Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– Ну да, ты же в горах так и жил как медведь, – тоже усмехнулся он.

– Кстати, ты когда-нибудь слышал про то, что люди заражались от чужих?

– Это тебе доктор наболтал? – вместо ответа уточнил Пикетт.

– Он, кто же еще? – не стал я укрывать правды.

– Это поначалу так пугали людей, – сказал он, попутно зевнув и прикрыв рот ладонью. – Нет, не слышал, и никого они пока не заражали. Хотя многие до сих пор в это верят.

– А что тогда все такие нервные по поводу этих самых чужих?

– А черт его знает, если честно, – сказал Пикетт, переключая свой планшет на игру в покер. – Не моя область компетенции. А что?

– Как что? – вполне натурально удивился я. – Интересно же.

– Интересно? – переспросил он и вроде даже задумался. – Да, наверное, интересно. Но я понятия не имею, что дальше. Всех отправляем в Форт-Сэм, а что дальше – ни малейшего представления. Но уж точно не убивают их там, потому что приказ обращаться бережно, кормить хорошо, обеспечивать условия и все такое. Только отпускать нельзя: жесткий карантин.

– Карантин, как с инфекционными больными? – решил я все же уточнить.

Похоже, что Пикетт и вправду никогда раньше этим не интересовался, потому что сейчас явно задумался, после чего сказал:

– Нет. Как в тюрьме карантин, если проще сказать. И еще им туда тренажеров на целый спортзал навезли, – добавил он, явно вспоминая подробности. – Да, приятель туда беспроводную сеть протянул, и кабельное туда протащили. Нет, на заключенных они не похожи, о них заботятся.

– А кто они вообще? Ну, в смысле… даже сам не знаю как спросить, – изобразил я полное непонимание.

– Американцы, – пожал плечами Пикетт. – Такие же, как мы. Просто не отсюда, а из других Америк. Параллельных. Обычно растерянные, ничего не понимающие, если говорить о тех, что попадали к нам. Несколько раз попадались иностранцы, но все провалились к нам из Америки.

– Откуда проваливались, там и оказывались? – уточнил я.

– Не совсем. Бывало так, что человек проваливался в Нью-Мексико, а выходил в Колорадо, например. Но обычно не дальше.

Вот так, все как в Отстойнике. Нет, этот мир точно идет по его стопам, руку на отсечение или зуб даю, если проще.

– Подожди, я вот чего никак не пойму, – начал я постепенно подбираться к важному. – То есть сюда может свалиться «параллельный я», что ли?

– Нет, – засмеялся он. – Ты есть ты. А он есть он. Люди не повторяются: в тех Америках живут другие люди.

– И у них другой президент, так?

– Именно. Не Мак-Кейн.

Интересно, в моей действительности есть такой Мак-Кейн или нет? И будет ли он президентом в две тысячи двенадцатом? Я ведь явное нарушение той теории, что излагает Пикетт. Я здесь был, я и есть тот «альтернативный я». Но я сюда и попал… неправильно. Не должен был я сюда угодить. Я – аномалия. Можно гордиться.

Кстати, этот самый Мак-Кейн был президентом до Эпидемии или стал позже? Черт, спросить бы, но как-то в карантин для чужих неохота. Ладно, я потом каких-нибудь старых газет поищу, почитаю. Полезно вообще-то, надо было раньше сообразить: на каждом шагу ведь попадались. А то так я сам попадусь, на каком-нибудь диком косяке.

– А Мак-Кейн там есть? Вообще, в смысле, не президент?

– Вопросы у тебя, – вздохнул Пикетт. – Это сложнее ракетной науки, а ты с этим к бывшему копу. Ничего тебе ответить не могу, извини. Этим Люси занимается, к слову, та, что у тебя отпечатки снимала. Вся база данных у нее.

– Нет проблем, – кивнул я, отметив, что знакомство с Люси может оказаться действительно полезным.

Ладно, а в остальном достаточно, а то, если он на все вопросы ответит, то уже у меня ум за разум зайдет, как мне кажется. Мне бы тогда Милославского не убивать надо было, а сюда тащить. Хотя о чем я – если бы он не помер, то я бы там, в Отстойнике, и остался. Или помер бы сам.

Разговор постепенно превратился в ленивую болтовню, а потом и вовсе увял. Я откинул спинку кресла и уснул: полет ожидался долгий.

18

Люди Пикетта обосновались на аэродроме всерьез, неплохо обустроив административный терминал. Сейчас там было всего четверо, остальные возились с техникой, готовя несколько самолетов к первому вылету.

Средних лет толстяк с пышными усами, одетый в клетчатую шерстяную куртку, спросил меня с ходу:

– На «фоксбэт»?

Я удивленно глянул на Пикетта, и тот кивнул:

– Я сообщил, чтобы времени не терять.

– На «фоксбэт», – обернулся я к толстяку. – Но мне бы подготовиться надо, я любитель, из начинающих, а на таком вообще никогда не летал.

– У нас половина таких была, – вздохнул не слишком радостно, несмотря на такие обнадеживающие слова, толстяк, после чего добавил: – С инструктором слетай сначала. Прямо сейчас. Кстати, мы документы на этот самолет найти не можем. Не у тебя?

– У меня, – похлопал я по рюкзаку, висевшему на одном плече. – Я к нему давно примеривался, вот и забрал. Изучал на досуге.

– Хорошо, – сказал толстяк и вытащил из стоящего на столе зарядника портативную рацию. – Будем надеяться, что изучил. Мар? Мар? – спросил он и, дождавшись утвердительного ответа от невидимого мне собеседника, сказал: – Это Эйб. Пилот на «фоксбэт» здесь, слетай с ним, прими экзамен на допуск к полетам.

– Сейчас буду, – донеслось из рации.

Пикетт меня оставил и ушел по своим делам. Все, я уже на работе. Толстяк Эйб кивнул на диванчик у стены, сказал:

– Присядь пока, он сейчас будет.

То, что невидимый Мар сейчас будет, я уже понял, но присел, уложив рюкзак и винтовку рядом с собой. Минут через пять я увидел в окно, как к терминалу подкатил «мой» джип, тот самый, что я нашел по дороге в Боулдер, затем он исчез из виду, но я услышал, как заглох двигатель и хлопнула дверь. Затем послышались шаги, и в комнату вошел тощий и очень маленький парень в кожаной куртке с меховым воротником, «карго-штанах» и крепких ботинках. Лицо у него было совсем детским, несмотря на то что ребенком он явно не был. На бедре в кобуре у «детоликого» виднелся здоровенный «десерт игл», и в голове сразу начали всплывать какие-то смутные мысли о родоначальнике современного психоанализа. Хотя, может быть, «десерт игл» – это всего лишь пистолет.

– Знакомьтесь, – кивнул в мою сторону Эйб и вопросительно посмотрел на меня: мы друг другу не представлялись.

– Влад, – сказал я, поднимаясь с дивана и протягивая руку маленькому Мару.

– Мар, – представился тот и сразу спросил: – Опыт полетов какой?

– Маленький. Но летал.

Он почему-то не спросил «на чем», видимо решив, что мой опыт только летной школой и ограничился. Спросил только: «Пошли?» – и сразу направился на выход. Когда подошел к джипу, он полез было за руль, но я его оттащил, нагло сказав: