Лев Жаков - Во имя Зоны
— Это его проблемы, — одернул его Цыган. Он был полон решимости. — Я должен тебе кое-что сказать, Вова. Ты меня слушаешь?
— А? Да. — Лаборант нервно теребил край серой футболки под халатом. Он уже не тянулся пальцем к носу, что-бы поправить очки, — отвык за это время, так как ходил без оных. Очков Протасов ему не выделил. — Я… да, я слушаю.
— Протасов разгромил объединенный лагерь «Долга» и «Свободы», больше никто не сможет напасть на генерала. Нам некуда бежать, дорогой мой Ботаник.
— Но… — У лаборанта отвисла челюсть. — О чем вы, Цыган? Мы… никуда не бежим?
— Ты можешь бежать, а я найду генерала и убью его.
— Это смешно, — возразил Ботаник.
— Да ты подумай! Протасов хозяйничает в Зоне, через кордон нам не пробраться — ни денег, ни артов. К тому же без оружия мы в Зоне сгинем, ты должен понимать. А военсталы без генерала нам ничего не сделают. Без командования они кто? Простые ребята, как мы с тобой, им до нас дела нет, с ними я договорюсь.
— Я без вас тоже в Зоне сгину. — Ботаник потянулся к переносице средним пальцем, но тут же смущенно опустил руку; он разнервничался и забыл, что давно привык ходить без очков. — Но дело даже не в этом. Генерал каждый день делает зарядку — по часу или больше занимается с гантелями, обливается холодной водой по утрам, я видел. Вы с ним не справитесь.
— Что-нибудь придумаю. После всего, что он сделал со мной… со всеми… я должен. Ботаник затряс головой с отросшими волосами:
— Нет! Я не пушу! Это чистой воды безумие. Он вас убьет, и что тогда?
— Не убьет. Послушай, приятель, не разводи панику на пустом месте. У нас есть целый шкаф артов — я смастерю из них какое-нибудь смертоносное оружие.
— Вы же не умеете делать сборки, Рамир!
— Обойдусь без них. Тут под боком целое поле аномалий — устрою им фейерверк!
— Ваша волчья лоза не дотянется до них. Генерал живет в северной части лагеря, в крайнем доме, за минным полем, это далеко.
— Черт возьми, Ботаник, ты трус и слабак! Как ты не понимаешь, что я должен…
— Я просто не выпущу вас, — тихо, но очень решительно сказал лаборант.
— Я доберусь до… Что ты сказал?
— Не дам вам ни лозу, ни артефакты, если вы собираетесь убивать генерала.
Цыган в изумлении уставился на лаборанта. Тот сидел на коленях возле клетки, свет из приоткрытой двери туалета падал на него, на худое изможденное лицо и лихорадочно поблескивающие глаза. С трудом перевернувшись, Цыган сел, подтянулся к решетке.
— Ты спятил? — прошептал он. Лаборант громко сглотнул, опустил голову.
— Не выпущу, — повторил он.
— Та-ак, — протянул Цыган. — И что ты предлагаешь? Ботаник оглянулся, будто их могли подслушать, наклонился к решетке:
— Мы убежим. Найдем кого-нибудь. Потом вы вернетесь, убьете генерала и всех освободите,
— Ах вот как, — медленно проговорил Цыган, всматриваясь в Ботаника, чье лицо оказалось в тени. Лаборант виновато кивнул.
— Я просто не могу здесь больше, — прошептал он. — Честно, не выдержу. Из меня не получится герой, поверьте. Я образованный человек, занимаюсь наукой, оружие в руках никогда не держал…
— Такой молодой и уже интеллигентный, — с горечью хмыкнул Цыган и отодвинулся в глубь клетки. — Ну ладно, раз ты так…
— Обещайте, что пойдете со мной и не будете генерала сейчас убивать. — Ботаник вцепился в прутья, прижался лицом к решетке, умоляюще глядя на Цыгана. — Дайте честное слово сталкера. Поклянитесь всем святым, что вытащите меня отсюда!
* * *К утру они обговорили все детали. Цыган проинструктировал Ботаника, как осторожно разбить стекло, чтобы было меньше звона, и какие артефакты ему понадобятся. В сумке Цыгана уже лежали несколько кусков хлеба, сыр и гречка с мясом, которую Ботаник ложкой переложил в стакан в кармане, оставшись таким образом без ужина. Впрочем, от волнения он все равно не мог есть. По собственной инициативе он присмотрел в аптечке генерала кое-что и собирался прихватить пару шприцев, ампул и таблеток: от радиации, обезболивающее и стимулятор. С утра у него тряслись руки, и он стоял возле операционного стола, сцепив их за спиной. Пришел генерал, как всегда, бодрый, широкими шагами пересек лабораторию.
— На стол! — распорядился он. За ним вошли двое военсталов, но никого не привели. Сердце у Ботаника упало.
