Максим Хорсун - Чужая победа
Воздух задрожал. Раскат грома перерос в мерный рокот посадочных двигателей. Со склонов русла посыпался песок. Мы с Камиллой уставились друг на друга. И даже О’Браен пришел в себя и вперился в тент, по которому звонко хлестали мелкие камни.
Я свесился с одного борта краулера, Камилла – с другого.
В русло опускался, складывая крылья домиком, челночный корабль класса «Скиф» нашего, земного, производства.
Глава 21
Миссия: «Новый горизонт».
Задача: разбор полетов.
Звезда: Звезда Тигардена (холодный красный карлик).
Планета: нет.
Особые примечания: служить или не служить?
– Мы храним, – сказала Камилла.
Милка, Такуми и я сидели на диване в кают-компании флагмана Сводной эскадры – крейсера-гиганта класса «кондор». Нас осмотрели врачи Крылатых, О’Браена сразу же отправили на госпитальный корабль, остальным выдали новенькие летные комбезы и позволили привести себя в порядок, прежде чем приказали явиться на разбор полетов с командованием Сводной эскадры. Кроме нас в кают-компании были адмирал Лардар, контр-адмирал Семен Величко и еще – духовник Крылатых, чьего имени я не знал. Эти трое что-то обсуждали друг с другом, сойдясь тесным кружком. У нас тоже появилась возможность перекинуться друг с другом словечком.
– Да, я слышал, – пробормотал я. – Темная материя…
– Сказала тебе, да? – договорила Камилла.
Я пожал плечами. Говорить вслух о том, что мне привиделось на планете «мумий», было как-то… неловко. Даже стыдно.
– Это – информация, – сказал Такуми.
– Эдем – планета, на которой темная материя может быть превращена в светлую, – перешла на шепот Камилла. – А темная материя – это двадцать два процента массы Вселенной. То библейское долголетие, о котором втирал вам Иванов, – даже не цветочки. Долголетие – ничто в сравнении с возможностями, которые открываются тем, кто владеет Эдемом.
Какое-то время мы молчали, глядя друг на друга. Час назад нас окружал холодный и пыльный ад, и был лишь один шанс на миллион выбраться оттуда живыми. А теперь вокруг нас – вычурная, даже варварская роскошь, которая так любима Крылатыми. И еще не сгладился в памяти бесплотный голос, уверенно твердящий: «МЫ ХРАНИМ!» От этого ощущение реальности расслаивалось, распадалось на пласты, и было не понять, на каком пласте оказался ты, на каком – твои друзья, а на каком – кают-компания и сам грозный снаружи, но роскошный внутри крейсер «Имя чести».
– Вначале не было ничего, кроме тьмы, – выпалила шепотом Камилла. – Из тьмы мы все вышли, во тьму и уйдем. Тьма – это всего лишь слово. Темная материя – не есть зло, как и светлая – не есть добро. Эдем – сосуд, который постоянно наполняется темной материей. Эдем – это лоно, способное породить все, что угодно.
– Ни фига себе… – выдохнул я.
– Кому угодно? – вопрос Такуми явно был риторическим. Камилла пожала плечами.
Лардар, Величко и духовник, наконец, о чем-то договорились. Чинно расселись за овальным столом, сохраняя сосредоточенное и печальное выражение на лицах. Я, Камилла и Такуми подобрались, застыли, не дыша. Но – боже! – как мы все смертельно устали! И какой бы приговор не вынесли эти военачальники – уже все побоку. Что бы они ни решили.
– Итак, господа, – прожурчал мягкий голос Лардара, можно было невольно заслушаться, как истинный Крылатый говорит на своем языке; земляне так не могли. – Дважды к смерти не приговаривают. В первый раз вас приговорили «мумии»… – адмирал качнул пером. – Нет, не так. В первый раз вас приговорил изменник вице-адмирал Иванов, когда послал на заведомо невыполнимое задание. Поэтому мы решили проявить человечность. Само собой – во имя нашего святого союза.
Величко хмыкнул и потер подбородок. Духовник благостно кивнул.
Что ж, и на том спасибо. Но что дальше? Трибунал?
– Мы приостановим рассмотрение вашего дела и снабдим вас необходимыми документами, – сказал глухим голосом Величко. – Естественно, вы будете понижены в звании… Но вы продолжите служить, потому что война диктует свои условия. Нужно беречь людей, боевых офицеров – тем более. Командование Союзнического флота приняло во внимание ваши прошлые заслуги.
– И мы понимаем, что вы были вынуждены выполнять приказы Иванова, – добавил Лардар. – Кстати, до сих пор не можем обнаружить изменника и его корабль. Этот «Мемфис». Наши скауты прочесали всю систему, но нет ни авианосца, ни нейтринного всплеска, который бы говорил о том, что большой корабль недавно ушел в «искажение». Но мы найдем «Мемфис» в скором времени. Такой корабль нуждается в базе, огромном количестве топлива и в регулярном, а главное – качественном, – Лардар поднял указательный палец, – техническом обслуживании.
