Алексей Соколов - Терпение дьявола

Догадка возникла неожиданно. Так вот ты какой, цветочек аленький, неизвестный артефакт! Нет, теперь тебя никому отдавать нельзя.

Не дожидаясь, пока спортсмен прочистит горло и обратит внимание на странную живучесть старого вора, еще прошлой ночью чуть не скопытившегося от банальной простуды, Сапсан быстро подошел к Колоде и негромко, но отчетливо сказал:

– Ты хоть вид сделай, старче, если не хочешь на неудобные вопросы отвечать.

Вместо ответа Колода тотчас согнулся, присел на корточки и, обхватив горло руками, довольно натурально изобразил приступ, подобный тому, которым сейчас заходился спортсмен.

Дождавшись, покуда Питон полностью отдышится, сталкер, усердно хлопая пожилого симулянта по спине, участливо спросил:

– Нормально? Идти сможешь?

– Смогу. – Колода еще раз кашлянул. – Чтоб они, кхе-кхе, все сдохли.

– Сколько времени осталось, епа? – деловито поинтересовался Питон.

Сапсан взглянул на часы – жидкокристаллический циферблат был пуст. Он потряс часы – ничего. То ли неловко приложился запястьем во время ползания, то ли сказалось воздействие радиации и ядовитых испарений. О последнем думать не хотелось, ведь если испортилась даже электроника, то что станет через некоторое время с их организмами? Счетчик вон как заливается.

Заливается?

Сталкер посмотрел на мерно тикающий прибор. Не норма, конечно, но для Зоны фон вполне обычный. Может, аппарат тоже сломался? Он подошел к «ведьминому студню» и, присев, поднес счетчик к его поверхности. Треск усилился – работает. Странно. Видимо, напутал Валет с длиной Королевского пути. Или Зона снова напомнила о своем непостоянстве. Но на этот раз ее выкрутасы даже на руку.

– Забег окончен, – сказал он, стягивая противогаз. – Горячее пятно проскочили. Снимайте маски, Фантомасы.

Повторять не пришлось.

– Предлагаю минут пятнадцать отдохнуть. – Сапсан вытащил из-за спины автомат и собрался вытряхнуть из дула набившуюся грязь.

– Не выйдет, – тихо сказал Питон. – Смотри.

По дорожке света от его фонаря медленно шагали три крупные лжесобаки.

Идущие бок о бок мутанты не пытались скрыться в темноте или увернуться от направленных на них оружейных стволов. Пригнув головы и оскалив желтые клыки, они, будто уверенные в собственном превосходстве, молча подступали к целящимся в них людям.

Взвешивать шансы на побег было бесполезно – путь назад надежно перекрывал «ведьмин студень», а карабкающегося по склону человека лжесобаки настигнут еще до того, как он успеет взобраться на высоту своего роста.

Шедший в середине самый крупный мутант поджал косматый хвост и присел на задние лапы. Сапсан, оказавшийся прямо по курсу предстоящего прыжка, напрягся, готовясь сорваться в сторону, чтобы обеспечить лжесобаке шанс приземлиться прямиком в аномалию за его спиной. При ловкости этих тварей надежда на успех такого маневра была очень слабая, но если успеть отправить пару пуль в бурую спину, то, пожалуй, может сработать. Главное, не зацепить кого-нибудь из зэков.

Хрипло рыкнув, мутант рванул вперед…

В тот же миг с окруженного чернотой склона метнулась огромная тень. Истошный визг сбитой с ног лжесобаки практически мгновенно сменился чавкающим хрустом раздираемой плоти. Остальные мутанты попытались отскочить от нового противника, но, даже не успев выйти из освещенного круга, повторили судьбу своей товарки.

Через пять секунд все было кончено. Посреди разорванных, но еще судорожно дергающихся в красных лужах лохматых тел стоял монстр размером с двухгодовалого теленка.

Едва заметно шевельнув длинными серповидными когтями передней лапы, чудовище смяло одну из оторванных лжесобачьих голов в кровавую лепешку и, издав довольное урчание, повернулось к оцепеневшей от ужаса троице.

Нервно поигрывая скрытыми под коричнево-черной шерстью узлами мышц и свесив между острыми иглоподобными зубами слюнявые языки, на людей смотрела двухголовая марава.

– Мама… – прошептал Питон, безвольно опуская ствол автомата.

Сапсан, не сводя глаз с идеальной машины для убийств, известной хотя бы понаслышке каждому сталкеру, неимоверным усилием воли подавил желание нырнуть в «ведьмин студень». Колода громко сглотнул.

