Дмитрий Манасыпов - Кремль 2222. Восток
Дунай даже не знал, что и ответить. С чего вдруг верить ей, незнаемой девахе, врагу, умелому воину, оно же заметно. Почему сказала про помощь, с какой стати?
– Не веришь? – Айгуль села на корточки прямо напротив него.– Знаешь, какая у Народа самая страшная и главная клятва? Не знаешь откуда? Я клянусь тебе, Дунай из Кремля, Вечным Синим Небом в том, что помогу тебе искать твою девушку. И не спрашивай почему, не отвечу. Пока, во всяком случае, точно не отвечу. Я поклялась тебе теми словами, которые не осмелится нарушить никто из Народа, и тем более мы, кешайны. Понимаешь?
Ага, пластун понял, кивнул головой. А не малахольная ли она, не повредилось ли чего в голове во время гостей у Властелинов?
– Я теряю все и не нахожу ничего от этой помощи. Но знаю, на что и для чего иду. И помогу не только в этом, расскажу кое-что, но тоже не сейчас. Принимаешь мою помощь, доверишься той, кто является твоим врагом, воин крепости?
Дунай еще раз вздохнул. Глубокое внутреннее чутье пластуна говорило – верь. Непонятно почему, но этой девке с черными глазищами хотелось верить. Да и Любаву спасать надо, вытаскивать из шайнской крепости.
– Хорошо говоришь, прямо мягко стелешь,– пластун покачал головой.– Да только не пойму, с чего вдруг верить? Почему решила все-таки помогать?
– Ждать не хочешь? Хорошо… – Айгуль наклонилась еще ближе: – Скажу кое-что, думай сам. Кто меня спас под землей?
– Мы с Пасюком.
– Верно. А где мои братья-кешайны, почему не пришли сами? Сказать тебе?
– Скажи.
– Потому что тот хайн, о котором ты говорил, велел им всем идти в набег на маркитантов. Знаешь Савеловский вокзал? Вот туда они и пойдут или уже ушли. И воинов в крепости осталось немного, но все равно мог бы послать кого-то с тобой. Но что моя жизнь, тебя отправили только из-за того, что я должна была принести от Кремля.
– От Кремля? – Дунай покачал головой. Неужто в его доме есть кто-то, кто служит шайнам?
– Да. Я была там во время штурма, когда в крепость заехал танк, видела многое. Понимаешь, светлобородый? Специально высматривала, выслушивала, забрала кое-что для хайна. Знаешь ли ты, Дунай, сколько раз рисковала своей жизнью ради цели Народа? Где и в каких местах мне пришлось побывать, лишь бы выполнялись заветы Ясы? Ты не видел и сотой доли того, что встретилось мне на пути сюда. И долго верила, что нужна и всегда выручат. И вот… а, ладно. Нам надо выходить к Форпосту где-то через час. Дозорных сменяют как раз в это время, выходит смена, которая нормально и не отдохнула. Караулы кешайны несут всего в две смены, не в три. Будут хотеть спать, хотя надеяться на это не стоит. Нам надо пройти через стену, а дальше покажу. Главное – потом выйти. Согласен? Решай, Дунай. Я назад не пойду, мне жизнь дороже. А ее у меня точно захотят забрать.
– Хорошо,– пластун кивнул.– Пойдем. Ты это, Айгуль, не думай ничего плохого.
– Я не думаю, светлобородый. Я не глупая и понимаю твои мысли. Кому доверять, да? Ничего, я покажу тебе, что не вру. Кровью тех, кого считала братьями, докажу свои слова.
Пластун пожал плечами. Раз выпала такая удача, так стоит попробовать. Сколько там времени им осталось до рассвета? Если судить по цвету серого покрывала над головами, то действительно не так уж и много. Не будь Пасюка, вышел бы уже сейчас, сил хватит. Усталости Дунай не ощущал, тело пока крепко держалось за впитанную годами физическую выучку. Еще сутки он точно сможет работать на пределе сил и не свалиться с ног. Потом только спать нужно будет обязательно, иначе боец из него никакой.
– Зачем им Любава? – Драгоценного времени терять просто так не хотелось. А расспросить Айгуль стоило.
– Отправят в степь, в столицу Народа,– девушка пожала плечами.– Как зачем? Для чего нужна молодая, сильная, как кобылица фенакодуса, женщина? Рожать детей, больше ни для чего. Кровь ваших воинов нужна Народу, воины-кешайны становятся сильнее, если она течет в их жилах.
– Да ну тебя… – Дунай недоверчиво покосился на нее.– Как это может выйти с Любавой-то? Она ж не кобыла, на самом-то деле, не даст к себе никому подойти.
– Еще как даст, хайны многое умеют. Откуда, по-твоему, я такая появилась? Похожа ли на тех кешайнов, которых видел уже, э?
– У тебя этих нет, бородавок, ну наростов на коже. Не видно вроде… Волосы, опять же, а кешайны лысые,– пластун пожал плечами.– Стой-ка, так ты что? Твоя мать?
– Моя мать.– Айгуль дернула головой в сторону: – Может, что отсюда, может, что и нет. Не знаю…
Показалось ли Дунаю или голос собеседницы дрогнул? Ай и скрывает что-то Айгуль свет Шайновна, недоговаривает. Не здесь ли кроется причина помощи, которую и не ожидал пластун?
