Константин Воронин - Выживальщик (СИ)
- Отлично. Доски мне и вправду нужны. Чёрт, про галеты и муку забыли. Хлеба вам Лариса сейчас испечёт несколько караваев, а так - галеты грызите. Найдите плоский камень, на нем можно лепёшки печь.
- Володя, благодетель ты наш!
- Миша, Сергей, пойдёмте в бункер, за мукой.
Мишаня, ходивший по усадьбе мрачнее тучи, взваливая на плечо мешок с мукой, пробурчал:
- Нам на сто человек два мешка муки, а вам на десятерых - десять мешков. Несправедливо.
- Стоп!- приказал я,- положи мешок. Ты, значит, считаешь, что эту муку надо взять, да и поделить?
- И не только муку. Вон, тут у вас консервов сколько. А нам всего несколько коробок дали. Надо по числу едоков...
- Миша, ты что год назад делал? Не в армии служил?
- Не служил я в армии. Я студент.
- Бывший студент. Заметно, что не служил. Так что ты год назад делал, кроме учёбы?
- Ну, с девушками гулял, пиво пил.
- Ага. Ты, значит, пиво пил и с девушками гулял. А я в это время картошку сажал, консервы запасал. Консервы ты запасать не хотел, а вот делить их хочешь?
Сергей скинул свой мешок с плеч.
- Не слушай ты этого гадёныша. В семье, как водится, не без урода,- и шагнул к Мише, сжимая кулаки.
- Не бей. Последние мозги вышибешь. И так некоторый недостаток наблюдается. Бери-ка, Миша, мешок и тащи на катер. Потом за вторым придёшь.
- А?..
- Это называется - воспитание трудом. Потом коробки с галетами таскать будешь. А то нечего делить будет.
Погрузку закончили. Подошли оба моториста, наш Василич и мурманский - Петрович.
- Ну, удачи. И чтобы не ломался никогда!- и сунул Петровичу поллитровку. Глянул на меня: - это для протирки приборов.
- Знаю, сам протирал. Пять грамм на приборы, четыреста девяносто пять - в себя.
- Приятно иметь дело со знающим человеком,- Петрович крепко пожал нам руки и, поднявшись на катер, скрылся в машинном отделении. Клянусь, что через пару минут эту поллитру никакой обыск не найдёт.
Подошли Огарков со штурманом.
- Пойдёмте, уже. Отваливать пора.
- Куда пойдём?
- Так на катер.
- И чего я на этом катере забыл? Пулемёт забрал давно.
- А кто же его назад погонит?
- Зачем его назад гнать? Теперь это ваша коробка.
- Катер отдаёшь?!!
- Ну, да. Сами его гоняйте туда-сюда. Сергей, цистерны вмещают тысячу пятьсот литров. Расход - пятьдесят литров в час. Литров сто мы сожгли. Значит, осталось тысяча четыреста литров. Это на двадцать восемь часов хода. Чтобы не на последних каплях ползти на заправку, рассчитывайте на двадцать пять ходовых часов. Время фиксируй где-нибудь. Через месяц придёте, ещё вам полторы тонны зальём.
- Всё понял.
- Держи, Николай три рации. Одна будет на катере, одна на УАЗе, одна - у тебя. Дальность около пятнадцати километров. Аккумуляторы очень ёмкие, но, если будете болтать по пустякам, останетесь без связи. До острова рация достаёт, проверено. Когда катер придёт на заправку, поменяю аккумуляторы на заряженные. Вроде бы, всё. Удачи вам, ребята.
Сергей попросту пожал мне руку, а Огарков, не выдержав наплыва чувств, опять заставил мои кости затрещать в своих мощных объятиях.
- Николай, чуть не забыл, тут у вас один тип страдает бреднями о социальной справедливости. Сергей в курсе. Поставь этого либерала на самую тяжелую работу. И каждое утро пусть отжимается сто раз. Без этого пайку не выдавать.
- Сделаем. Лично займусь. Мне диссиденты в тылу не нужны.
- Вот это правильно. Власть должна быть справедливой, но строгой. И наоборот.
Катер отошёл от берега на самом малом ходу, метрах в полстах медленно развернулся и так же медленно двинулся вдоль берега. И это было разумно, из-за УАЗика на корме. Дойдут. Только времени больше затратят.
Провожали катер на берегу только Василич, Наташа и я. Вера с Ларисой кормили младенцев, Ирина хлопотала у печи, Лёшки Леонидовы вдвоём чистили и смазывали оружие. Двойняшки во дворе играли с собаками. Хоть и в шутку, играючи, но хаски прихватывали их зубами. А им хоть бы хны! Только хохочут. Отчаянные у нас дочки, чему я очень рад.
Василич направился в сторону своего огорода. Там все овощи выросли, и лесник носил нам к столу редиску, зелёный лук, укроп, морковку детям.
