Вся Робин Хобб в одном томе - Робин Хобб
Я дернул за ручку двери, но она не сдвинулась с места. Корни, оплетшие створки, крепко ее держали. Я взревел от ярости и рубанул их саблей.
— Невар, они ее убьют? — снова послышался сзади голос Кары. — Эти веревки едят ее?
— Назад! — в который раз рявкнул я на нее и могучим рывком распахнул дверь.
Открывшаяся мне камера размерами не превосходила шкаф, вынуждая обитателя либо стоять, либо сидеть на корточках, и воняла застарелой мочой и страхом. Когда дверь распахнулась, Эмзил завизжала. Она забилась в угол крохотной комнатушки и пританцовывала, стараясь уберечь ноги от корней. Мелкие ранки на ступнях кровоточили, а белые корешки радостно извивались, когда капли падали на них.
— Ко мне! — взревел я, словно посылая свои войска в атаку. — Эмзил! Ко мне!
Не думаю, что она узнала меня, но она прыгнула ко мне на руки, а потом начала карабкаться мне на плечи. Она тихонько поскуливала, но эти стоны сменились воплем ужаса, когда раздался детский крик.
— Мамочка! — плакала Кара, — мамочка, помоги мне! Невар, помоги, помоги!
Я попытался повернуться, но не смог. Мои ступни словно приросли к полу, и я взревел от ярости, когда корешки пронзили кожу сапога и вгрызлись в мою плоть. Оглянувшись, я увидел маленькую Кару и бледное щупальце, оплетающее ее тонкую босую ножку. Внезапно оно начало розоветь.
— Спаси ее! — крикнул я Эмзил, сорвал свою возлюбленную со спины и вышвырнул из камеры.
Она приземлилась на пухлый клубок корней, взвизгнула от страха и буквально взлетела, словно кошка, прыгнувшая на горячую плиту. Казалось, она не касалась пола, пока бежала через проходную комнату к Каре. Я дергал ногами, но мои сапоги намертво приросли к камню. Корни казались мне белыми червячками, зарывшимися в мою плоть. Я рубанул по ним, но я слишком долго простоял неподвижно. Корни успели окрепнуть. Железо ранило их, но не могло разрубить.
— Кара! Кара! — причитала Эмзил.
Она вцепилась в дочь, но корень лишь туже обвился вокруг ее тонкой ножки, врезавшись еще глубже.
— Отруби его! — крикнул я и бросил Эмзил саблю.
Та поймала ее за лезвие и вскрикнула, порезав пальцы, но затем перехватила клинок за рукоять и замолотила жадный корень, покусившийся на ее дитя, словно выбивала саблей каменный пол. Когда корень лопнул, где-то в своем сознании я услышал возглас боли.
— Она тебя хочет, — вдруг отчетливо произнес внутри меня мальчик-солдат. — Понятия не имею почему. Я-то считаю, что мне без тебя лучше. Но Лисана хочет, чтобы ты стал частью нас, а значит, она тебя получит. Иди к нам, Невар!
— Нет! — воскликнул я и где-то вдали мне вторил женский голос, полный смятения.
Но мое отрицание не имело силы. Маленькие корни, пронзившие сапоги, уже вгрызлись в мою плоть, высасывая кровь и волю к сопротивлению. Так ли уж это плохо? Я вновь стану целым, рядом с женщиной, которую люблю и которая любит меня. Мы будем жить очень долго. Не этого ли я хотел? Я обрету покой.
— Все будет хорошо, — мягко пообещал мне голос Лисаны, и вялость начала разливаться по моему телу. — Ребенок уведет женщину туда, куда ей нужно идти. Они убегут вместе. А ты вернешься ко мне. Окончится твое раздвоение, твоя фальшивая жизнь. Ты окажешься там, где и должен быть.
Я поднял взгляд на Эмзил. Она стояла в полудюжине шагов от двери, с Карой на руках и саблей в ладони.
— Беги! — закричала она мне. — Вытащи ноги из сапог и беги!
— Не могу. Оно мной завладело. — Я вдруг обнаружил, что еще способен улыбаться. — Уходи, Эмзил. Найди себе лучшую жизнь. Кара знает, где стоит лошадь с повозкой. Эпини собрала для вас вещи. Бегите. Не задерживайтесь в Мертвом городе. Они будут искать тебя там. Отъезжайте подальше от города и прячьтесь в лесу. Теперь это уже не так опасно! Уходите!
— Нет! — закричала Эмзил.
Она отчаянно кромсала корни, подбирающиеся к ней. Обрубки сыпались, но для меня это ничего не меняло. Разочарованно закричав, Эмзил подхватила Кару и выбежала. Я смотрел им вслед, вслушивался в топот ног по мощенному камнем коридору и ощущал, как маленькие корешки в моих ступнях зарываются все глубже. Дело сделано. Я спас все возможное из своей прежней жизни, а теперь пришло время с ней расстаться. Я твердо решил не кричать.
Но мигом позже я все же закричал, когда комнату вдруг охватило пламя. Эмзил грохнула об пол второй фонарь вслед за первым. Он разбился, масло плеснуло мне на сапоги и штаны. Голодное пламя метнулось следом.
— А теперь беги, проклятый идиот! — заорала на меня Эмзил.
Она вбежала в комнату, прямо в огонь, хлеща по полу саблей.
Корни корчились и обугливались, и я услышал сердитый вопль мальчика-солдата.
Не обращая внимания на пламя, Эмзил снова и снова обрушивала клинок на пол, очерчивая вокруг меня кольцо и буквально вырубая меня из древесной хватки. И между делом пинала корешки, подбирающиеся к ее собственным, легко обутым ногам. Я отчаянно отрывал ступни от пола, словно цепной пес, натягивая последние нити привязи. Гневный вопль мальчика-солдата в моем сознании резко оборвался, когда очередной отчаянный удар клинка рассек последний корень. Вскормленное маслом пламя облизывало стены и подол платья Эмзил. От горящего ковра корней поднимался удушливый дым. Кара снова подбежала к двери.
— Бегите оттуда! — закричала она, швыряя в огонь очередной фонарь.
Когда он разлетелся осколками, огонь взревел и взвился выше. Я подхватил Эмзил на руки, и мы побежали. Коридор впереди нас остался темным, подсвеченным лишь пляшущим за нашими спинами пламенем. Пробегая мимо Кары, я попытался схватить ее за руку, но она меня опередила. Она вскарабкалась по мне, словно маленькая обезьянка, и прижалась к матери. Я едва ощутил на бегу, что моя ноша стала тяжелее.
«Огонь не боится магии», — подумал я.
Оглянулся я лишь однажды. По коридору стлался дым. Потолочные балки занялись. Я распахнул дверь, нырнул в проем вместе со своей ношей и быстро захлопнул ее за собой. Мы стояли снаружи, но
