Константин Воронин - Выживальщик (СИ)
Сергеев поднял руки вверх: 'Сдаюсь'. Огарков хитро посмотрел на меня:
- А, если матери отойти надо? В туалет, к примеру.
- На этот случай у Вовчика есть тётка Наталья, бабушка Ира, дедушка Коля. Да и отец родной у него имеется,- и повёл 'апостолов' к сараю. Заметил их взгляды, брошенные на стол под навесом. Там стояла банка-пепельница, лежала пачка сигарет и спички. Выдав пилу и топор, показал на навес:
- Перекурите и за работу.
Они кинулись к сигаретам, с блаженным видом выпустили первый дым.
- Сигареты себе возьмите. Двенадцать деревьев свалите - перекурите.
- Вот спасибо!
Я пошёл к катеру. Матрос, стоя на корме, вылил из ведра грязную воду, зачерпнул чистой. Ведро ополоснул, засунул в него голик. Повернулся ко мне и вежливо поздоровался. Это был не кто иной, как Мишка-революционер.
- Закончил? Пойдём, пообедаешь, студент.
- Я не студент. Я - матрос катера 'Владимир Кольцов'.
- На катер назначили потому, что его поделить нельзя?
- Вы уж извините меня, Владимир Сергеевич, ерунду я тогда городил. Сергей Владимирович за этот месяц меня уму-разуму научил.
- Что ж, в трудные времена люди взрослеют и умнеют намного быстрее. Пойдём, подарок получишь.
Усадил Михаила под навесом и через минуту вынес ему тельняшку:
- Носи на здоровье, раз мысли о дележе оставил.
Он, совершенно по-детски, обрадовался:
- Здорово! Все в тельняшках, и капитан, и Петрович. А я - как сухопутчик какой-то. Спасибо огромное!- тут же скинул с себя рубашку и одел тельник-майку.
- Совсем другой вид. Настоящий морской волк.
- Скажете тоже. Но я учусь...
- Обедать идём.
Увидев Мишку в тельняшке, Сергей присвистнул:
- Это за какие такие заслуги?
- Это ему компенсация за утраченные революционные идеалы.
Все захохотали. Мишка смущённо улыбнулся, но тут ему под нос поставили тарелку с гороховым супом, и он принялся орудовать ложкой.
- Первый раз сотню отжиманий делал по двадцать отжиманий за подход, последние - даже по десять. А сейчас за два подхода по пятьдесят справляется. После этого получает завтрак,- шепнул мне Сергей,- быстро с гнилым либерализмом распрощался.
Я показал ему большой палец. И мы пошли таскать брёвна на берег, чтобы собрать плот. Подошёл Леонидов, отправил Лёшика к двойняшкам и принял участие в работе. Через четыре часа плот был готов.
- Брёвна на стройке пригодятся, проволока, тросы и нагеля тоже в дело пойдут,- радовался Сергеев,- прямо, вот, судьбой ты нам послан, князь Гвидон.
- Почему Гвидон?- поинтересовался я.
- 'Остров на море лежит,
Дом на острове стоит',- перефразировал Пушкина Сергеев,- а грамоту мы тебе на княжество выдадим. Когда бумага будет.
- Вагонетку помойте, дерево измочальте и варите целлюлозу.
- Пока не до этого. У нас кузница сейчас на очереди. В слесарке две кувалды валялись без ручек. Ну, ручки, сам понимаешь... С вагонетки колёса сняли, кверху дном перевернули, металл там толстенный - наковальня готова.
- Так гул же будет стоять, тот ещё.
- Мы же не совсем дураки - песком её набили. Сейчас горн надо складывать. Глину нашли, кирпичи научились формовать и обжигать.
- Это хорошо. Нам кирпичей на две печки не подкинете?
- Не вопрос. А вы нам Николая Васильевича дайте на недельку. Он и по печному делу мастер, и по строительному. Избу, какую себе возвёл! Плотники у нас есть, их только обучить немного.
- Василич, поедешь?..
- А куда деваться, ежели надо... Лёшке осталось только стёкла в окна вставить, сам справится. Печь ему решили в южном варианте поставить - во дворе, под навесом. Очень даже удобно будет.
- Значит, порешили. Отдаём тебя в рабство, в обмен на кирпичи. Ирина, готовь мужа в дорогу дальнюю, на материк он в командировку убывает.
- Ой, сокол мой ясный, и на кого ж ты меня покидаешь?!- заголосила Ирина Тимофеевна. Но, не выдержав роли, улыбнулась,- смотри мне там... Мне-то тут загулять не с кем, а ты, если налево сходишь - домой не пущу. Сейчас котомку тебе спроворю,- и пошла к дому, напевая:
'Женское счастье - муж в командировке.
Хомячок и дети у свекровки'.
- Весело у вас,- улыбнулся Сергеев.
- Вот, Василич, через неделю с кирпичами будешь, наваляешь печей.
- Ура!- закричали катерники,- через неделю опять в ресторане пообедаем!
- Лишь бы брюхо вам набить...- прогудел Огарков.
- Тебя не возьмём, ты больно здоровый. Расход солярки повышается и ешь за двоих,- пошутил Петрович.
Канистрами таскали на катер солярку, переливая в цистерны. Полицейские (бывшие) носили коробки с продуктами для алтайцев.
- Вам муки больше не дам,- объявил я Огаркову,- получите мешок зерна для посева. Вам, Сергей Сергеевич, два мешка зерна. Мешок пшеницы и мешок ржи. Ну, и, как мурманчанам - муки пару мешков. Хотя, у вас людей больше намного. Ладно, даю четыре мешка муки. Пшеница у меня взошла, но пока заколосится, пока сожнём, пока намелем. Ещё вот мельницу мне мастерить надо.
Загнали вездеход на плот, закрепили намертво.
- Придётся одному из апостолов на плоту плыть. Вдруг что-то с буксиром, чтобы было кому конец завести,- решил капитан Сергей.
Женщины устроили во дворе под навесом, что-то вроде шведского стола. Наставили тарелок со всякими закусками, с хлебом, с овощами. Выставили рюмки, стаканы, бутылку литровую с 'бальзамом', морс брусничный. Пироги с джемом на части порезали, выложили на большое блюдо. 'Апостолы', выпив по паре рюмок и закусив салом с редиской, отправились на берег, подымить. Катерники, взяв пару тарелок и наложив на них всякой снеди, пошли на катер. Василич прощался с Ириной.
Я достал из буфета четыре пузатых рюмки, открыл бутылку коньяка, подаренную нам Сергеевым, выложил на стол плитку шоколада. С Огарковым, Леонидовым и Сергеевым уселись за столом под навесом. Отхлебнув ароматного коньяка и бросив в рот дольку шоколада, я произнёс речь:
- Я не Христос, семью хлебами всех накормить не могу. Продукты, которые выделил, в основном, детям достанутся. Ещё больным да немощным. Остальным придётся, пока, бананы есть. Но смело можете обещать людям, что через год будет и хлеб, и овощи, и мясо. Катер с кирпичами придёт - отправлю вам пару свиней и хряка. Четырёх кур и петуха. Эти пускай цыплят высиживают. Уж когда петушков разведётся много, тогда их и под нож можно. В коробке с семенами в отдельном пакете - семена табака. У Огаркова уже вырастили, небось, самосад. Только вот с бумагой плохо, придётся учиться сигары крутить. Пока табак расти будет - коробку сигарет выделил. Три палатки отдаю: двухместную, четырёхместную двухслойную и армейскую десятиместку. В каюту бросил свёрток, там два одеяла пуховых. Здесь, при такой погоде, они ни к чему. А вы в палатке на пол постелите - детишкам спать мягко будет.
Вездеход заправлен 'под пробку', катер тоже. Бензина даю шесть канистр, больше просто тары нет. Не забудьте их через неделю пустыми обратно привезти, ещё сто двадцать литров получите. Масла к бензопиле дал пятилитровую канистру пластиковую. Вам - 'Штиль', нам 'Гускварна' остаётся. Гвоздей ящик, соток. Василич свою избушку без единого гвоздя поставил и вас научит. Ну, с остальным, что погрузили, сами разберётесь. Три тетради выделил, десяток карандашей. Дети ваши пока пусть палочками на песке пишут. Вроде бы, и всё. Аккумуляторы в рациях поменял на заряженные. Вот вам, Сергей Сергеевич, тоже рация одна. Если что-то позарез надо будет, радируйте, через неделю с катером пришлю.
- Спасибо за всё, Владимир. Кстати, город ведь такой на Земле был. У мурманчан - Кольцовск, а у нас, пускай, Владимир будет. А планету как именовать будем? А землю нашу?- спросил Сергеев.
- С землёй всё ясно - Русь. Русичи мы все. А с планетой - не знаю. По мне, так и Земля-два можно.
- А остров свой как назвали?
- С островом просто: есть у нас Вера, есть Надежда. И любви, хоть отбавляй. Так что - остров Веры, Надежды, Любви. Кому длинно - ВНЛ. Хотя, я против аббревиатуры. Ну, что, посидели? Пора вам отправляться. И идти медленно будете, и разгрузиться засветло надо. Кстати, о свете: у нас же дизель-генератор есть. Новёхонький. Мы им и не пользуемся. Я к следующему приходу катера его приготовлю, провода дам моток, пару-тройку лампочек. Будете на праздники центральную площадь освещать.
Сергеев устало махнул рукой:
- Уже все слова благодарности у меня закончились. Огарков говорил, что ты шутил насчет памятника. Но тут уж явно не до шуток - придётся поставить.
- Я уже Леонидову цитировал Маяковского:
'Мне наплевать на бронзы многопудье, мне наплевать на мраморную слизь. Сочтемся славою - ведь мы свои же люди,- пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм.'.
- Так что, социализм строить будем?