Цыган не проснулся, когда щелкнул замок клетки, открываясь. Он не сразу сообразил, что происходит, когда его вытянули за ногу наружу, но когда военсталы под локти потащили его к столу, все понял.
— Не выйдет! — закричал он хрипло, надсадив горло, и рванулся.
Военсталы не ожидали такой прыти от умирающего сталкера. Цыган вырвал правую руку и заехал военсталу слева в челюсть, тот охнул и выпустил его. Второго охранника Цыган с разворота ударил коленом в пах и побежал к двери.
Охранник в халате вскочил навстречу, поднимая автомат. Цыган пригнулся, упал и подкатился ему под ноги. Военстал взмахнул руками и полетел вперед, не удержав равновесия. Рамир поднялся на колени, повернулся и схватил упавший возле охранника «скар», навел на замершего от удивления генерала и двигающихся к нему военсталов. Охранник заворочался, Цыган толкнул его коленом:
— Лежать!
Перед глазами вспыхнул сноп искр, зрение заволокло мерцающей пеленой, голова закружилась, пол ушел из-под ног, и Цыган почувствовал, что падает в бездонную яму. Он надавил на спусковой крючок, вкладывая в это движение остаток сил…
Охранник встал, вырвал из ослабевших рук автомат, перекинул ремень через голову, пнул упавшего лицом вниз Цыгана.
— Без сознания, — брезгливо сказал он.
Генерал быстро подошел, наклонился над пленником, всматриваясь в грязное бледное лицо, помахал перед носом ладонью, разгоняя неприятный запах сортира и хлорки, исходивший от Цыгана.
— Раздеть, под душ и сразу на стол. Помоги, — повернулся он к Ботанику.
Лаборант приблизился бочком, трясущимися руками помог одному из военсталов поднять Цыгана. Тот мешком повис у них на руках, голова его моталась из стороны в сторону.
— Что вы с ним будете делать? — робко спросил Ботаник.
— Идеального сталкера. — Генерал резко отвернулся и начал разматывать провода жизнеобеспечивающей аппаратуры.
Военсталы посадили Цыгана на унитаз и включили душ, прикрепленный под потолком над бачком. Вода громко журчала, утекая в сток по центру пола. Ботаник сбегал в подсобку и принес какие-то камуфляжные штаны с курткой, мятые и пахнущие пылью.
— Зачем? — нахмурился генерал, когда лаборант попытался натянуть тряпки на мокрое голое тело. — Так кладите!
Цыгана подняли на стол, капли воды на смуглой коже блестели в ярком свете ламп дневного света. Генерал кинул Ботанику зеленую простыню, и тот дрожащими пальцами кое-как развернул ее поверх ног Рамира, натянул на грудь.
— Капельницу! — скомандовал Протасов. — Раствор глюкозы!
Ботаник бросился выполнять, не чувствуя ног. У него подгибались колени, но страх перед генералом был так силен, что он сделал все быстро и четко, как смог. Все пропало! Боже правый, с ними покончено! Цыган умрет, и с ним последняя надежда на побег! Генерал сам поставил Цыгану капельницу.
— Подождем, когда придет в себя, — сказал он и вышел.
Ботаник без сил опустился в кресло, сложив руки на коленях, уставился на распростертое под простыней тело. Дыхание было слабым, грудная клетка едва приподнималась. Конечно, такой рывок… Глюкоза поддержит наемника, но операцию он точно не перенесет — от болевого шока погибали и более крепкие сталкеры, Ботаник слышал их крики, видел их смерть… Он судорожно сцепил пальцы. А чтобы артефакт прижился, нужно быть в сознании, это следует из опытов генерала. Что делать? Как быть?.. Охранник пошевелился на стуле, поправил ремень автомата.
— Чего расселся? Иди в сортире убери, — велел он.
Ботаник поднялся как робот, не понимая, что и зачем делает, в голове у него было пусто. Вымыв туалет, вернулся и стал бездумно перекладывать инструменты. Сердце у него трепыхалось, как раненая птица. Боже, что же дальше? Ботаник никогда не верил в Бога, но сейчас вдруг подумал о Нем. Теперь его могла спасти только какая-то высшая сила, надеяться было больше не на что. Неужели он умрет? Он так боится смерти!
Веки у Цыгана задрожали, он приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света — над столом висели сразу четыре лампы.
— Где я? — прохрипел он.
— На столе. — Нервы не выдержали, и Ботаник всхлипнул.
— Не разговаривать! — прикрикнул охранник.
Цыган разлепил веки и попробовал оглядеться. Ремни охватывали лоб, перехлестывали грудь, талию, ноги и руки в двух местах. Чувство беспомощности и гнева охватило его.
— Черт подери, Протасов опять опередил нас! — пробормотал он.
— Я сказал, заткнитесь! — рявкнул охранник, приподнимаясь на стуле.
