Александр Афанасьев - Огонь с небес
Потом он обнаружил, что он не один такой. Что есть другие.
Потом он понял, что скрывают все эти люди. Кто-то – бестолковость, но большинство из них – элементарную жажду наживы. Они не интересовались ничем, кроме денег. Все слова про Россию, про прогнившую монархию скрывали одно: деньги.
Он возненавидел их и понял, что выхода нет.
Ради того, чтобы скрыть ранее совершенные преступления, приходилось совершать новые. Он уже не был свободен, все его действия определялись жестокой необходимостью.
Теперь, впервые за долгое время, он сам принял решение. Решение не зависеть ни от кого. Полагаться только на себя.
И будь что будет…
Они выскочили на аэродром. Сказать, что там стреляли, – это значит ничего не сказать. Стреляли все и во всех, со всех сторон. Безумная паутина огненных трасс расчертила все немалое пространство летного поля и капониров. Стреляли в своих и чужих, один ангар уже горел, горел и вертолет, на котором прилетели чужаки. Аэродром был защищенного типа, укрытий там было немало – и сейчас те, кто до сих пор оставался в живых, уже нашли укрытия, объединились, кто с кем мог, перешли на прицельный огонь. Живых еще было немало – и с той, и с другой стороны были профессионалы. Русские профессионалы…
Спаренный пулемет окатил огнем остатки вертолета чужаков, прошелся по тем, кто был с той стороны – это были чужие. Наверное.
– Уходим! – заорал Каляев в рацию. – Южный выход! Никого не ждем! Уходим!
Машины покатились к первому капониру, огрызаясь огнем…
Ангары, Воронцов– Он уходит! Мать твою, он уходит!
Я стрелял из трофейного пулемета, укрывшись за временным укрытием, глаза слезились, так что я даже не сразу понял, о чем идет речь. Нас спасла неразбериха и облако пыли и дыма после удара. Вместе с Арабом, под прикрытием медленно оседающей пыли мы добрались до летного поля. На въезде были выложены бетонные блоки елочкой, а рядом с ними – был труп. И чуть дальше – еще один. Но тут нам повезло разжиться пулеметом Ковровского оружейного завода – у них стволы и ствольная из пушечной стали, можно лупить, как на праздник. И рюкзак с патронами. Здесь и остались – дальше нам просто не дали пройти. До близлежащего ангара было метров двадцать.
– Что?!
– Он уходит! – Араб злобно выматерился, меняя магазин. – Я прослушал частоту! Они собираются валить отсюда!
– Как?
– У них метла! Они поднимают метлу!
– Прикрой!
Я выпустил в мелькающие в темноте вспышки остаток ленты, полез за следующей. Пулемет уже плевался, лента – была предпоследней.
Так… лента, извлекатель… крышка… готово!
– Валить надо!
Точнее, рисковать. Не факт, что добежим. Но и тут уже нельзя оставаться…
– Давай до того ангара, я прикрою. Три – два – один – пошел!
На счет – я открыл прикрывающий огонь из пулемета, Араб вскочил и бросился влево, стреляя на ходу. Через пару секунд он достиг укрытия, открыл огонь – и побежал уже я. Я еще не добежал, когда пылающий кулак термобарического заряда тяжелого «РПГ» ударил туда, где я только что был. Вспышка, дым, пламя…
В спину пахнуло раскаленным воздухом – но я добежал. Скрылся за ангаром, по которому барабанили пули.
– Что дальше?
– Ангар открыт! – проорал Бес.
– Давай туда! Я удержу их!
Стрелять из пулемета было уже нельзя – похоже, они не совсем уверены, живы мы или погибли, если живы – то где мы. Да и пулемет уже окончательно раскалился и вот-вот откажет. Надо хоть немного дать отдых.
– Где они?! – крики по-русски.
– Их человек десять!
– Вон они!
Густой шквал автоматных очередей – и автоматы, работающие в ответ.
– Это Девятый, это Девятый, прекратить огонь! Слева свои, слева свои!
– Они там, я видел!
– Куда ты бьешь, с…а, куда ты бьешь?!
Ночной воздух был перекрещен трассерами, в небо взлетали осветительные ракеты – и все это напоминало ад, воцарившийся на земле. Остановить было некому.
– Здесь не вертак. Здесь машины!
– Иду!
Напоследок достал гранату, отметив, что осталась только одна, выдернул чеку. Досчитал до двух, на мгновение высунувшись из-за ангара, бросил ее так, чтобы она разорвалась в воздухе. Этакий мини-осколочно-фугасный…
– Что тут?
