Василий Орехов - Фактор агрессии
– Выход из подпространства штатный, – доложил навигатор Питер Рейнольдс. – Шесть ноль сорок восемь единиц от звезды Арагона.
– Хорошо, – сосредоточенно кивнула капитан Вероника Кавсадзе. – Камуфляж?
– Заполнение завершено, камуфляж полный, – ответила бортинженер и по совместительству ветеринар Нелла Валконен.
– Курс инерционный, – приказала Кавсадзе. – Осмотримся.
– Есть, мэм, – ответил пилот Мустафа Азиз. – Маневровые мембраны закрыты.
К этому времени находящийся неподалеку гипотетический опытный навигатор уже наверняка списал бы отклонения в движении пыли на флюктуации электромагнитного потока ближней звезды и потерял бы интерес к аномальному участку. Потому что о существовании камуфлированных разведывательных космократоров знал лишь очень узкий круг лиц, связанных государственной подпиской о неразглашении военной тайны. А практически незаметно вынырнувший из подпространства неподалеку от Арагоны Неуловимый Джо был именно таким кораблем, выращенным по спецзаказу имперской разведки на секретных верфях Тигриса. Крошечный, вчетверо меньше арагонского рейдера, космократор тем не менее стоил как солидных размеров орбитальная крепость.
Идея пространственного камуфляжа была простой, но ее воплощение в нескольких опытных образцах невидимых космократоров-разведчиков оказалось на грани научных и финансовых возможностей Империи. Тем не менее теперь, после бойни на Арагоне, даже скептики из числа посвященных лиц были вынуждены признать, что грандиозные деньги потрачены не зря.
Сотни микроскопических глаз по всей площади внешней обшивки Джо внимательно наблюдали за пространством вокруг, а мощная нейросистема на основе этой информации создавала на поверхности брони объемное изображение окружающего, полностью скрывающее корабль от посторонних взглядов, – нечто вроде камуфляжа камбалы, но в куда более совершенном исполнении. Проблема была только в том, что большие космократоры прятать таким образом не представлялось возможным. Никакой нейромозг не мог справиться со сборкой изображения от слишком большого количества органов зрения. Да и формирование голограммы по чересчур большой поверхности требовало исполинских энергетических затрат. Кроме того, основное пространство внутри космократора занимали специальные генераторы, искажающие гравитационное поле корабля таким образом, что посторонние масс-радары воспринимали его как группу совсем небольших объектов вроде каменных обломков или другого космического мусора. Поэтому экипаж Неуловимого Джо состоял лишь из четырех человек: пилота-сенситива, бортинженера, навигатора и капитана. Для большего количества специалистов в нем попросту не хватало места.
– Самоликвидатор в режим ожидания! – приказала капитан.
Бортинженер активировала единственную на корабле механическую панель управления с древними сенсорными клавишами, какими не пользовались со времен Активной Колонизации. Управляющие импульсы панели сняли электромагнитные фиксаторы с термоядерного заряда, установленного на борту, и теперь систему удерживал от взрыва только допотопный механический блокиратор. Во всей цепи не имелось ни одного биоэлемента. В сложившихся вокруг Арагоны критических обстоятельствах эта причудливая мера предосторожности была, безусловно, необходима. При малейшей попытке противника завладеть кораблем капитану предписывалось подорвать заряд, поэтому запуск взрывателя был механическим – чтобы не позволить пиратам перехватить управление над живым нейроконтроллером.
– Торможение – две милли, – распорядилась капитан Кавсадзе.
Неотличимый от окружающего шлейфа пыли корабль-невидимка распахнул запорные мембраны тормозных двигателей и произвел выброс плазмы длительностью всего в две миллисекунды. Вспышка была столь молниеносной, что отследить ее практически не представлялось возможным. Однако столь небольшого импульса оказалось достаточно, чтобы Неуловимый Джо сошел с первоначального инерционного курса и начал неспешно сближаться с четвертой планетой звезды Арагона. Через одиннадцать минут он произвел второй, столь же короткий маневровый выброс плазмы. Затем еще и еще, через неравные промежутки времени, чтобы не дать возможности нейропроцессору случайного наблюдателя отследить какие-либо закономерности в окружающем пространстве.
– Пассивный локатор, – скомандовала капитан.
Бортинженер тронула сенсор, разбудивший гравитационные органы чувств корабля. На объемном экране начало понемногу проступать окружающее пространство. Изображение было мутным, пассивный локатор не давал высокого разрешения, но использовать активные средства обнаружения было невозможно, чтобы не создавать дополнительных волновых возмущений, способных демаскировать корабль.