– Она не кинется, пока мы стоим рядом с аномалией, – сказал сталкер. – Слышите? Не кинется… – Осторожно, стараясь не делать резких движений, он перевел «Абакан» на автоматическую стрельбу. – Нам нужно поменяться с ней местами. На счет «три» делаем маленький шаг вперед и из трех стволов глушим правую голову – она у нее главная. Когда бросится на нас, валим назад и влево. Повторяю – влево. Потом обходим на ее место и тесним к «ведьминому студню». И все время мочим в голову, пока не кончатся патроны. Понятно?

– Понятно, – севшим голосом ответил Колода.

– Мама!.. – снова повторил спортсмен. – Мамочка…

Глупо обвинять в малодушии человека, испытавшего испуг при встрече с ожившим кошмаром из первоклассных фильмов ужасов. Страх как защитная реакция необходим организму для концентрации сил ради противостояния опасности. Но, если страх выходит за рамки контроля, он превращается в панику. Ту самую панику, которая отключает разум и, полностью рассеяв внимание, закономерно приводит к гибели паникующего.

Было очевидно, что спортсмен вот-вот перейдет эту опасную грань.

– Слушай меня внимательно, Питон, – с ненавистью процедил Сапсан. – Или ты, сука гнойная, делаешь, что я говорю, или я сейчас прострелю тебе ноги и вытолкну ей навстречу. Понял?

У самоуверенных наглецов, к которым Сапсан относил и Питона, всегда есть одно больное место – чрезмерное чувство собственного достоинства. Сталкер метил именно в эту ахиллесову пяту. И попал.

– Да я понял, – ответил спортсмен потвердевшим голосом. – Шаг вперед, потом назад и влево.

– Колода?

– Вперед, назад, влево, – отчетливо повторил старый вор. – Ну?

– Раз, – тихо скомандовал Сапсан. – Два. Три!

Последнее слово он выкрикнул, уже делая шаг и одновременно зажимая спусковой крючок «Абакана». Рядом поливал свинцом автомат Питона. В руках Колоды бахнул дробью обрез.

Их атака едва ли ошеломила мараву. Взвыв скорее от ярости, чем от страха или боли, она отпрыгнула назад и тут же, уходя с линии огня, сиганула на правый склон, скрывшись в темноте.

Такого хода сталкер не ожидал. Он был уверен, что марава бросится вперед, чтобы дотянуться до стреляющих, которые, в свою очередь, увернутся в сторону и завершат рокировку. Но сейчас эта тактика, отлично срабатывающая с другими крупными мутантами, дала сбой.

Поставить хитрого дубль-мутанта на одну доску с тугодумом-кабаном или пуленепробиваемым псевдоголемом оказалось непростительной ошибкой. Именно благодаря коварству и долготерпению маравы о ней было так мало известно – этот монстр будет преследовать выбранную цель до тех пор, пока не убьет ее или не погибнет сам. Но убить существо, в груди которого бьется два сердца и которое за несколько минут может полностью восстановить поврежденные органы после тяжелых ранений, почти невозможно. Почти.

Марава не могла сбежать с поля боя. Скорее всего, она лишь ненадолго затаилась, чтобы затянуть полученные раны.

Три световых пятна скребли песчаный откос.

– Вон она! – воскликнул Питон, прицеливаясь в гибкое тело монстра, выхваченное лучом фонаря. Марава стояла прямо на той линии, где заканчивался «ведьмин студень». Через секунду она прыгнула.

Опрометью метнувшись влево, Сапсан всадил в ее широкую грудь несколько пуль. Снова ухнул обрез Колоды.

Одна или несколько картечин попали в глаз еще находящейся в полете двухголовой твари. Брызнули темные ошметки, и окривевший мутант, конвульсивно дернув головой, сбился с рассчитанной траектории. Марава тяжело приземлилась в полуметре от булькающего желе.

Ставшие напротив нее Сапсан с Питоном стреляли без остановки, превращая нижнюю челюсть основной головы чудовища в кровавые лохмотья. Колода спешно перезаряжал обрез.

Оглушительно вереща торчащей из плеча недоразвитой левой головой, марава сделала шаг назад.

– А-а-а! – торжествующе возопил Питон. – Жри, падла!

Переведя огонь на вторую голову, он шагнул к отступающему монстру. Увидев это, Сапсан рявкнул:

– В правую!

И в этот момент его «Абакан», выпустив последнюю пулю, замолчал. С кошачьим шипением марава дернулась вперед.

Испуганно отпрянув от ее окровавленной морды, Питон поскользнулся на куске размякшей глины и, рефлекторно взмахнув руками, упал навзничь. Израненная марава нависла над распростертым спортсменом, уже готовясь ударом огромной лапы снести ему голову. Но в ту же секунду под ее широкий нос ткнулся обрез выскочившего из темноты Колоды.