Газлайтер. Том 23 - Григорий Володин
Мой первенец не гуляет в Астрале. Он просто спит. Как и должен спать нормальный карапуз.
Лакомка с нежностью смотрит на него, пальцами поправляя уголок одеяльца, а потом тихо шепчет:
— Может, ему и не нужен никакой Астральный карман? Он такой милый сейчас…
Я качаю головой:
— Пару недель он может обходиться без Кармана. Но для его развития как телепата Карман желателен. Тогда он быстрее станет Грандмастером, а то и выше рангом.
Я провожу ладонью по щеке жены, добавляя чуть мягче:
— Так что пользуйся моментом, пока есть передышка. А потом, когда вернёмся в Невский замок, готовься к новым проказам нашего первенца.
Лакомка улыбается, кладёт голову мне на плечо и тихо вздыхает:
— Ну да, ты как всегда прав, мелиндо…
Я обнимаю её за талию, продолжая смотреть на спящего сына.
Спи пока, карапуз. Скоро у тебя начнётся весёлая жизнь…
Я немного стою с Лакомкой, наслаждаясь моментом. Ребёнок, гарем жён… Приятно, мои перепончатые пальцы! Ради этого стоило переродиться!
От Лакомки веет человеческим теплом, её дыхание ровное, спокойное, а в воздухе ещё держится едва уловимый аромат травяного настоя, которым она недавно поила Олежека. Такие редкие минуты покоя нужно ценить.
Но задерживаться долго не получится — меня ждут дела.
Отправляюсь к себе во временный кабинет. Всё непривычно — другой интерьер, другая мебель. Я уже привык к Невскому замку с его массивной каменной кладкой и лофт-стилем. Но сойдёт.
Едва успеваю устроиться за столом, как в дверь заходит Настя. Без слов, с улыбкой, уверенно подходит, затем садится ко мне на колени, будто всегда так делала.
— Я давно хотела так сесть, — признаётся она, мягко проводя ладонями по моей груди. — Видела, как Камилла это делает…
В её голосе есть что-то новое — лёгкая игривость, но и твёрдое желание.
— Уже учишься у старших жён? — улыбаюсь. — Похвально. Только вот у Светки лучше не перенимай привычки.
— Хи, хорошо. Скоро я тоже буду твоей женой, — продолжает Настя, наклоняясь ближе, — и смогу делать с тобой намного больше.
Она смотрит на меня голодным взглядом, в ней явно пробуждается волчица. Не сдержавшись, она впивается в губы плотным поцелуем, требовательным, жарким, будто хочет оставить свой след.
Я спокойно отвечаю после поцелуя, чуть отстраняясь:
— Настя, передай, пожалуйста, Жанне Валерьевне, что если она придёт и расскажет мне всё, я, возможно, её прощу, а возможно, и нет. Но если она этого не сделает — то вариант только один.
Настя хмурится, но всё же кивает.
— Да, конечно, Даня… — в её голосе звучит грусть. — Надеюсь, всё обойдётся. Мама иногда делает очень плохие вещи.
Она медлит, затем добавляет, глядя мне прямо в глаза:
— И если ты что-то с ней сделаешь — я пойму. Знай, я пойму.
Я киваю, внимательно наблюдая за её реакцией.
— Если я что-то сделаю с Жанной Валерьевной, то только ради нашего рода.
Настя медленно выдыхает, всматривается в меня ещё несколько секунд, затем вновь целует. Поцелуй получается коротким, но в нём много нежности, чего-то личного, только нашего.
Затем она встаёт и уходит, оставляя после себя лёгкий запах хвои. Видимо, бегала по лесам,
Я остаюсь один в кабинете. Некоторое время сижу в раздумьях, прокручивая в голове возможные варианты решения проблемы с гулями. Выбирать придётся тот, который принесёт наибольшие потери среди тварей — иначе всё затянется и обернётся ненужными осложнениями.
Наконец, активирую артефакт связи и набираю Кутузова.
— Борис Глебович, извините, что поздно. Можно ли использовать ваш военный аэропорт в месте нашествия гулей?
Кутузов отвечает без колебаний, даже не задавая лишних вопросов:
— Конечно, Данила Степанович. Наш аэропорт в твоём распоряжении. Только, пожалуйста, не швыряй его в гулей, как замок Лича.
Я усмехаюсь, вспоминая ту историю. Впрочем, хорошая была идея, если подумать.
— Обещаю этого не делать.
— Тогда ждём тебя в Междуречье.
Я приподнимаю бровь.
— Где?
— Мы так называем всю территорию, подвергшуюся нападению гулей. Бывшие земли Филинов водле Сибирской аномалии. Чтоб одним словом.
— Удобно.
Отключаюсь и сразу же связываюсь с Фирсовым, Студнём и Великогорычем также через артефакт связи.
— Студень, мне нужны триста альвов, отправляй их на военный аэродром в Междуречье. Туда же направьте Золотого Дракона и Пса.
Ответ приходит мгновенно, без лишних вопросов:
— Понял, шеф. Я свяжусь с Бером и Зелой, они хорошо умеют управлять своими зомбированными альвами.
Беру короткую паузу, размышляя, и одобряю:
— Действуй.
Теперь приказ Булграмму:
— Великогорыч, мне нужна старшая дружина. Её тоже жду в Междуречье. Там ждут нас тяжелые бои.
Как всегда, ответ Великогорыча пропитан фанатичной преданностью:
— Конунг, конечно, мы готовы умереть за тебя!
Я устало выдыхаю.
— Да-да, я знаю… Но не в этот раз будете умирать за меня, уж извини!
Великогорыч хмыкает, но промолчать не может:
— Жаль…
Я закатываю глаза.
— Также отправьте среднюю дружину тавров в Северную Обитель для охраны ещё не перевезённых альвов. Там нужна замена зомбированным альвам, которых вывезут.
— Всё сделаем, — отвечает Великовыч.
— Приступайте.
Отключаюсь и на секунду закрываю глаза, мысленно прикидывая, сколько времени займёт эта дислокация. Около суток.
Ладно, значит, у меня есть день, чтобы разобраться с делами в Москве.
Пора раздать ещё несколько приказов и потом уделить время кое-кому из «старых друзей».
На часах уже около одиннадцати вечера. Гепара поди ждет меня все еще, и решаю заглянуть к мутантке, посмотреть, как у неё дела.
Встаю и направляюсь во флигель, где она живёт отдельно.
Подойдя к двери, стучу.
— Кто там? — доносится её голос, чуть приглушённый, но бодрый.
— Данила Степанович, — отвечаю спокойно.
Дверь тут же открывается, и на пороге появляется Гепара.
Она выглядит очень необычно.
Глава 15
Мда, Гепара приоделась. Платье, косметика, даже её гепардовые уши блестят от какого-то воска, словно она специально их начистила. А хвост-то выдаёт её с головой — радостно машет из стороны в сторону, никак не поддаваясь дисциплине.
Гепара буквально сияет от радости.
— Я не помешал?
— Данила Степанович, что вы! Спасибо, что зашли. Рада вас
