Константин Воронин - Выживальщик (СИ)
- Мало ли где глину найду. Печку и сварганю. По здешней погоде избу греть ни к чему, но не будешь же еду готовить на костре у дома. Печь непременно нужна.
Возле дома поставил Василич столярный верстак, мигом соорудив себе мебель. Стол, табуретки, широченную двуспальную кровать. Посуду и постельные принадлежности мы им выделили. Но, всё равно, поковырявшись с утра в своём огороде, шла Ирина Тимофеевна к нам - пироги испечь или с двойняшками пообщаться. Василич с утра, позавтракав, отправлялся в дорогу дальнюю - к Леонидовым. Они там с Лёшкой возводили 'фазенду' - летний дом. От моей помощи отказались, взяли только материалы - гвозди, доски да брусья из лиственницы, которые оставались у меня в количестве изрядном, после прошлогоднего строительства.
- А Леонидов где?- поинтересовался у меня Сергеев.
- Они от нас съехали. Теперь в нашем старом лагере живут.
- В каком 'старом лагере'?
- В котором я с Наташей и Ларисой жил, когда мы сюда первый раз попали,- и тут сообразил, что Сергеев не знает ничего про 'первый раз'.
- Так вы раньше уже побывали на этой планете?- удивился Огарков.
Пришлось вкратце рассказать, как пятиэтажку на этот остров перенесли, а потом обратно в Заполярье вернули. Слушатели только рты раскрывали.
- Они, инопланетяне, то есть, получается, на вас проверяли, годится планета для жилья или нет?
- Скорее, смотрели, как мы себя поведём в этой ситуации.
- Теперь мне понятно, почему у тебя две жены. А то я раньше удивлялся. Парень, вроде бы, нормальный, а с жёнами чего-то... Тогда, конечно, вопрос разъяснился,- сказал Сергеев.
Из двора вышел Волчок. На спине у него лежала Даша, обхватив собаку за шею руками. Подъехав к нам, выпрямилась, поздоровалась и тут же шлёпнулась на траву. Подняв ко мне сияющее личико, объявила:
- Мама сказала, чтобы вы за стол шли. Всё готово.
- И ты на Волчке поехала, ногами не дойти было?
- Мама сказала, что хаски - ездовые собаки. Вот я на нём и ездю.
- Езжу.
- Езжу на нём. Он не кусается, значит, разрешил.
- Что ж, пойдёмте к столу, гости дорогие. Отобедаем, чем Бог послал.
- Да уж, целый месяц вспоминали, что он нам в прошлый раз послал,- потёр руки в предвкушении Огарков. И пояснил Сергееву: - У них тут питание по докатастрофной норме.
Перед тем, как сели за стол, я объявил:
- Вы уж не удивляйтесь и не досадуйте, но кормить вас 'от пуза' не будем. Как бы заворот кишок не случился после длительного поста. Поэтому только то, что наши поварихи включили в меню, с учётом вашего полуголодного бытия на материке.
Всем досталось по тарелке горохового супа со свининой, по тарелке жареной на сале картошки, с большой котлетой и по три куска хлеба. Плюс квашеная капуста с луком и постным маслом (уже заканчивалась последняя бочка), солёные огурцы, свежая редиска и зелёный лук. Разлил по стопкам 'Биттнера'. Катерникам, Петровичу и Сергею пояснил:
- Вам всего по одной, вы на работе. Кстати, а матрос-то ваш где?
- Палубу драит. Закончит, потом поест.
- Ладно, не полезу в ваш монастырь... Капитан на судне - первый, после Бога. А 'бальзам' я вам сухим, точнее, мокрым пайком выдам. Пришвартуетесь в родной гавани - и хоть упейтесь. У вас сегодня работа сложная - плот буксировать.
- Какой плот?
- На котором вездеход стоять будет.
- Это ты нам вездеход отдаёшь!- возликовал Огарков, но я его восторг убил на корню:
- Не вам, а Сергею Сергеевичу. У вас УАЗик есть.
- Так у них тоже УАЗик, ещё лучше нашего - 'буханка'.
Сергеев, не забывая орудовать ложкой и вилкой, рассказал про себя и горожан.
- О том, что вода идёт, нам сообщили танкисты. Примчались на машинах, проорали, чтобы мы спасались, руками поразмахивали и дальше поехали. А дело-то к ночи. Стали мы народ будить, велели всем садиться на транспорт и срочно уезжать из города. А вода уже к городу подступает. Короче, рванули, кто как. Кто на колёсах, а кто и пешком. Мы из города последние уезжали, уже колёса в воде до половины. Дороги не видно. Несколько десятков оптимистов решили в девятиэтажках отсидеться. Большая часть горожан, кто на машинах, рванула по дороге до перевала и дальше. А за перевалом-то опять спуск. Не знаю, удалось ли им куда-либо добраться. Полторы тысячи человек вскарабкались по старой дороге до заброшенной каменоломни. Один упрямец в гору умудрился УАЗ-'буханку' загнать. Она у него, правда, битком была детьми набита.