– В нашем секторе шестнадцать рейдеров и две орбитальные крепости, – сообщил навигатор Рейнольдс. – Хорошо они укрепились.
– Да хоть шестнадцать крепостей и сто тридцать два крейсера, – отозвалась Кавсадзе. – Это не наша забота. Нам важно понять, насколько у арагонцев растиражировано средство перехвата контроля над биоморфами. Любое другое их вооружение – это уже проблемы Адмиралтейства. Но если пираты способны разместить эту хреновину на всех своих кораблях, то флот попросту не сможет к ним подступиться.
– Выходим на дистанцию уверенного наблюдения… – Рейнольдс чуть провернул повисшее посреди рубки изображение окружающего пространства. – Ближе я бы не подходил. У них наверняка гравилокаторы. Да и сенситивы могут нас засечь…
– Нам необходимо сблизиться с противником на минимальное безопасное расстояние, – отрезала Кавсадзе. – Возможно, мы сумеем засечь какое-то излучение неизвестной природы. Внимание команде: продолжать сближение и приготовиться к прыжку.
– Есть, – ответил пилот Азиз.
– Первая торпеда – готовность к выбросу, – продолжала отдавать распоряжения капитан.
– Готовность один, – отозвалась Нелла Валконен, пробежав пальцами по бугоркам сенсоров на панели.
– Цель – рейдер на сорок два зет стерадианов.
Притаившаяся в орудийном порту сверхлегкая торпеда-эксплозоид, разбуженная ураганной инъекцией адреналина, открыла глаза и распахнула мембраны маршевых двигателей.
– Цель зафиксирована, – доложила Нелла.
– Выброс!
Получив легкий электрический укол, торпеда инстинктивно оттолкнулась короткими рудиментарными ластами от жерла пусковой установки и выскользнула в космическое пространство. Она не включала двигателей, удаляясь по инерции со скоростью птерофлаера, чтобы не демаскировать корабль. Нейрочип в ее голове ждал команды от мозга Неуловимого Джо.
– Готовность к прыжку? – уточнила капитан.
– На сто двадцать единиц можем прыгнуть хоть сейчас, – ответила бортинженер. – Потом Джо желательно будет отдохнуть часа три. Но в случае крайней необходимости сможем немедленно прыгнуть еще раз – с вероятностью девяносто пять процентов.
– Отлично. Разгонный импульс три микросекунды.
Разведывательный корабль мигнул маршевым двигателем и начал плавно удаляться от места пуска – чтобы его не смогли обнаружить, рассчитав исходную точку траектории торпеды.
– Еще две миллисекунды, – распорядилась капитан, пристально наблюдая за приборами.
– Заметят нас, – напрягся навигатор.
– Гражданин майор! – одернула его Кавсадзе. – Выполняйте приказ!
Рейнольдс замолчал. На лбу у него выступили мелкие капли пота.
– Еще две миллисекунды, – сосредоточенно распорядилась капитан.
Неуловимый Джо все более ускорялся, понемногу удаляясь от Арагоны.
– Запуск торпеды!
На ходовом мониторе вспыхнул неровный протуберанец плазмы – торпеда, резко ускорившись, устремилась к цели. Однако пиратский рейдер продолжал висеть в пространстве, даже не пытаясь уйти в противоторпедный маневр или обстрелять приближающегося эксплозоида.
– Они не могут ее не видеть, – бесстрастно сказала Валконен, хотя сгустившееся напряжение повисло в рубке Неуловимого Джо почти осязаемой пеленой.
– Готовность один к прыжку, – произнесла капитан. – Что-то здесь не так…
– Готовность один к прыжку, выполнено, – ответил Мустафа Азиз. – Разгон продолжать?
– Нет. Замерли.
Торпеда продолжала двигаться прямым курсом на цель, набирая скорость. Внезапно плазменная струя за ее кормой погасла, и тут же заработал маневровый двигатель.
– Кто отдал торпеде приказ изменить курс?! – резко спросила капитан Кавсадзе.
– Никак нет, – подал голос пилот. – Никакой команды от корабля не поступало.
– Ясно, – внезапно охрипшим голосом проговорила Вероника. – Вот оно! Запись ведется?
Запись велась с того момента, как Неуловимый Джо вынырнул из подпространства, причем с двенадцати точек одновременно, а также с удаляющейся в сторону противника торпеды, однако Нелла Валконен на всякий случай все же проверила функционирование биокамер.