– Найдем, – вздохнул Величко, а духовник улыбнулся в бородку и посмотрел по очереди в глаза каждому из нас.
– До конца войны, полагаю, вы друг друга больше не увидите, – Лардар поджал губы. – Ильин и Такуми Куроки, вы – ценный трофей, я оставлю вас в Сводной эскадре. Госпожа Аджекилямова и мистер О’Браен, которого нет с нами по уважительной причине, отправятся на Хуракан. В космосе, – он поглядел на Камиллу, – вы бесполезны, а в хураканских госпиталях не хватает рук. Вам все понятно?
– Так точно… – ответили мы нестройным хором.
Лардар повернулся к духовнику, тот снова кивнул.
– Мы получили с Агонии четкий сигнал с указанием ваших координат. Теперь вы понимаете, за что мы воюем? – спросил он многозначительно.
За возможность управлять темной материей. Пользоваться ее свойствами, которые пока столь непознанны и малопонятны, что кажутся чудом. Лепить из нее нечто… по своему образу и подобию или исходя из соображений функциональности.
Только при чем здесь сигнал с Агонии?
Камилла прочистила горло:
– Если я правильно вас… Сигнал – эффект воздействия темной материи?
МЫ ХРАНИМ, – вертелось у меня в голове. – МЫ ХРАНИМ…
– Частица святого Эдема была привезена врагами всего живого на примитивную планету, – заговорил духовник, опустив глаза, – с неизвестной нам, но, без сомнения, мерзкой целью. Однако, высвободившись, она сделала вас своими избранниками. И весь мир возопил, призывая прийти к вам на помощь.
«Вот почему они не тронули нас, – понял я. – В глазах святош Крылатых – мы вроде избранников».
«Мумии» опустились, регрессировали, потому что их общество в течение тысячелетий было подчинено многочисленным, вычурным и бессмысленным ритуалам. Крылатых ждет та же участь, не сейчас, но со временем… «Мумии» – старшие из старших. Первая человеческая цивилизация, приспособившаяся жить вне родной планеты – Эдема. Вторые – Крылатые, третьи – «островитяне», четвертые – та исчезнувшая раса из системы Регула А, пятые – мы, земляне. Я как будто знал это давно, а теперь – просто вспоминал. И мне казалось, что Камилле и Такуми тоже все это известно. Пройдет еще сколько-то лет (не очень много, кстати) и благородные Крылатые выродятся в грязных и тупых фанатиков, несущих угрозу всему живому в человеческом космосе.
Теперь нам известно, кто мы, откуда и куда. Мы – все человеческие цивилизации.
– Речь идет о местных формах жизни? – догадалась Камилла; все-таки инопланетяне – это по ее части. – Нам говорили, что они способны излучать радиоволны.
– Да, – не стал тратить лишние слова духовник.
Темная материя – информация или Слово. Кремниево-фторные кораллы Агонии – естественные радиопередатчики – просто транслировали эту информацию… точнее – часть информации, предназначенную для нашего спасения. Потому что нас «хранили».
– Полагаю, до конца войны вы больше не увидитесь, – сказал нам Лардар. – Сейчас вы подпишите несколько документов, касающихся неразглашения, а потом можете быть свободными. Вас ждут новые командиры… – а потом поглядел на меня и добавил: – Теперь-то, Ильин, вы понимаете, кто вам друг, а кто – враг?
Тьма внутри меня молчала. Тьма уютно угнездилась в той пустоте, которая образовалась в моей душе еще на Убежище.
Адъютант принес бумаги, в которых речь шла о всяческих карах, которые падут на наши головы, если мы обмолвимся хотя бы полусловом о темной материи на Агонии или же о взаимосвязи этого вещества со святым Эдемом. О «Мемфисе» и Иванове говорить запретили тоже.
Расписались, потом по очереди прижали подушечки больших пальцев к планшету адъютанта, заверив, таким образом, и электронную копию документа. Вышли гуськом из кают-компании, остановились в коридоре.
– Ну что, ребята, – сказала Камилла, – вам – туда, – она указала на трап, который вел на уровень выше. – А мне – прямо и к чертовой матери отсюда! – она улыбнулась.
– Война когда-нибудь закончится, – проговорил тихо Такуми. – И я уверен, что вы еще встретитесь.
Камилла хлопнула инженера по плечу, точно рубаха-парень.
– Мы все встретимся. Мы ведь теперь – почти семья!
Отмеченная тьмой семья. Случайно выжившая в логове «мумий» на холодной Агонии. Случайно спасенная союзниками. Наши узы – это кровь, смерть и бремя предательства. Бремя сомнений. Бремя знаний.