Араб уже проверял машину – я знал, что это за машина. Так называемый «боевой внедорожник», тяжелый рейдер – большой «Егерь», усиленный дополнительным бронированием, башня пулеметчика прикрыта со всех сторон бронещитами и защищенными триплексами для наблюдения. Усиленная подвеска от грузовика, V-днище, спасающее от подрыва на фугасе. Самое главное – аж четыре пулемета. Рейдер устроен так, что два сиденья, водительское и переднее пассажирское смотрят вперед, еще два – в багажнике установлены боком по ходу движения, чтобы сидящий на этом сиденье смотрел в сторону и мог ее обстреливать. У каждого из сидений, кроме водительского, закреплен пулемет «ПК» на турели, бронестекла сняты – это уже кустарщина, первоначально тут были бронестекла и всего один пулемет, основной, но спецы, гоняющие колонны, доработали машину, решив, что возможность вести ответный огонь важнее устойчивости при подрыве. Основной калибр – по геометрическому центру машины, пулеметчик на тяжелом пулемете работает с ним стоя, он же прикрыт бронещитами со всех направлений, этот пулемет вращается на триста шестьдесят градусов. В качестве второго пулемета – не наш «КОРД», как можно было бы ждать – а вдвое более мощный «КПВТ» с двусторонним питанием. Машина специально предназначена для того, чтобы гонять караваны, и для разведки.
Автоматная очередь пробарабанила по стенам ангара – кажется, поняли. Времени совсем нет…
– Заводи!
Араб и без команды прыгнул на водительское место, повернул тумблер – боевая машина, заводится без ключа. Дизель схватился с первой попытки…
– Полный бак! – радостно вскричал Араб.
Сам не помню, как оказался на месте ганнера, пулеметчика на тяжелом пулемете. «КПВТ» я знал плохо, на флоте его на вооружении нет. Но дареному коню в зубы не смотрят…
Араб резко сдал назад в тот самый момент, когда я устроился в подвесном сиденье ганнера. Потом – вывернул руль до предела влево и нажал на газ. Тупая бронированная морда «Егеря» с мощным бампером-отбойником врезалась в ворота склада – и ворота поддались…
Вот тут нам повезло – повезло до предела, как везет один раз в жизни, а кому-то и одного раза в жизни так не везет. Мы выкатились в проезд между ангарами, с одного раза тут было не развернуться – и на несколько секунд мы стали целью. Основной огонь по нам шел справа, и логично было бы развернуть пулемет вправо, чтобы встретить опасность во всеоружии. Но я почему-то развернул его влево – только потом сообразил, что Араб будет пасти правый борт, как наиболее угрожающий, сам – а мне, значит, стоит прикрыть другой борт. То, что мы вывалились из ангара не на своих двоих, а на рейдере, вооруженном до зубов, стало для окружающих ангар боевиков шоком, а разлетевшиеся в стороны створки ворот ангара хотя бы частично, но прикрыли нас от пуль. Пытаясь развернуть машину, Араб открыл огонь влево, а у меня пулемет был развернут вправо, аккумулятор в очках ночного видения еще был жив…
Промедли мы хоть еще пару секунд – и нам была бы хана. Хана без вариантов. С одной стороны – простреливаемое насквозь летное поле, с другой – подошедшее со стороны стрелкового комплекса подкрепление, бетонная елочка, «БТР», перекрывший его и наставивший на выезд автоматическую пушку. Пусть наша машина защищена от автоматного и пулеметного огня – но ее броня не выдержит ни огня пушки с двадцати метров, ни выстрела «РПГ-2», ни «Шмеля». Сейчас же получилось, что ни стрелки не успели занять блокирующие позиции, ни бронетранспортер не успел вкатиться в проход, ни подошедшие со стороны разгромленной конторы и стрельбищ солдаты не успели разобраться, что к чему. И самое главное – когда Араб выкатился из ангара – бронетранспортер оказался аккурат в моем прицеле.
Я нажал клавишу автоматического огня, пулемет оглушительно, басисто простучал, выплюнув очередь из пяти патронов – и все до одного врезались в бронетранспортер. Четырнадцать и пять миллиметров, подкалиберный сердечник из какого-то керамического материала – не выдержала даже лобовая броня легкого бронетранспортера. Я дал еще одну очередь, на всякий случай – но, похоже, что напрасно, первой хватило. Из брони «БТР» выбило искры, он не загорелся, но остановился и открыть огонь уже не пытался…
Араб начал неуклюже разворачивать машину, когда по нам открыли огонь. С очень близкого расстояния это было как град, бьющий по машине, но машине это было не страшно, автомат ее не брал даже в упор – только если они умудрятся попасть в открытое окно, из которого торчит ствол пулемета – будет плохо…
– Берегись!
Гранатометный выстрел прошел левее, ткнулся в стену соседнего ангара, лопнул вспышкой – я уже успел развернуть пулемет на сто восемьдесят градусов и открыл огонь. После первой же очереди из крупнокалиберного курсанты центра бросились искать укрытия. Я их не осуждаю – сделал бы так же…
