Иар Эльтеррус - Лучшее место на Земле
– Ловко, – одобрила Найф. – Достойно подстраховались для такой глуши. Если кто-то появится, можно даже без ведома своих же сотрудников вывезти. Тем более что транспорт тоже свой. И тары больше чем достаточно.
– Мне не нравится эта подстраховка. – Файри сноровисто вытаскивала из сумки «маячки». – Если здесь такое, то что в других местах будет?
– То же самое, только хуже, – пожала плечами Найф. – Ладно, работаем.
Через полтора часа зеленый «Бьюик» на скорости около восьмидесяти километров в час ехал по темной дороге в сторону магистрали номер 1-20. Найф и Файри молчали, прогоняя на всякий случай в памяти характеристики точки.
Рабочая частота – тридцать два герца.
Диаметр – восемнадцать с половиной метров.
Тип – волновая.
Локация рабочих долей – три часа, пять часов, восемь часов.
Находится на территории корпорации «Глобал транзит».
Через какое-то время «Бьюик», который вела Найф, выбрался с грунтовки на асфальт, и скорость его увеличилась до ста пятидесяти в час. Путь предстоял неблизкий, через полстраны.
Следующая искомая точка была расположена в Оклахоме.
* * *Чтобы лишний раз не светиться, первоначальный маршрут слегка изменили. С магистрали вскоре ушли и стали пробираться через страну, используя проселочные дороги, зачастую – совершенно пустые, что позволяло проскакивать отдельные участки на приличной скорости, не рискуя быть при этом увиденным. Машина пока что вела себя образцово, движок исправно тянул, присадки срабатывали, как требовалось.
В окрестности Оклахома-Сити прибыли под вечер. Для начала прокатились мимо предполагаемой точки и обнаружили, что территория, на которой она находится, является частной собственностью. Вдали от трассы стоял большой, богатый дом, к которому вела отличная подъездная дорога, обсаженная деревьями. Точка, по их расчетам, была расположена на территории, прилегающей к дому, на небольшом от него расстоянии – и это существенно усложняло задачу.
Поехали в город. Зашли поочередно в три небольших бара, просмотрели прессу, потрепались с местными. Для общения взяли личины, на этот раз – мужские. Двое молодых людей, братьев, ищущих какую-нибудь временную работу. Оба очень хорошо знали схему – для «удаленной» коммуникации лучше подходят мужские воплощения, для «близкой» – женские.
Про владение удалось узнать следующее. Принадлежит оно одному из самых богатых местных, который является совладельцем – кто бы мог подумать, а! – транспортной компании, обслуживающей весь штат и являющейся дочерней по отношению… конечно же, к «Глобал транзит». В доме проживает большая семья – Фредерик Доусон, владелец, Дороти Доусон, его жена, и трое их сыновей, тринадцати, пятнадцати и семнадцати лет. Мальчишки, по словам знавших их местных, «порченые» – хамоватые, нагловатые, ведут себя, словно они короли, а все окружающие – холопы. А вот сам владелец, Фредерик, мужик неплохой. И церковной общине помогает, и на всех благотворительных вечерах он в первом ряду, и обращались к нему неоднократно – никому никогда не отказывал. В молодости, конечно, тоже был не без греха, погуливал, пошаливал, но как женился двадцать один год назад на своей До, так и остепенился чуть ли не сразу. Выезжают они с женой редко, домоседы. В местной газете нашлось фото – дородный темноволосый мужчина с благонравным взглядом и серенькая, похожая на мышку, женщина рядом с ним. Семейство Доусон на благотворительном вечере, собранном для сбора средств детской окружной больнице…
Собрав нужную информацию, Найф и Файри выбрались из города, сбросили ненужные больше личины и устроили короткое совещание.
– Расписание поездов посмотрела? – Найф, открыв тайник, вынимала из него «маячки».
– Угу. До утра мы свободны, поэтому прогуляемся снаружи. Первый поезд из Индианаполиса приходит в шесть утра. Пойдет?
– Пойдет. Мысли есть?
– Есть. – Найф сунула в сумку последний «маячок» и, вытащив анализатор, начала его подстраивать.
– Ты или я?
– В данном случае я, он же темноволосый. Погоди минуту, с коробочкой закончу и сделаю… знаешь, надо достать что-нибудь типа или пишущей, или швейной машинки, – вдруг сказала она.
– Зачем?
– В вещи точно влезут, – беспечно отмахнулась Найф. – Пусть любуются.
– Тогда швейная, – решила Файри. – Так трогательнее. Тем более что там же чехол.
– А, уже поняла? – Найф хихикнула.
