Алексей Соколов - Терпение дьявола

Старый зэк дважды потянул спусковой крючок.

Привстав на задние лапы и мотая почти полностью снесенной основной головой, мутант попятился. Медлить было нельзя.

Бросившись вперед, Сапсан подхватил выроненный Питоном автомат и короткой очередью полоснул по горлу вставшей на дыбы маравы.

Силясь удержать равновесие, истекающий кровью монстр сделал большой шаг назад, до колена погрузив левую лапу в «ведьмин студень». Радостное шипение смертоносного холодца тотчас заглушил истошный вой левой головы, и Сапсану на секунду показалось, что разъяренное чудовище сумеет вырваться из объятий аномалии. Колода, видимо, посчитал так же.

Размахнувшись опустевшим обрезом, вор коротко хэкнул и с силой метнул его в грудь мутанта.

Этого толчка оказалось достаточно. Рассекая воздух передними лапами, марава качнулась и, истерично визжа, рухнула в фосфоресцирующий кисель.

– Назад! – проорал Сапсан, кубарем откатываясь от поднявшегося из аномалии снопа брызг. Тут же вскочив на ноги, он дернул «молнию» комбинезона и рывком стянул его с себя с такой скоростью, которой вряд ли смог бы добиться от своих солдат самый лютый командир. Пока же он с неменьшей быстротой освобождал от обмоток и сброшенный с плеч ранец, зэки уже успели последовать его примеру.

Когда все три комбинезона бесформенными кучами остались лежать на земле, сталкер увидел, как на их грубой прорезиненной ткани проступают маленькие маслянистые пятнышки. Еще чуть-чуть – и попавший на одежду «ведьмин студень» сделал бы победу над маравой пирровой.

Повернувшись к булькающей аномалии, усердно поглощающей останки побежденного монстра, Сапсан самодовольно осклабился. А ведь ты, сталкер, только что пополнил ряды тех, кто встретился с одной из самых кровожадных легенд Зоны и остался жив.

– Круто мы ее, Игорян! – Стоящий рядом Питон в первый раз назвал его по имени и сделал это с нескрываемым уважением. – Что это вообще за Змей Горыныч такой, епа?

Вместо ответа Сапсан с размаху врезал ему в челюсть. Не ожидавший удара спортсмен запоздало вскинул руки и тут же скрючился, получив от Колоды удар в солнечное сплетение. По перекошенному злобой лицу старого зэка было видно, как сильно надоели ему выбрыки строптивого компаньона.

Наклонившись к хватающему воздух Питону, Сапсан, как ни в чем не бывало, сказал:

– Это была марава. А если ты еще когда-нибудь решишь, что умнее меня, то…

– Завалишь на хрен. – Питон глубоко вздохнул и разогнулся, виновато отводя взгляд. – Я понял, Игорян. Сукой буду, понял.

– Вот и хорошо. – Сталкер потрепал его по плечу. – Но, что круто, ты прав. Против этой твари отделение спецназа выставлять надо, да и то не факт, что хоть один выживет. Считай, что урок окончен.

Он поднял воротник куртки и, поеживаясь, подобрал автомат.

– Пока дождь не кончился, надо Рыжий лес пройти, а мы уже и так уйму времени потеряли. Что у тебя с патронами? У меня один рожок остался, там двадцать штук.

– У меня один полный. – Питон поднял свой «калаш» и отстегнул магазин. – А здесь еще штук десять. Сейчас пересчитаю.

Выщелкнув на ладонь четыре патрона, спортсмен тупо уставился на опустевший рожок.

– Давай сюда. – Сталкер безапелляционно забрал боеприпасы.

Глядя, как он заряжает «Абакан», Питон спросил:

– А если еще одна выскочит?

– Не выскочит, маравы поодиночке охотятся. – Прицепив магазин, Сапсан кивнул на окровавленные останки лжесобак. – Видел, как она конкурентов уделала? Они бы ее учуяли, если б не дождь. Но теперь после ее воплей сюда ни одна тварь в округе не сунется. Так что можно несколько минут отдохнуть.

Выбрав место, где не стояли лужи, все трое уселись на корточки спинами друг к другу. Глядя, как падают через лучи фонарей капли дождя, сталкер сказал:

– До станции будем идти не останавливаясь. Но и не очень быстро – пока схрон Чифа не найдем, надо поберечь силы.

– А этот жженый фуфло прогнать не мог? – спросил оставшийся без оружия Колода, выуживая из-за пазухи пачку с табаком.

– Нет, – уверенно ответил Сапсан. – За такую подставу его свои же уроют.

– Если прочухают. – Убедившись, что мокрыми пальцами самокрутку не смастерить, зэк с печальным видом понюхал пакетик и убрал его обратно. – А могут ведь и не прочухать…

– Могут, – согласился сталкер. – Но ты зря сомневаешься, старче. Уродов и подлецов разных здесь, конечно, тоже пруд пруди. Только они больше среди бродяг встречаются, к жильцам не идут, берегут здоровье.

