Владимир Чистяков - М.С.
— Отставить панику! — отрубила Марина. — Хватит паникёрских настроений. Их вполне можно бить. И мы их будем бить. Я сказала! Командир здесь Я!
Подполковник оборачивается к офицерам, словно надеясь на поддержку. Только его «популярность» не особенно высока. Сюда всегда спроваживали самых негодных офицеров. А он даже на их фоне… А вот к чокнутому майору многие успели проникнуться искренней симпатией. А за прошедший день симпатии выросли до заоблачных высот.
Капитан особистов — туповатый служака. Мыслительный процесс — не далее параграфов должностных инструкций и предписаний. Что в данный момент нам на руку. Думать этот тип не умеет совершенно.
— Имеется приказ за подписью министра безопасности. Господин майор — лицо обличенное особыми полномочиями. После командира дивизии, второй по рангу офицер. То есть, в настоящий момент командир дивизии она. И все остальные обязаны выполнять её приказы.
Особист туп, но далеко не безопасен. Сейчас он союзник Марины, ибо так понял инструкцию. А держать две мысли в голове — выше его умственных способностей.
Марина отправилась в госпиталь. Раненых довольно много. Но настроение довольно приподнятое. Краем уха слышала разговор.
— А кто теперь командует?
— Майор с бронепоезда.
— Эта страхолюдина?
— Да.
— Ну, раз она за дело взялась, то дело пойдёт!
— Точно!
К утру окончательно подсчитали потери. Повстанцев местами наложили чуть ли не штабелями в два-три ряда. И это притом, что довольно многих не попавшие в штабеля сумели вытащить. С полсотни попало в плен. Прикатили даже один полицейский броневик. Во время боя с танками у машины заглох мотор. Экипаж бросился бежать… Их нашли недалеко. Всех пятерых. Срезанных пулемётной очередью. На машину за полчаса поставили обратно крупнокалиберный пулемёт.
Следующий день прошёл в обмене артиллерийскими «гостинцами». Грэдам ничего не жалко, а повстанцы стреляют довольно вяло. И из рук вон плохо. Спасибо полковнику, оставил местные части без трёх четвертей боекомплекта. Да и из имеющихся снарядов для гаубиц — половина — дымовые гранаты. Пользы от них ноль.
Подогнали машину с громкоговорителем и начали вещать. Артиллеристы уже рвались принять участие в дискуссии («Лаптёжник» разглядел машину), но Марина приказала подогнать танк с громкоговорителем.
Начался диспут. Кто с той стороны — не поймёшь, а с этой принимает участие танковый экипаж, да солдаты, в основном уже употребившие императорские сто грамм. Ржут и подают разнообразные советы танкистам. Те озвучивают особо выдающиеся.
С самолёта доложили о большом скоплении повстанцев в одной из соседних деревень. Беспокоить не стали. А в четыре часа ночи организовали побудку. Из всех гаубиц, да заодно и орудий бронепоезда. Кажется, угодили в бензовоз. И не в один, судя по осветившим ночное небо огненным вспышкам.
«Проблема ещё сложнее, чем казалось вначале, — думает Марина, — Радиограммы от губернатора более чем странные. Какое, к свиньям собачьим, примирение?! Ну, да я лицо двойного подчинения. И губернатор может материться сколько угодно. Но пока не получу приказ от командующего округом — действовать буду по своему усмотрению. Ой, влезла в большую политику. Точнее вляпалась. Ну, да я всегда знала, что политика от всем известной субстанции не отличается. Только что же тут всё-таки затевали? Полковник что-то подозревал, но со мной не делился… Не доверял? Вряд ли. Сам верить боялся, где зараза гнездо свила… Если подозрения оправдаются — то местное восстание- это так. Семечки. Ибо такое затевается… Мы это запомним на будущее. А пока не мешает подумать, где бы ещё мин поставить. И хватит ли их. Раз губернатору почему-то очень не хочется, чтобы мы этот город защищали — значит его надо защищать. Да и с военной точки зрения целесообразней не ловить бандитов по лесам — а приманить на жирную приманку. И уничтожить оптом. Приманка есть. Создана не мной. И не в качестве приманки. Но ничто не помешает ей воспользоваться».
Дня три ничего не происходило, если не считать активного проведения земляных работ. Переругивание с «Министром пропаганды государства Церент» уже успело стать чем-то вроде бесплатного развлечения. Но к вечеру третьего дня вместо уже привычного «министра» заговорил кто-то иной. Грэдский отменный, и одновременно какой-то чужой. Местный, даже знающий грэдский как родной так говорить не будет. А вот кто-то с успехом окончивший курсы военных переводчиков по ту сторону фронта — вполне.
