Иар Эльтеррус - Наследник
– Мда… – скривился Томилин. – ненавижу находиться в подвешенном состоянии и ничего не понимать.
– А кто любит? – хмыкнул Шпагин. – Но будем исходить из реальности. Дополнительные силы в сектор отправлены?
– Да, – подтвердил Ерошин. – Завтра будут на месте. Во главе с Романцевым.
– И никаких предположений, что все-таки нашли на Н237 нет?
– Увы, – развел руками директор КВИБ-1. – Но явно что-то очень важное. Посол кланов обещал что-то сообщить сегодня, но пока никакой информации от него не поступало, – но вдруг насторожился. – Погодите-ка…
Некоторое время Томилин молчал, явно считывая информацию со своей глашки, затем витиевато выругался.
– Что случилось? – уставились на него все трое.
– Посол выполнил обещание, – хмуро сообщил директор КВИБ-1. – Понятно теперь, почему американцы на все готовы. Похоже, наши ребятишки нашли координаты Хранилища, где хранятся все знания Лонхайт, и не только Лонхайт! Крэнхи ожидают этого события уже три поколения. Они когда-то нашли информацию о том, что признаком скорого открытия Хранилища будет обнаружения такого комплекса, как на Н237. И американцы об этом тоже явно знали. Только мы ничего не подозревали, похоже…
– Весело… – протянул Таймыров. – Если это правда, то возможна собачья свалка все против всех.
– Четыре клана заверили, что согласны на равную долю.
– И то хорошо. Проблема в остальных двух и наших «демократах». Последние на все пойдут, чтобы заполучить преимущество.
– Значит, они не должны получить эти данные, – сказал, словно припечатал, академик Шпагин. – И мы обязаны сделать для этого все.
– Сделаем, – в один голос заверили остальные.
Затем дружно встали и разошлись. Каждого ждало столько работы, что о сне можно было забыть. Придется принимать стимуляторы – не до здоровья сейчас.
Глава 12
Михаил, Гши, Айзат и Лху вышли из корабля и направились к ожидающим их человеку и крэнхи. Им всем было не по себе, казалось, что они приближаются к чему-то, способному полностью изменить их жизни. И от этого становилось очень не по себе.
«Тень» и «Поиск», превратившиеся в зеркальные копии друг друга, находились на висящей в бесконечном туманном пространстве белоснежной платформе шириной километров пять. Где-то вдалеке, на горизонте, виднелись какие-то спиральные конструкции того же цвета. В воздухе плыл легкий перезвон колокольчиков.
Чем ближе они подходили к ожидающим, тем яснее становилось, кто перед ними. Лейтенант Владимир Карпин и тирхет Ртэ Тхарау, исчезнувшие вместе с ушедшим в неизвестность комплексом Лонхайт. Но они были какие-то не такие, что-то в них сильно изменилось, но что именно с первого взгляда было непонятно, да и со второго – тоже.
Только когда четверо приблизились стало ясно, что глаза ожидающих потеряли зрачки и не только – вместо глаз были пугающие провалы, в которых клубился опаловый туман и изредка вспыхивали золотые и белые искры.
– Добро пожаловать… – начал Карпин.
– Прошедшие испытание… – вторил ему Тхарау.
– Мы ждали…
– Вас…
– Нам так много…
– Надо вам рассказать…
– Вам пора…
– Постигать иное…
– Время изменения…
– Пришло…
Их голоса плыли, изменялись, то повышались, то понижались, и это звучало жутковато. Почему-то сразу становилось ясно, что перед ними не человек и крэнхи, а нечто совершенно иное, нечто перешедшее даже не на уровень, а на порядок, как минимум, выше.
Михаил невольно вздрогнул, глядя на Владимира, у которого, судя по досье, остались дома старые родители и невеста, он не знал нужны ли они теперь этому существу, по недоразумению имеющему вид человека.
– Идемте… – пригласил Карпин.
– Нам пора… – поддержал Тхарау.
Они расступились, и четверо, переглянувшись, двинулись вперед. Что-то незримое проскользнуло мимо, и они оказались на плоской, как стол, вершине пика, возвышающегося над поверхностью километра на полтора, не меньше. Внизу виднелась пересеченная ручьями и расщелинами, поросшая лесом долина. Никаких других гор поблизости не наблюдалось.
– Прошу, – Тхарау повел рукой, и посреди площадки выросли из камня шесть кресел, стоящие вокруг низкого круглого столика.
Михаил покосился на Гши и сел, тот последовал его примеру, разместившись напротив, чтобы видеть глаза кровного брата. Айзат и Лху немного помедлили, но тоже опустились в кресла. А вот хозяева оказались в них мгновенно, как будто телепортировались.
– Может, нам наконец объяснят, что все это значит? – не выдержал молчания Михаил.
– Для того вас сюда и пригласили, – мягко улыбнулся Карпин, его глаза стали человеческими, обычными карими глазами. – Пришло время нашим народам начать взрослеть. Хватит уже в детской песочнице копаться.
– Это общие слова! – возмутился Гши. – А конкретика?