– Так и мы бродяги, получается, – сказал Питон. Зажав автомат между коленей, он растирал замерзшие руки.

– Вы-то? – Сапсан хмыкнул. – Пассажиры безбилетные, вот вы кто. Ты в особенности.

– Слышь, Игорян, ну ведь разрулили уже, епа. – Спортсмен оскорбленно насупился.

– Да разрулили, разрулили… – Сапсан повернулся к Колоде: – Не знаю, старче, как в твоей, а в этой Зоне сволочные замашки принято за Периметром оставлять. Уж поверь.

– У нас тоже суки долго не живут. Не везде, правда, – задумчиво ответил тот. – И я сейчас сам себе удивляюсь, но в натуре верю этому жженому. Старею, наверное.

– Кончай причитать, – отмахнулся Сапсан, вставая. – Все, уходим. В кровь не вляпайтесь, а то мутанты за нами в очередь вставать будут. Готовы?

Зэки поднялись и энергичными кивками выразили готовность продолжать путь.

– Вперед!

Бежать без тяжелых комбинезонов было хоть и неуютнее, но намного легче. Однако на смену тяжести внешней пришла тяжесть внутренняя. Голод, нервное перенапряжение и почти сутки на ногах не прошли бесследно – Сапсану то и дело приходилось по-лошадиному встряхивать головой, чтобы хоть ненадолго разогнать в ней туман и разлепить веки. Быстрей бы добраться до станции! Сейчас даже спрятанные в схроне патроны не так важны, как соседствующие с ними тонизирующие таблетки. Ведь и от «танкиста» с шестиствольным «Вулканом» не будет никакого проку, если он только и мечтает, как примостить тяжело бронированное экзоскелетом тело под первое попавшееся дерево и захрапеть.

К бьющему в лицо дождю присоединился легкий ветер. Сапсан обратил внимание, что склоны стали заметно ниже и более покатыми. Значит, до линии электропередач уже недалеко. Он оглянулся через плечо – бегут, подельнички. Сопят, но не отстают. Еще бы лес таким же темпом пройти…

Разлегшаяся поперек дороги башня ЛЭП стала приятной неожиданностью – значит, до леса рукой подать.

Ныряя между погнутыми перекладинами металлоконструкции, Сапсан указал на свисавшую с них длинную густую бахрому, похожую на водоросли, и сказал:

– Осторожней, «ржавое мочало» не заденьте.

– Разъест? – спросил Питон, стараясь держаться подальше от грязно-зеленой поросли.

– Чесаться будешь неделю, – ответил Сапсан, уже стоя по другую сторону преграды.

– А, ну это еще ничего.

Перебравшийся через опору спортсмен без особого интереса разглядывал аномальную растительность, с которой стекали струйки дождевой воды. Сапсан пожал плечами:

– Когда кожу до мяса сотрешь, я посмотрю на твое ничего. – Заметив, как Питон после этих слов тут же отпрянул от опоры, он спросил задержавшегося Колоду: – Ты чего там копаешься. Зацепился, что ли?

– Нет, – ответил тот, тяжело перенося ногу через последнюю перекладину. – Силы что-то кончились.

– Я удивляюсь, епа, как ты вообще еще ползаешь, – сказал Питон. – В овраге даже дыхалку не сбил, пока бежали.

– Ну теперь можешь не удивляться. – Запыхавшийся Колода встал, наконец, рядом с ними. – Далеко еще?

– Километра полтора, – ответил Сапсан. – Мы уже в Рыжем лесу. Скоро ложбина кончится, и ходу поддать придется, чтоб до Янова никого не встретить. Так что ты расстарайся.

– Вытяну. – Колода, тяжело дыша, расстегнул на фуфайке верхнюю пуговицу и добавил: – Должен вытянуть.

Прямо на выходе из оврага, который, как и говорил Валет, кончился в глубине леса, разлеглась небольшая «изнанка».

Обогнув плюющуюся дождевыми каплями аномалию, Сапсан быстро осмотрелся, водя вслед за лучом фонаря стволом автомата и готовясь, в случае обнаружения в лесном массиве подозрительного шевеления, отступить обратно в ложбину.

– Пока чисто, – прошептал он, не оборачиваясь. – Выходим. Питон замыкающий.

Лес не молчал. В макушках сосен шумел ветер, а где-то в отдалении звонко переливались водяные голоса ручьев. Торопливо пробираясь между деревьями, Сапсан мысленно воздал хвалу осенней погоде. Все-таки дождь – лучший друг сталкера. Да, мокрый, да, холодный. Зато аномалии он обозначает получше многих новомодных детекторов. Вон как искрятся его капли в «верти-лети», притаившейся возле вывернутой с корнями ели. А рядом, между кривой березкой и расколотым надвое камнем, большая «комариная плешь» вздыхает. Не хочешь, а заметишь. Только бы на логово какой-нибудь местной твари не напороться.