти. Ему хотелось просто лечь и умереть. То, что ждало его на юге, было страшнее смерти.
Гнедая, не понимая что происходит, проявляла нетерпение и, пофыркивая, била землю копытом.
Джаг погладил ее по шее.
— Ты тоже хочешь туда? — прошептал он. — Но я видел, как ты умирала в пустыне и как тебя рвали стервятники.
От этого воспоминания Джаг содрогнулся. Гнедая подняла голову, покосилась на него лиловым глазом и шумно втянула ноздрями воздух.
Джаг скупо улыбнулся.
— Хорошо, — вздохнул он. — Хорошо. Но ты уже во второй раз выбираешь ад.
Он сжал коленями бока лошади, и та устремилась в погоню за пегой кобылой Кавендиша.
Рожь перекатывалась мягкими волнами под ласковыми прикосновениями восхитительно теплого бриза. Пелена сплошных облаков разорвалась, и на смену серому пришло чистое голубое небо.
За золотистым морем пшеницы на тысячи гектаров раскинулись пастбища, где спокойно паслись тучные стада коров и овец.
Как и говорил Кавендиш, жители этого района не поддались панике из-за далекой перспективы космической катастрофы. Они продолжали с прежним усердием добывать нефть, выращивать хлеб и крупный рогатый скот.
Положив руку за луку седла, восхищенный Кавендиш с умилением взирал на пейзаж, попыхивая сигарой.
— Ну, — бесконечно повторял он, — что ты об этом скажешь? Я был не прав? Я рад, что ты прислушался к голосу разума. Ты хоть понимаешь, чего мог лишиться?