Предложили начать переговоры, не уточнив о чем.
Место Марина выбрала не задумываясь — в сотне метров от своих траншей на выгоне. Тела уже убрали, но воронки остались, и несколько сгоревших броневиков приятно оживляют пейзаж.
Ну, надо же, почти настоящие парламентёры. Или кто-то на них очень похожие. Почти по грэдскому уставу. Только там записано, что они должны быть с горнистом или барабанщиком, а тут и тот и другой присутствуют. Да ещё и человек с белым флагом. А вот и собственно, офицер-парламентёр. Впрочем, субъекта разряженного подобным образом, только при наличии буйной фантазии можно принять за офицера.
Обычно «Священная дружина» хаживает либо в обычной крестьянской одежде, либо в каком-либо подобии военной формы. Особенно любили псевдо форму главари. У них даже что-то вроде знаков различия введено. В средствах нуждались, а знаки различия и как бы награды из серебра, а изредка даже из золота делали. Идиоты! У этого же деятеля на голове красуется медная шапка, отороченная мехом и с лисьим хвостом на макушке. Поверх расшитой бисером грэдской шинели, на рукаве которой пришиты серебряные символы веры, свидетельствующие о том, что её обладатели кто-то вроде полевого ястреба, что на грэдский можно перевести примерно как подполковник, напялена национальная жилетка, такого качества, что с руками и ногами оторвал бы любой этнографический музей. Весь наряд дополнен поясом из алой материи, к которому привешен допотопный револьвер и старинная сабля с позолоченной рукоятью. Рожа такая, что Марина сразу решила, что дальний родственник новогоднего дерева вряд ли умеет читать.
Впрочем, её вид тоже таков, что, пожалуй, не особенно укладывается в хрестоматийные представления о грэдском офицере. Она в чёрной футболке с маленьким гербом на груди. Между прочем, вполне штатной. Всё бы ничего, но футболка Марине маловата. (Еле нашла такую!) Свои-то привыкли, а святоши довольно непривычно видеть женщин, одетых подобным образом. К тому же на ней штатные шорты для жаркого климата и ремень с кобурой и сапоги со шнуровкой до колен. Завершает наряд пробковый шлем. В общем, по мнению любого святоши, она практически голая. И она это прекрасно знает. А тут ещё и резкий контраст между довольно неплохой фигуркой и испещрёнными шрамами руками и лицом. И естественно, парламентёры смотрят куда угодно, но только не туда, куда надо.
«Ну, а в чём ещё ходить в тридцатиградусную жару? В шинели, что ли парится? Да нет, у меня с головой вроде бы нормально. В отличие от некоторых… И не только местных. А насчёт штатного обмундирования — спасибо, увольте. Команда бронепоезда вообще в одних трусах воюет. И я на их боеспособность не жалуюсь. К тому же с детства жару плохо переношу, тем более, такую сильную».
И стоять Марина стремится так чтобы «парламентёры» оказались между ней и опушкой леса. Стрелять-то сейчас смогут только оттуда. Впрочем, снайпер понадобился бы — не чета местным.
Марина совершенно сознательно вырядилась классическим колонизатором. Вроде как — ребятки, когда с вами по-людски разговаривали, вы этого не ценили. А теперь с вами вот как мы говорить будем. Делайте выводы. Если башку под таким шлемом не напекло, конечно.
Впрочем, этому «офицеру» с позволения сказать, её юмора всё равно не оценить. Шариков недостаточное количество, да и те уже почти за ролики заехали.
А вот знаменосец-то явно из ценителей хорошего юмора. Рожа — на местного явно непохожа. Хотя и загорел почти как они, до черноты. А костюмчик-то почти военная форма, и носит её владелец ох как давно. Да и взгляд явно иронией сквозит. И выправка военная. Кого за дуру держите, неужели я не вижу что это самый натуральный «иностранный доброволец», представитель прогрессивного человечества, блин. Кадровик типичный, его как не выряди, всё одно проглядывает, кто такой есть. Чей вот только? Навряд ли мирренский… Хотя чем чёрт не шутит? Да нет, не их вроде, они-то сюда только военных советников засылают, да и то редко. Далеко и орденов хрен заработаешь. А то ещё и поймают… Совсем скучно тогда будет.
Из нейтралов, скорее всего. До чего же эти «добровольцы» с честными рожами офицеров чужих генштабов надоели!
Наконец, налюбовавшись на предоставленное зрелище, и сообразив, что никого другого для переговоров он всё равно не дождётся, «офицер» заговорил.