– Еще бы. – Файри возвела глаза к небу и печально произнесла: – Здравствуйте, уважаемый… разрешите представиться…
– Помоги лучше рожу сделать. Смотри, похоже?
– Ага, только чуть-чуть подбородок подправь, у него потяжелее. И выражение, выражение… благонравие это видишь? Вот его и бери за основу, только печали добавь. Найф, сдержанной печали, дура! Сдержанной, а не такой, словно тебе на ногу наступили!.. Вот, другое дело. И достоинства побольше.
– Сама ты дура. Разберусь как-нибудь.
– Ты разберешься… тебя только страхуй…
– Вот и страхуй. Там, между прочим, замечательное поле и здоровенный ангар – заметила? На части фотографий поместья в газетах он есть. Знаешь, что в нем? – Найф прищурилась.
– Ну?
– Самолет. Возможно, даже не один. Господин Доусон любит малую авиацию – к чему бы это? Как думаешь?
– Думать тут нечего. Большая удаленность от… ммм… кое-каких точек в некоторых случаях требует… некоторой мобильности.
– Вот именно, – наставительно сказала Найф. Вытащила пилочку и стала полировать ногти. – Далековато от Нью-Йорка. А ну как что нужное сгниет по дороге, несмотря на формалин?..
– Кстати, как там наши, интересно? – Файри взяла приемник.
«Наши» продолжали борьбу. Бард был жив, правда, состояние его все еще оставалось критическим. Русская группа сидела в больнице посменно, а посольство России вело переговоры с «Глобал транзит» – компания предложила обмен. За гостя, которого «Транзит» до сих пор требовал признать собственностью, требовали монополию на один из маршрутов перевозок, мотивируя это тем, что русские незаконно воспользовались площадкой, являющейся собственностью «Глобал транзит». Россия на подобное не соглашалась. Мировая общественность, до этого момента относившаяся к событию в большей степени как к забавному курьезу, начала волноваться. Дело приобретало нешуточный оборот.
– Надо торопиться, – покачала головой Найф. – Без нас они это не растащат.
– А как бы ты это растащила?
– Господи… элементарно. Никому не приходило в голову спросить мнения самого гостя?
– Он без сознания.
– Это поправимо. Нам нужно побыстрее оказаться там и… как ты считаешь, он предпочтет – что? Черт-те кого или Официальную Службу?
– Ты еще всему миру откройся, кто ты, – проворчала Файри. – Но… знаешь, думаю, что ты права.
– Тогда постараемся побыстрее, – заключила Найф.
* * *…По подъездной аллее, между двумя рядами могучих деревьев, брела тоненькая хрупкая девушка. На плече ее моталась весьма потрепанная небольшая сумка, а в руке девушка держала не менее потрепанный чехол с полустершейся надписью «Сингер мануфактуринг». Швейная машинка, находящаяся в чехле, была тяжелая, и девушка то и дело останавливалась, перекладывая ее из руки в руку и отдыхая.
Наконец девушка подошла к крыльцу и нерешительно остановилась, с испугом оглядывая богатый дом. Порылась в сумке, вытащила из нее какую-то бумажку и заклеенный потрепанный конверт. С минуту постояла, борясь с робостью, а затем все-таки решилась и нажала кнопку звонка, отделанную вычурной бронзовой накладкой.
Дверь открылась. На пороге появилась горничная – женщина средних лет в форменном черном платье и белом переднике.
– Что вы хотите? – строго спросила она.
Девушка совсем стушевалась, но все-таки нашла в себе решимость и выдавила:
– Простите, это дом мистера Доусона?
Говорила она тихо, робко, явно стесняясь, и горничная неожиданно для себя вдруг сжалилась:
– Да, это дом мистера Доусона, милочка. Но работы у нас нет, так что если ты…
– Нет-нет, мне не нужна работа, – поспешно заверила девушка. – У меня письмо… для мистера Доусона. Мне нужно с ним поговорить.
– По какому вопросу?
– По личному… моя мама… ну…
– Что? – Горничная немного растерялась.
– Моя мама велела мне передать письмо мистеру Доусону, – собравшись с духом, выпалила девушка.
Горничная задумалась. Внимательно вгляделась в лицо неожиданной гостьи и нахмурилась – лицо было какое-то… немного знакомое. Словно эта девушка… она могла бы быть… ничего себе!
– Милая, посиди в прихожей, а я спрошу у мистера Доусна, согласен ли он поговорить с тобой, – предложила она.
– Тогда отдайте ему письмо, пожалуйста. – Девушка протянула горничной конверт. – Я подожду тут, на крыльце.
