Уильям Форстчен - Солдаты
Кетсвана, с поднятым карабином, находился рядом с ним. Ганс шагом начал движение к бантагам, на секунду не совсем понимая, что делать. Главным образом они были седовласыми и юнцами. Еще один дирижабль проскользнул мимо него, разворачиваясь, пока не опустился на землю. Ганс смотрел на взлетно-посадочную полосу. Дирижабли шли в линию, приземляясь один за другим, за одним из них тянулся дым от горящего крыла. Он не смог дотянуть, врезавшись в обрыв чуть ниже полосы и взорвавшись. Корабль позади него пошел ввысь, выполняя крутой вираж, почти задев городскую стену крылом, выровнялся, затем полетел по всей длине поля, чтобы сделать разворот и вернуться для еще одной попытки.
Он продолжил идти к бантагам. Они стояли замороженные, словно статуи, скорее всего даже не представляя, что происходит. Их бездеятельность рассказала ему о многом… нападение было полным и безоговорочным сюрпризом, прибытие воздушного флота для них это полнейший шок. Он был уже так близко, что мог бы поговорить нормальным голосом. Он сделал паузу, и, несмотря на его ненависть, он не мог заставить себя поднять оружие; это слишком сильно походило на убийство.
Внезапно они ожили. Один из них покопался в поясе, вытащил пистолет, и поднял его. Другие также начали вытаскивать свое оружие. Кетсвана прицелился и выстрелил, отбрасывая одного из них назад. Выстрелы прорвались, Ганс продолжал движение вперед, пуля раскромсала воздух рядом с его лицом. Он выбрал постоянную цель на лбу седовласого и метким выстрелом свалил его. Перезарядив карабин, он поднял взгляд и увидел, как последний из них бежит к стене.
Ганс посмотрел назад через плечо. Множество людей лезли из-под приземлившихся дирижаблей. Восемь уже были на земле, еще два заходили на посадку, приземляясь почти крыло к крылу, один из них приземлялся прямо на него. Он рванул в сторону, чтобы убраться с дороги, падая на землю, в то время, когда корабль поворачивался, его крыло правого борта разрезало стену лачуги, пропеллер оторвался, полетел, вращаясь через поле, словно обезумевшая игрушка гигантского ребенка, вырывая большие сгустки грязи, затем развалившись на осколки. Корабль, дернувшись, остановился, правое крыло свободно качалось над головой Ганса. Нижний отсек для команды уже был открыт, чинские солдаты лились через край, тараторя и ругаясь.
Один из людей Кетсваны поднял горн, пропевая сигнал сбора, и солдаты бегом бросились со всех сторон. Мимо над головой прогудел дирижабль, летя с противоположной стороны от направления посадки, его верхнее и нижнее орудия палили вверх. Он мельком заметил отворачивающуюся бантагскую машину, огонь вздымался из ее водородного баллона, пилот выбросился из передней кабины, раскрывая парашют. Бантагского пилота ветром сносило в сторону взлетно-посадочной полосы. Прежде, чем Ганс мог хоть что-нибудь произнести, чины поднялы винтовки, изрешетив воина, который повис обмякшим телом на веревках.
Вокруг Ганса падало все больше солдат. У кого-то был его флаг. Он совершенно позабыл о том, чтобы нести его.
Он внимательно оглядел наружную стену аэродрома. В ней находились ворота, но они уже были закрыты.
«Нет, так можно заблудиться в лабиринте стен. Здесь были доки, захватить их, собрать там чинов, затем взять город с той стороны».
Он посмотрел назад над полосой. Большинство кораблей по-прежнему шли на посадку.
«Что с другой стороны этих деревянных юртоподобных строений? Бантагские бараки. Если это так, то мы можем потерять наши корабли».
— Джек?
— Здесь.
— Собери примерно пятьдесят парней; я хочу защитить периметр поля с другой стороны. Как только последний дирижабль приземлится и разгрузится, начните их разворачивать, и отправьте их назад в воздух для обеспечения поддержки.
Он побежал по уклону аэродрома, даже не дожидаясь ответа. Корабли продолжали приземляться; один находился с его стороны, яростно горел, выжившие высовывались из стенки грузового отделения, прыгали на землю и отползали прочь.
Грохот выстрелов раздался со стороны стены. Он, посмотрев вверх, увидел там нескольких бантагов, стреляющих по дирижаблям на поле.
Он выделил дюжину человек, крича им, чтобы они подавили огонь, и в тот же самый момент дирижабль, заложил крутой вираж, рассекая воздух над головой, его верхний и передний стрелки вылили потоки огня из «гатлингов» вниз на стену. Отлично, что кто-то наверху догадался об этом.
