Максим Хорсун - Чужая победа
– Мы все встретимся. Мы ведь теперь – почти семья!
Отмеченная тьмой семья. Случайно выжившая в логове «мумий» на холодной Агонии. Случайно спасенная союзниками. Наши узы – это кровь, смерть и бремя предательства. Бремя сомнений. Бремя знаний.
– Надо бы помянуть наших, – буркнул я, меня почему-то рассердила улыбка Камиллы, и на сердце стало совсем скверно.
– Успеем, – обрезала Милка. – Война только началась.
– Она может длиться сто лет, – предположил я.
– Нет, не сто лет, – Камилла сжала мою ладонь. – Ты же знаешь…
– Не сто лет, но на наш век хватит, – ответил ей. – Ты тоже знаешь.
Прошелестела, открываясь, дверь кают-компании. Мы оглянулись и увидели Величко.
– Ладно, – заторопилась Камилла. – Я бегу отсюда, пока мне не прищемили хвост.
– Хорошо, удачи! – ответил я. Милка потянулась ко мне, и я поцеловал ее в щеку.
– Удачи! – сказал Такуми с полупоклоном.
Камилла вытянулась по стойке «смирно» и отдала честь. Мы откозыряли ей в ответ. Она повернулась и пошла по коридору дальше, чуть громче, чем нужно, щелкая каблуками по палубе. Скользнул в сторону массивный люк и сразу же встал на место за ее спиной.
Я несколько секунд смотрел на серую створку, словно надеялся сквозь него разглядеть ладную фигурку Камиллы.
– Ильин! – окликнул меня Величко.
– Я, товарищ контр-адмирал.
– Вижу, что ты… – пробубнил тот, потом ткнул указательным пальцем мне в грудь. – Вернешься на «пятидесятый», Любимов ждет тебя – дождаться не может.
– На мою «элку»? – не поверил я ушам. Эта новость была даже круче, чем наше помилование. От нее захватило дух, и даже горечь от расставания с Камиллой и Такуми поблекла, потерялась. Все возвращалось на круги своя.
– Да, на «пятидесятый». Там не срослось что-то с твоей заменой, – пояснил Величко. – Любимов состыкует свой крейсер с «Именем чести», я уже распорядился. Так что собирай вещи… А! У тебя ведь нет никаких вещей… Значит, ступай к центральному шлюзу и жди там. – Он огляделся и добавил: – Под ногами у Крылатых не путайся, сынок. Недолюбливают они тебя.
– Спасибо, товарищ контр-адмирал! – я снова невольно вытянулся по струнке.
– Вольно! Мы еще повоюем, – бросил Величко и потопал себе дальше.
Такуми улыбнулся.
– Рад за тебя, дружище!
Мы обнялись.
– Удачи тебе и до встречи! – сказал я.
– До! – Такуми взмахнул рукой.
Удивительно, как на одном корабле, пусть даже и большом, могут брать начало столько дорог, ведущих в разные секторы человеческого космоса.
…На ЛК-50 меня встречали как героя. Я даже зарделся – не ожидал такого приема. Каждый офицер считал своим долгом похлопать меня по спине, расспросить, что да как, и, получив в ответ сдержанное: «Я на подписке», сделать понимающее выражение лица.
По приказу Любимова из запасов была извлечена туба с водкой. Задорожный сварганил «космическое шампанское» – это когда в груше смешиваются водка, сок и минеральная вода. Грушу пустили по кругу.
– Ну, а вы где пиратствовали? – спросил я.
Старпом Задорожный ответил, что они тоже все «на подписке», и мы рассмеялись. У меня ведь был серьезный допуск к секретной информации, пожалованный Штабом флота Земли, так что можно было поспорить…
Вообще все запуталось. Чьи приказы приоритетнее? Чьи допуски и полномочия действуют, а чьи – нет? Бардак, в общем. Кто прав больше, а кто меньше – хрен разберешь. Наверное, беда была в том, что мы изначально стали прогибаться под сильнейших – Крылатых и «островитян». И попытка лечь под «мумий» не противоречила логике событий.
Мы по-прежнему лучше некуда справлялись со своей работой – творили безумие космического масштаба.
Груша завершила первый круг. Задорожный встряхнул ее, оценивая объем оставшегося коктейля. Любимов отдал по интеркому приказ расстыковаться с «Именем чести». Прогудел предупреждающий сигнал, и на борту сразу же воцарилась невесомость: ЛК-50 вышел за пределы гравитационного поля флагмана. Все всплыли над палубой кают-компании, прицепились к поручням, что тянулись вдоль переборок, как обезьяны к веткам.
– Так ты теперь снова – старлей? – спросил Любимов.
– Надо проверить документы, – отозвался я, чувствуя себя дураком; приказ о своем понижении я не видел, хоть Величко его анонсировал, а на выданном Крылатыми комбезе лычек не было. – Все произошло очень быстро…
Мужики расхохотались.