– Будет сейчас и конкретика, – постарался успокоить сородича Тхарау, тоже принявший обычный для крэнхи вид. – Дело в том, что в нашем и в вашем случаях был нарушен естественный цикл существования цивилизаций. Мы оказались разделены на две ветви, причем одна стремится к солидарности и переходу, а вторая – к саморазрушению. Обычно на данном периоде развития какая-либо ветвь уже побеждает, и эгрегор цивилизации становится относительно цельным, что позволяет ему существовать и развиваться. Да, в случае, если цивилизация конкурентна, она в конце концов все равно гибнет, но при этом может просуществовать даже десятки тысяч лет, правда, не развиваясь дальше – Земля, как и Крэнхау, почти достигли уровня застоя.
Он умолк, а рассказ подхватил Карпин:
– К сожалению, очень мало народов выбирают солидарный путь и достигают более высокого уровня. Но перешедшие помнят о тех, кто еще идет, и стараются помочь, при этом не имея от этого никакой выгоды, что представителям конкурентной цивилизации непонятно, поскольку они просто не способны осознать концепцию безвозмездной помощи. Поэтому для всех способных стать на Путь народов оставляются подобные информационные хранилища, причем, добраться до них могут только солидары, остальным дорога сюда закрыта. Они, однако, все равно стремятся добраться до информации в надежде, что сумеют удержаться на плаву, не понимая, что просто не в состоянии использовать большинство данных в силу естественных ограничений индивидуалистического общества. Это хранилище создавалось и информация подбиралась таким образом, чтобы индивидуалисты, даже если заполучат все это, мало что могли понять.
– Извините, но я тоже мало что понял, – заявил Михаил. – Объясните подробнее, пожалуйста.
– Хорошо. Тогда я начну с того, о чем вы, возможно, уже слышали. С систем Контроля и более высокостоящих структур.
– О них мне говорила Л300, но ничего определенного не сообщила, сказав, что право на получение данной информации имеют только правители государств, в состав которых входит не менее трех планет.
– Вы под этого ограничение подходите, – мягко улыбнулся Карпин.
– Какое я отношение имею к правителям?! – изумился Михаил.
– Вскоре узнаете, поверьте, – заверил Тхарау. – И не от нас. Вернемся к, как говорят у вас на родине, нашим баранам. Итак, Контроль. Что это? Начнем с самого простого. Каждая населенная планета имеет эгрегор. Нужно объяснять, что это такое?
– Нет.
– Хорошо. Эгрегоры связаны в различного размера и типа конгломераты, обычно именуемые сиурами – в их основе лежит шестиричная модель. Низший сиур – шесть миров, объединенных ментально-информационной связью, причем их население может даже не подозревать об этом, но это ничего не меняет – если что-либо случается в одном из миров, то обязательно отзовется теми или иными последствиями в других. Взаимосвязи эти чудовищно сложны. Они бывают самообразовавшиеся или же упорядоченные, созданные какой-либо структурой Контроля. Общность взаимосвязей между всеми мирами мироздания, если очень упрощенно, называют Сетью или Изнанкой. Впрочем, терминов существует множество, они не меняют сути. Воздействием через сеть можно минимизировать отрицательные воздействия и создать конгломераты наиболее толерантных друг к другу миров, причем толерантных не на уровне взаимоотношений народов, а на ментально-информационно-эмоциональном. Или наоборот. Проошу учесть, что системы Контроля не способны причинить вред по своей природе, они делают лишь то, что необходимо самой Сети в данный конкретный момент. Разрушение или неправильное исправление любого сегмента Сети приводит к социальным и не только социальным катаклизмах на принадлежащих к этому сегменту планетах.
– Почему тогда у нас никто о Контроле не слышал? – подозрительно спросил Михаил. – В нашей стране давно не три, а больше двадцати планет!
– Тому есть причина, – пристально посмотрел на него Карпин. – Очень уважительная. Вселенная не одна, существует бесконечный веер вселенных, и почти в каждой есть Земля с несколько, а порой и сильно отличающейся историей. Ваша вселенная отделилась от основной ветви в начале двадцать первого века, причем отделилась необычным способом – закуклилась, уйдя на миллион лет и на двадцать семь градусов по нижней оси времени. Сиуры здесь сформировались самостоятельно и крайне хаотично, но во время колонизации реструктурировались, создав довольно устойчивую систему. На удивление. Поэтому отвечавшей за данный сегмент структурой принято было решение не вмешиваться до определенной стадии развития, если не случится ничего непредвиденного, тем более, что во вселенной без постороннего вмешательства начали формироваться две солидарные цивилизации разных биологических видов. Но при этом им противостояли на родных же планетах две конкурентные, что опять же необычно. Ведь в большинстве случаев в большой космос выходит уже объединившаяся на той или иной платформе цивилизация. Например, возьмем Российскую Империю одной из основных ветвей реальности, на данный момент занимающую пять галактик. Время нам опережает ваше примерно на десять тысяч лет. Так вот, там Россия достигла звезд только после того, как при помощи бывшего мальтийского ордена, ставшего цивилизационной, низовой системой контроля, объединила под своей рукой весь мир.