- Это который педиатра Марию Васильевну возил?
- Точно. Сидим на площадке перед входом в каменоломню, а вода всё прибывает. Некоторые отчаянные наверх по горе начали карабкаться. Я своим приказал: 'Как вода дойдёт до площадки, каждый сажает на шею по ребёнку, второго берёт на руки и - наверх, на гору'. Полметра по высоте всего вода до нас и не дошла. А уж когда рассвело, спадать начала. И что прикажете делать?
Послал пять человек в город. Вернулись, говорят, что всё водой в домах залито. Консервов, правда, принесли. Дров нарубили на склоне горы, костры разожгли. В город возвращаться никто не захотел. Танкистов больше нет, чтобы о воде предупредить. Сходили ещё раз в город, теперь уже двадцать человек пошли. Принесли ещё еды, то, что не намокло, одеяла для детей. Решили, что на кострах высушим. А ночью, когда почти все спали, нас сюда и переправили. Тепло, сухо.
И, самое главное, переселили нас вместе с куском горы, где каменоломня. А там, у выхода, и рельсы со шпалами сохранились, и десяток вагонеток. И ещё два сарайчика у выхода стояли. Взломали мы один - там слесарка. Почти всё из неё раньше вынесли, но пара тисков осталась, напильников старых несколько штук. А во втором сарае - ломы, кирки, лопаты. Правда, в основном, совковые, но есть несколько штыковых. Молотки отбойные, конечно, без компрессора ни к чему, но всё же металл. Опять же пики с них снять можно.
С горы на равнину спустились - река неподалёку. Бананы растут и ещё какие-то фрукты, на ананас похожи. Съедобные.
Топоров три штуки, шалашей настроили. Вся тёплая одежда- на матрацы и подушки. А уж когда обнаружили, что ни мух, ни комаров нет, то некоторые начали вещать, что мы в рай попали.
И тут приезжают к нам на уазике мурманчане. А я посмотрел: мать честная, номера-то на машине наши, алтайские. Стали расспрашивать, мурманские про тебя и рассказали. Ну, меня и отправили к вам с поклоном. Нам бы посадочным материалом разжиться. В смысле - семенами. Я просил у Огаркова, а у него у самого пока ещё не густо - все очистки сажают, семьдесят пять процентов урожая на семена запланировали. Вот со второго урожая, говорят, может чем-нибудь и поможем.
- Мы же числом-то выросли,- вмешался в разговор Сергей-капитан,- двадцать пять ходовых часов разбили на четыре части по шесть часов. Плюс час на подход-отход к берегу. Шесть часов в одну сторону от нашего поселения прошли, соответственно, шесть на обратный путь. И шесть часов - в другую сторону. Четыре группы мурманчан нашли, они все к нам переселились. Нас теперь триста человек. А в другую сторону пошли - там уральцы. Человек с тысячу. Эти объединяться не захотели, у них и речка своя и три фруктовых рощи рядом. Они сказали, что в глубине материка сибиряки обосновались. На той же реке, только у самых истоков, озеро там есть. В озере - рыба. И охота богатая, а ружья у них есть. Стараются, конечно, силками и волчьими ямами охотиться - патронов закупить негде будет. Мы тоже луки и арбалеты мастерим.
Все наелись и без конца благодарили хозяек за угощение. Никто не высказывал желания 'опрокинуть по второй'. А я и не предлагал. Впереди ждала работа. Сделаем дело - погуляем смело.
- Ну, гвардейцы, насытились?- обратился я к полицейским,- тебя Павлом звать, а второго?..
- Пётр.
-Во как! Что ж, господа апостолы,- тут Сергеев усмехнулся, не иначе, как специально их в пару поставил,- вам сейчас на лесоповал. Топор и бензопилу выдам. Надо свалить двадцать четыре дерева, чтобы диаметр ствола был у комля не меньше тридцати сантиметров. Сучья обрубаете, после чего мы брёвна забираем. Приходилось заниматься?
- Знакомы немного,- пробасили парни в бело-голубых тельняшках.
- Тогда ставьте автоматы в стойку, вон, у стены, и пойдёмте за инструментом.
- Ничего, что оружие так, в открытую, держите?- спросил Сергеев,- всё же дети в доме.
- Дети у нас не беспризорные. Мы их воспитываем. Не дебилы и не олигофрены. Вовчик ещё неразумное дитя, так он ходить не может. А когда сможет, при нём постоянно мать будет, пока в разум не войдёт. Чтобы пуговицу не проглотил, песка не наелся, с крыльца не сверзился.
Сергеев поднял руки вверх: 'Сдаюсь'. Огарков хитро посмотрел на меня:
- А, если матери отойти надо? В туалет, к примеру.
- На этот случай у Вовчика есть тётка Наталья, бабушка Ира, дедушка Коля. Да и отец родной у него имеется,- и повёл 'апостолов' к сараю. Заметил их взгляды, брошенные на стол под навесом. Там стояла банка-пепельница, лежала пачка сигарет и спички. Выдав пилу и топор, показал на навес:
