Лев Жаков - Во имя Зоны
— Ну а потом приполз этот. — Курильщик махнул стволом за кусты, где лежал Падла. — Истекая кровью, с железом в боку, он снял часового, выпустил нас, а дальше мы уже знали, что делать. Рядом склад с оружием… а мы много от генерала и его военсталов натерпелись за это время… Пока вы тут разбирались, мы разогнали эту шушеру.
— Как это я ничего не слышал? — не поверил Рамир. — Они же стояли вон там… — Он обернулся. Вдоль забора из колючей проволоки, который немного расплывался в искаженном от аномалий воздухе, лежало несколько тел — военсталы, но… были и сталкеры.
— А ты спас мою задницу, — со смущенной усмешкой произнес Курильщик и стволом почесал в затылке. — Никогда бы не подумал…
— Ты не думай, ты доктора ищи! — крикнул ему Цыган. — Вон там медблок у них, возле вашей тюрьмы, немедленно тащите сюда кого-нибудь в халате! Или Падлу несите туда, иначе он же сдохнет здесь, как последняя слепая собака!
Курильщик покивал, положил «скар», полез за кусты и попытался приподнять бандита, но у него ничего не получилось. Бывший хозяин бара исхудал, щеки и глаза у него ввалились, вперед торчал острый нос, одежда висела, как на вешалке. Кряхтя, он пару раз повторил попытку, затем развел руками:
— Ослаб на генеральских харчах. Цыган чуть не дернулся на помощь, но пахнувший в лицо жар быстро вразумил его.
— Подожди, я сейчас! — крикнул он и развернулся. Лифт закончил работать, и сверху, плавно кружась вокруг своей оси, спустилось тело генерала Протасова, все в брызгах собственной крови, шмякнулось лицом в землю рядом с мертвым Ботаником. Бугры на руках и плечах опали, превратились в безжизненные мешки кожи, пулевые отверстия слабо кровоточили. Цыган напряженно застыл, все еще опасаясь своего врага. Мало ли как изменили его артефакты — может, так просто его не убьешь?
Но генерал не шевелился. Цыган сплюнул на покрытую гарью спину и перешагнул через труп.
— Проверь, что он точно сдох! — громко попросил Курильщик.
— Готов, — ответил Рамир, но все-таки обернулся и, наклонившись, перевернул труп. Они все прошли по настоящей лестнице в ад, чтобы сделать это, и ошибиться было нельзя.
Лицо Протасова было багровым, в разводах гари, которую прочертили светлые дорожки от пота… Одно веко дернулось, генерал захрипел и, открыв глаза, уставился на Цыгана. Голубая радужка потемнела, наливаясь ненавистью.
— Убью, — прохрипел генерал. Из основания шеи справа торчала рукоять долговского штык-ножа, тонкая струйка крови бежала из уголка губ.
— Эй, Курильщик, брось-ка мне свое оружие! — попросил Рамир. Поймал брошенную штурмовую винтовку, едва не запустившую очередную жарку, и вставил ствол генералу в рот.
— Подохни, собака, — сказал он и, переведя «скар» в режим автоматической стрельбы, нажал на спуск.
Страх, промелькнувший перед смертью в глазах генерала, был Цыгану наградой, окупившей все страдания. Голова Протасова несколько раз ударилась о землю, плеснула кровь, заливая генералу шею и грудь.
Цыган просидел почти минуту, разглядывая труп поверженного врага, затем прощупал на его руке пульс. Все это время Курильщик стоял в стороне, глядя на ссутулившегося наемника.
Кое-как поднявшись (ладони ныли, болело поврежденное при падении плечо), Цыган, прихрамывая (подлая жарка подпалила-таки один ботинок, начисто слизнула каблук), подошел к Ботанику.
Лаборант лежал, как сломанная кукла — безжизненной массой. Цыган осторожно перевернул его на спину, приложил два пальца к вене на шее. Пульса не было. Глаза закатились, влажно блестели белки, язык вывалился, посиневшие губы обметало серой пеной.
— Прости, Вова, — пробормотал Цыган и попытался закрыть бывшему психологу глаза, но веки застыли в предсмертной судороге и всякий раз возвращались в исходную позицию. Тогда Цыган оставил попытки, пошарил под курткой, сжал крестик. Снял с себя цепочку и надел на шею Ботанику, аккуратно приподняв ему голову.
— Где Падла? — тихим, задыхающимся голосом сказал Долг, появляясь из-за лаборатории. — Я привел доктора.
Следом за ним вышли двое парней с носилками — изможденные, в грязной одежде, пахнущие нужником и порохом, у каждого грудь перехлестывал ремень штурмовой эфэновской винтовки. Перед Долгом шагал, спотыкаясь, доктор в заляпанном кровью халате, тот, что приходил пару раз в лабораторию. Долг держал у его затылка пистолет. Шинель командира была расстегнута, торс туго перехватывали бинты поверх гимнастерки.
— Я рад, что ты жив, — сказал Рамир, невольно улыбаясь. Долг напряженно кивнул, левое веко его дернулось.
— Взаимно, — бросил он и, указав на бандита, обратился к сталкерам с носилками: — Кладите его. — И снова Цыгану: — Помощь нужна?
Наемник пошарил по карманам, нашел смятую пачку «Житан», вытряхнул на ладонь три сломанные сигареты. Выбрал самый большой обломок, достал из кармашка на ремне зажигалку, прикурил и глубоко затянулся. Облака на востоке разошлись, обнажив голубое небо. Край солнца показался над лесом за рекой, первый луч упал Цыгану на лицо.
— Выберусь, — сказал он.
Note1
Эти события описаны в романе А. Левицкого, Л. Жакова «Охотники на мутантов»
Note2
Персонаж романа А. Левицкого, Л. Жакова «Змееныш».