– Да не парься! – сказал Любимов, отсмеявшись. – Приди ты к нам матросом, мы бы тебе все равно обрадовались. Лычки выдадим, нашьешь.
– А что сейчас происходит на Земле?
Капитан «элки» нахмурился.
– Даже не знаю, что тебе ответить. Новости давно никто не привозит. Нами командует Лардар, а он получает приказы из оперативного штаба союзнических сил на Хуракане. Связь с Землей мы не поддерживаем.
– А что там может происходить? – пожал плечами Задорожный. – Греются возле фотонных реакторов, смотрят по телику шоу про нашу войнушку.
Один смешок, второй смешок… Не весело было ребятам. Всех тревожило молчание Земли. Да и войнушка поднадоела. Тем более что конца и края этой кампании не видно.
Эдик Озерян поймал грушу, но, не пригубив, передал ее дальше.
– Новые корабли околосолнечные верфи поставляют исправно, – сказал он. – Значит, на Земле все хорошо.
– Во всяком случае, она существует, – добавил Толя Беркович. – А хорошо там не было последние сто лет уж точно.
Я ведь и сам не хотел туда возвращаться. Я связывал свое будущее с космосом, фронтиром, с дождливым Хураканом или какой-нибудь другой дикой и необжитой планетой. И, кажется, остальные тоже; никто не собирался возвращаться.
Земля теряла для нас свое значение. Что поделать… Колыбель цивилизации стала слишком мала для людей, знакомых с просторами Дальнего космоса.
– Толя, ты продолжаешь ломать вражеские компьютеры и разбивать женские сердца? – спросил я Берковича.
– Было дело! – с улыбкой ответил тот.
– Но-но! Ты «на подписке»! – с фальшивой суровостью встрял Любимов. Все снова рассмеялись. А Задорожный вдруг сказал:
– А ты знаешь, что счастливый «семнадцатый» Витьки Козака сгорел?
Нет, я не знаю. Кто-нибудь выжил?.. Да что ты! Само собой – никто…
Разговор зашел о корабле. Новый софт для системы наведения рельсовых пушек; барахлит один из двигателей коррекции курса; Озерян сетует на окислитель, который в последний раз закачали в танки ЛК-50 «островитяне».
Я с удовольствием, подогретым алкоголем, слушал хорошо знакомые голоса, этот привычный жаргон космолетчиков. Но стоило закрыть глаза, и передо мной возникала рубка Дзета-Икс-Ноль, а потом – вспышки выстрелов и уродливые лица окруживших меня «мумий». От их мягких прикосновений я сразу же просыпался. А невесомость баюкала, и казалось, будто кают-компания медленно-медленно вращается.
В кубрике я занял свободную койку, перекинул через себя ремень и захрапел.
Но сон мой длился недолго. По кораблю – он казался таким просторным и многолюдным после Дзета-Икс-Ноль и безымянного, растерзанного «мумиями» авизо – разнесся сигнал боевой готовности № 2.
Сводная эскадра готовилась уйти в «искажение».
Гравитация начала нарастать, и в рубку я уже не влетел, а вошел. Капитан и старпом были на своих местах. Любимов, судя по всему, разархивировал файл с новым заданием и теперь изучал его, потирая подбородок. Серега Кучер показал «викторию» из моего кресла. Я ответил тем же жестом, потом уселся перед пультом второго пилота, пристегнул ремни. Звезды холодно и ровно светили в иллюминатор, мы были где-то в облаке Оорта системы Тигардена – в мире темных ледяных астероидов и комет.
– Что ж… – протянул капитан. – Нам приказано передислоцироваться к внешнему компоненту Кастора. Там мы должны соединиться с Дальнекосмическим флотом… И Околосолнечный флот тоже будет ждать в этом секторе.
Задорожный присвистнул, барабаня по своей клавиатуре.
– У нас все системы «зеленые», – доложил он, а потом поинтересовался: – Похоже, наступление, командир?
– Ага, – подтвердил Любимов. И добавил невесело: – Теперь понятно, почему они вернули нам Ильина.
Я, как дурак, испытал сиюминутный прилив гордости. Да, мол, меня отправили на передовую, в наступление, потому что я – крутой пилот, побывал в стольких передрягах и остался живым…
Нет, все обстояло проще.
Меня вернули в строй, потому что командование, планируя предстоящую операцию, занесло ЛК-50 в графу «Возможные потери».
Глава 22
Миссия: «День «Д».
Задача: получить преобладание в секторе Кастора Аа.
Звезда: Кастор Аа (белая звезда главной последовательности; самая яркая из всех шести компонентов Кастора).
Планета: нет.
Особые примечания: действия разворачиваются на траверзе святого Эдема.
Пока Сводная эскадра маневрировала, выстраиваясь полусферой диаметром в пятнадцать тысяч километров, передовые соединения Европейской Дальнекосмической уже вступили в бой. На фоне созвездий мелькали алмазные проблески далеких взрывов.