Наташа положила мне руки на плечи:
- Как хорошо, Володенька, что ты катер отдал. Я всё утро переживала из-за твоего плавания. Помню же, какое чудище тогда из воды глядело. Думаю: 'А вдруг там кто-нибудь поздоровее водится'. Испсиховалась, пока вы не вернулись.
Я поцеловал её в кончик носика, потом прижался к губам.
- Завтра Леонидовы в наш старый лагерь переезжать будут. Весь день займёт, наверное. А послезавтра, после обеда, оставим спящих дочек на Ларису, возьмём покрывало и пойдём по берегу на ту маленькую полянку...
- Володя, как ты здорово придумал! Я бы хоть сейчас побежала. Люблю тебя!- обвила руками мою шею, подпрыгнув, скрестила ноги у меня на бёдрах сзади, прижавшись ко мне всем телом.
Поднял её на руки и понёс во двор. Двойняшки, оставив свои игры, тут же подскочили к нам.
- Мама, у тебя ножка болит?
- С чего вы взяли?
- Папа тебя на ручках несёт...
- Вас он носит на ручках, а ножки у вас не болят.
- Мы же маленькие.
- И я для папы - маленькая. Он меня любит, поэтому на руках носит. И вас носит потому, что любит.
- Лё-ёшик,- вкрадчивым голосом протянула Маша.
- Эй-эй, ему тебя не поднять, тяжело будет. Вот когда он вырастет, тогда и будет вас на руках носить.
- Так и быть, мы подождём,- покивала головой Даша.
Глава IX.
Хорошим людям априори...
Рация запищала, когда я, стоя возле детского столика, объяснял дочерям пользу овсяной каши, которую они не очень жаловали. Не противореча мне, тем не менее, с кислым видом принялись возить ложками по тарелкам.
- На связи,- отозвался я в микрофон рации.
- Владимир Сергеевич, это Сергей Владимирович вызывает, капитан катера 'Владимир Кольцов'. Как вы смотрите, если мы на заправку подойдём через пару часов? Ровно месяц прошёл.
- Подходите, конечно, заправим без проблем.
- Хорошо. Конец связи.
Ни фига себе, времечко летит! Уже месяц просвистел, как мы на острове!
- Ну-ка, ложками кашу не размазывайте по тарелкам, а ешьте нормально!- Наташа обращалась с двойняшками строже, чем я.
- Наташ, через пару часов мурманчане придут на катере, сваргань им чего-нибудь на обед.
- Сейчас займусь. Ларисёнок, что у нас с хлебом?
- Печь собираюсь.
- Пеки побольше, земляки в гости приедут.
Дизель катера услышали издалека. Кроме меня на берегу стоял Василич. Женщины заканчивали приготовления к обеду.
Странно, как-то работал дизель. Поработает минуту-две и тишина. Потом опять запускают. Когда, наконец, увидели катер, поняли, в чём дело. На самом носу катера стоял человек с лотом. Опускал лот в воду, делал замер, стоящий рядом человек, что-то записывал в блокнот.
- Промеры глубин делают. Молодцы, зря солярку не жгут,- одобрил Василич.
На палубе было много народа. И, когда катер подошёл поближе, Василич вдруг присвистнул:
- Вова, там, на катере - Сергей Сергеич.
- Какой такой Сергей Сергеевич?
- Да Сергеев же. Полковник наш из РУВД.
- Мать честная! И вправду он!
Катер развернулся перпендикулярно берегу, прибавил ходу и выскочил корпусом на песчаный бар нашей речки. На берег спустили трап и по нему легко сбежал полковник. За ним сошли два дюжих полицая с автоматами на плечах. Ещё среди гостей был Огарков, это он записывал глубины в блокнот. Из машинного отделения вылез Петрович, из рубки вышел Сергей. Сергеев крепко сжал мою ладонь:
- Здравствуй, пароход и человек. Вот и довелось свидеться.
С юмором у полковника всё в порядке.
- Это уж мурманчан идея, насчёт парохода.
- Пароход - это мелочь. Они и поселение своё хотят Кольцовском назвать. Продали тебе свои души за УАЗик и два мешка муки.
- Нет, Василич, и этот туда же - в слуги сатаны меня записал
- О, Николай Васильевич,- обрадовался полковник, пожимая Василичу руку,- ты-то как тут очутился?
- Так уж четвёртый месяц на заимке живу. Мы же с Вовой соседи, по таёжным меркам, два километра - всего ничего. Вот он меня по-соседски и позвал у него отсидеться, лихое время переждать. А я тут, у него, свою вторую половину встретил. Вон моя избушка стоит, поодаль. Там и живу со своей Иришей.
Действительно, Василич отстроился за две недели, как и обещал. Взял у меня бензопилу и принялся крушить джунгли - только опилки летели. Через две недели, пахнущая свежим деревом изба, стояла возле 'пенсионерского' огорода. Мы с Лёшей помогали только верхние венцы класть, да крышу крыть. В избе не было печи, но место под неё Василич оставил.