– И много таких, как ты? – Дунай погладил крысопса по голове, когда тот заворочался.– Да спи ж ты, зараза. Так много?
– Хватает, батыр из Кремля,– девушка усмехнулась.– Или ты думаешь, что есть только Москва и Степь? Людей, сильных и нужных Народу, хватает. Откуда только не везут женщин, знал бы ты, из каких далей. Многие из них после плена не видят неба, даже серого. Всю свою жизнь, короткую и недолгую, проводят в специальных храмах хайнов, и никто не знает, что там происходит. Лишь каждый год из ворот храмов выводят новых пятилетних детей, отдают мастерам-наставникам. И те делают из них воинов еще долгие десять лет.
– И с тобой так же вышло? – Дунай посмотрел на нее, весь передернулся. Совсем дикие они, шайны эти. Нет, в Кремле тоже с пяти лет воинов дружинных учить начинали, но от матерей-то не забирали. Да, в слободе жили, в гриднях, сами, но матери их всегда увидеть могли, домой уходили на праздники. Да уж, дичь какая-то, а не люди, кочевники эти.
– Я жила с мамой… Мой отец, он был одним из лучших батыров среди кешайнов, ему позволили.– Айгуль дернула головой.– А потом… не хочу говорить.
– Не говори,– Пластун согласно кивнул.– Не надо, если тяжело. Ты мне это, лучше расскажи, зачем вы сюда-то пришли?
– А ты как думаешь? Посмотри вон на себя, большого и сильного. А ты ведь, Дунай, не самый большой среди своих товарищей. Даже наоборот, маленький. Я видела, как ваши дружинники защищали стены, как били нео. А ведь один кешайн вряд ли сможет выстоять против этих чудовищ. Трое – да, и только те, кто рожден от ваших женщин, рискнут на единоборство. Ну и еще несколько, которые наперечет, так выйдут.
– Не знаю… – пластун вспомнил того, со шрамом, победившего его в вагоне состава, едущего в Форпост.– Довелось мне тут с одним столкнуться…
– Это Хан, он особый.
– Почему?
– Потому что, это неважно. Он в крепости, как мне кажется. Вряд ли его отпустит от себя нойон.
– Кто?
– Хайн в маске. Ты же его видел. Он нойон крепости – начальник, комендант. Хан защищает его и только его и слушается. Он был одним из сотников до недавнего времени. Потом попал в серьезную переделку, расскажу как-нибудь.
– Когда? – Дунай усмехнулся невесело.– На том свете?
– А чем тебе не нравится тот свет?
– Мне не только Любаву спасти нужно. Мне в Кремль попасть надо, хоть голову отсеки, но надо вернуться.
– Из-за чего?
– Неважно, просто надо, и все тут.
– Твое право не отвечать,– теперь уже Айгуль пожала плечами и согласно кивнула.– Я тоже не говорю тебе всего.
Пластун промолчал. Странный у них получился союз, на первый взгляд так совсем ненадежный. Девка-кешайн, незнаемая и не рассказывающая ничего про себя… ну почти ничего. Зачем она все же все это делает? И он остолоп, что решил ей довериться от безысходности. Нет, в сноровку и силы свои Дунай верил, но крепости шайнов не знал. И взять его там ничего не стоит, это верно. Пусть и порубал в капусту воинов кочевников недавно, так-то в составе было. А здесь Форпост, где их много и дверь за собой не закроешь, один черт вышибут. Эх, судьба у него выпала, что тут сказать? Ничего и не скажешь, как ни хоти обратного. Ладно, Отче Перун поможет – так все сладится.
– А что вам вообще надо в Москве? – Дунай посмотрел на лицо девушки, видимое все более явственно.– Тут же пустырь, все выжжено, нет ничего.
– Ты сам-то в такое веришь, светлобородый? – Айгуль усмехнулась.– Нет ничего, скажешь тоже…
– Э?
– Я многое знаю про вас, Дунай… Ты вот не очень похож на своих соплеменников, болтаешь много, делаешь мало.
– Ты наглая.
– Какая есть, батыр. Я снова пошутила, только ты не понял.
– Смеяться после слова «лопата»?
– Почему «лопата»?
– Не знаю. Поговорка такая у нас.– Дунай повел затекшими плечами.– Ты в сторону-то не уводи разговор, хитруля черноглазая. Чего вам в Москве надо и зачем вам Кремль?
– Все, что есть в городе и в вашей крепости. Знания, оружие, тайные схроны, сами люди. То, что сделает цель Народа ближе, позволит ему не допустить ни одной новой войны.
– Да ладно? И как это твой народ делать собрался? Захватить всех подряд и подмять под себя? Слышал я что-то такое от того в маске, помню.
Айгуль помолчала, прежде чем ответить:
– Народ прошел дальний путь, многое увидел, еще больше сделал. Первые отцы и матери, чьи имена вписаны в Книгу памяти, вышли из древней страны Китай сразу же после первых ударов. Только то, что они жили на севере этой великой страны, спасло их, дав возможность добраться до бескрайних степей Казахстана. Многие погибли во время перехода, еще больше осталось под беснующимся огнем неба, убивающего в те времена всех своих детей. Кто-то погиб, почти дойдя до древнего города, откуда люди, забыв про неприкосновенность вечной небесной Синевы, устремлялись к звездам…