Он возобновил путь, тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, трепетавшим в груди. На мгновение, он замедлил шаг, призывая Кетсвану устремиться вперед. Резкий укол боли проскочил в груди, он почти лишился дыхания.
Проклятье, не сейчас. Он наклонился, солдат-чин сбавил шаг, приблизился с лицом наполненным страхом.
— Ганс, вас подстрелили?
— Нет, нет, я в порядке.
Он выпрямился, положил руку на плечо юного солдата, чтобы удержаться на ногах. Приступ боли прошел.
Он снова отправился вперед, по дуге к северо-западному углу стены. Верфи и доки были намного больше, чем он думал, когда находился в воздухе. Справа от него, на северной стороне полосы приземления, находился ряд корабельных ангаров, выступающие части которых указывали на то, что там стоят морские броненосцы. Если любой из этих кораблей сможет развести пары, и выбраться на реку, то с ними покончено.
«Хотя, если бы они могли захватить их», подумал он с усмешкой, «Булфинч смог бы разрушить до основания бантагское судоходство».
Поймав взгляд сержанта-чина, командира отделения, он указал на корабельные ангары. Сержант не нуждался в пояснениях. Он отдал честь, крикнул своим людям следовать за ним, и побежал прочь. Прямо под его ногами, на расстоянии меньше чем сотня футов, догорали остатки дирижабля торчащего из реки. Он видел нескольких выживших, ползущих вверх по берегу реки.
По всей длине города располагались дюжины причалов, с судами, стоящими на якорях, некоторые из них горели яркими факелами. Боеприпасы на барже, горящей на середине реки, все еще взрывались, осыпая придоковую территорию пылающими угольками.
Уровень воды в реке был невысоким, почти на двадцать футов ниже уровня стены. Утес, на котором был построен город, простирался примерно на сорок футов за стену, а затем резко обрывался вниз к докам на двадцать футов ниже уровня мыса. Дорога с крутым уклоном связывала верхний и нижний уровни. Она выходила из главных ворот города, находящихся на расстоянии в пару сотен ярдов. К югу от ворот, он в первый раз заметил, что железнодорожные пути шли между стеной и краем утеса, крытые вагоны и вагоны-платформы стояли на пути, все они кишели чинами. На крышах нескольких вагонов заняли позиции бантаги; низко прижавшись, они стреляли в его направлении.
Широкая пристань на берегу реки стала местом абсолютного хаоса. Тысячи чинов роились взад-вперед, бантаги видимые в давке, возвышались над своими рабами. Кетсвана развернул густую стрелковую цепь от стены до края утеса. Ганс подошел к нему.
— Мы не в состоянии разойтись! — прокричал Ганс, стараясь преодолеть какофонический рев. — Я буду идти по верхней части мыса. Не отставайте от меня, спускаясь к пристани. Когда вы будете проходить мимо каждого корабль, стоящего на якоре, сметайте бантагов, но не спутайтесь с ними. Мы доберемся до ворот, затем попытаемся закрепиться в городе. Теперь двигайтесь!
Он двинулся вперед медленным шагом, за ним последовало несколько дюжин человек, двигаясь по губе мыса, настороженно глядя на стену над ними. Кетсвана, возглавивший еще несколько десятков, скатился на глинистый береговой вал, спускающийся к пристани. Бурлящий хаос из чинов и бантагов дал задний ход в замешательстве при виде этой одетой в голубое линии, охватывающей их дугой со стороны города. Клубки дыма зажглись со стороны бантагов, расположившихся на пристани, вдоль берегового вала, с кораблей и с крыш стоящего поезда.
— Цельтесь тщательно! — прокричал Ганс.
Цепь стрелков открыла ответный огонь, пытаясь избежать попаданий в испуганных рабов, пойманных в середине хаоса. Они рванули вперед, мимо первых мертвецов, к огромному несчастью многие из них были люди. Уничтожающий залп разразился со стороны галеры, привязанной к пирсу, несколько дюжин бантагов, расположились в линию у борта корабля. Человек рядом с Гансом упал, не произнеся ни звука, лицо превратилось в кровавое месиво.
Ганс стал на колени, тщательно прицелился и выстрелил. Бой затянулся на несколько минут, поскольку они изо всех сил пытались подавить бантагов, обороняющих стоящее на якоре судно, парни вокруг Ганса, стоя на коленях и лежа на животе, вели ответный огонь. Он потерял еще двоих в скоротечной перестрелке. Они теряли драгоценное время. Кетсвана, сделал первый шаг, он вскарабкался на нос корабля, исчезнув в неразберихе. Через несколько секунд он снова появился, размахивая тяжелым двуручным бантагским ятаганом, зарубив, одетого в черное воина. Выкрикивая дикий боевой клич, держа ятаган в воздухе, он прыгнул обратно на палубу и атаковал.
