Хозяин Заброшенных земель - Дмитрий Лифановский
* * *
Ну, вот и всё — все планы на десять раз обговорены, карты изучены, люди заинструктированы и подготовлены, насколько это возможно в столь короткие сроки. Выдвигаться решили ближе к вечеру, чтобы подгадать начало атаки к вечерней поверке в лагере. Тогда все внимание надзирателей, за исключением охраны периметра, приковано к плацу. Сволочи развлекаются, приводя в исполнение наказания за совершенные заключенными в течение дня проступки.
Об этом, как могла, поведала та самая немая Майка — бойкая смышленая конопатая девчонка, по самые глаза укутанная в грязное тряпье. Говорила она, конечно, кое-как, скорее мычала, чем говорила, но Водя ее прекрасно понимал и переводил нам. Да, и на опасное дело племянница старосты согласилась без раздумий. Судя по сверкнувшему лютой ненавистью взгляду, есть у девушки свои счеты к лакапинским гвардейцам свои счеты.
В ночь перед операцией мы с Сольвейг практически не спали, устанавливали мины, перерезав дорогу из Камского волока и Вятки. Ученице потом останется лишь активировать их, если будет такая необходимость. С рассветом вернулись в опустевший поселок Води. Все гражданские ушли еще вчера, их приютят другие поселения беженцев. Здесь же остались только те, кто будет участвовать в бою.
К обеду подошел последний отряд, отличавшийся от остальных, как стая волков от отары овечек. Три десятка матерых бойцов с глазами убийц, всем далеко за тридцать, все экипированы, пожалуй, получше, чем спецназеры Лобанова.
— Здравия тебе, Темная. Ты звала, мы пришли, — обойдя меня, как одиноко стоящую елку, они, стянув степные малахаи, склонили головы перед Радомирой.
— И тебе здравствовать, Стрежень, — она важно кивнула предводителю ушкуйников, — По добру добрался?
— Не без удачи, — усмехнулся тот, поведя мощными плечами. Он вообще был похож на кубик — приземистый, с мощной мускулатурой, которую не в силах скрыть беленый полушубок, крепкой короткой шеей, буквально из плеч переходящей в лобастую голову, на которой выделялись острые жесткие карие глаза.
— Знакомься, Стрежень — ярл Рагнар, — Радомира кивнула на меня, и я попал в перекрестье взглядов.
— Ярл? — ухмылка ватамана стала еще шире, — И кто его ярлом избрал?
— Я — в голосе женщины послышалась сталь и улыбочки тут же исчезли с лица воинов. Стрежень вопросительно вскинув бровь посмотрел на княгиню, — Это Кровавый Орел, — она пожала плечами.
— Этот⁈ — недоверчиво воскликнул ватаман и тут же нахмурился, — Слыхал о тебе, — он буравил меня взглядом, — Скажу прямо, считаю — лжет молва. Людишки князя Лобанова и не такое придумать могут.
Мне было плевать на мнение ватажников, но они сила, которой именно сейчас мне не хватает. И понимают они только силу. И я нагло улыбнулся в лицо ватаману:
— Поединок. Побеждаю я — вы идете за мной.
— А если проиграешь? Девку отдашь? — и он, алчно сверкнув взглядом, кивнул на стоящую у меня за спиной девку. Зря. Теперь он умрет. Но не сегодня. Пока Стрежень мне нужен.
— Харя треснет. Саблю заберешь, — я показал на висящий у себя на поясе клинок, слегка выдернув его из ножен. Взгляд ушкуйника стал еще более масляным.
— Гоже, — кивнул он и рявкнул, — Круг нам!
Воины весело загомонили, образовав круг. Радомира, проходя мимо меня, шепнула:
— Будь осторожен. Он лучший.
Я азартно усмехнулся. Пока здесь действительно сильных противников, чтобы вытащить из себя всё, мне не попадалось. Я имею в виду людей, а не монстров аномалии. Угрюмов с Чалым были хороши, но один слишком академичен, а второй больше полагался на свои навыки менталиста, нежели на ратные умения.
В круг со Стрежнем мы вошли одновременно. Ватаман крутанул в руках две изогнутые сабли, похожие на османский кылыч. Двигался мужик, несмотря на мощное телосложение с грацией кошки. Да еще и амбидекстр. Это будет познавательно и интересно. Я радостно оскалился, получив в ответ такую же усмешку. Воины вокруг одобрительно загалдели. И мы сошлись в схватке, не тратя время на предварительное прощупывание друг друга.
Стрежень атаковал первым, его сабли сверкнули в воздухе, как молнии. Я отступил на шаг, уклоняясь от удара, и тут же контратаковал. Наши клинки встретились с громким звоном, искры полетели в разные стороны. Стрежень был силен и опытен, его атаки были быстры и точны. Я чувствовал, что он действительно лучший.
Мы кружили по кругу, обмениваясь ударами. Стрежень пытался найти брешь в моей защите, но я был готов. Внезапно Стрежень сделал обманный маневр и нанес удар снизу вверх, тут же перейдя в горизонталь. Я едва успел уклониться, почувствовав, как лезвие его сабли пронеслось в опасной близости от моего горла. Но я не дал ему времени на передышку и тут же ответил мощным ударом, который заставил его отступить на шаг.
Стрежень действительно оказался настоящим мастером сабли. Его движения напоминают танец, смертельный и грациозный одновременно. А главное он не придерживается какой-то схемы боя, все его действия непредсказуемы и имеют несколько вариантов продолжения. Если бы не опыт нескольких жизней и несчетного количества схваток, я бы проиграл. А сейчас я получал непередаваемое удовольствие от схватки. И Стрежень это чувствовал.
Воины вокруг нас ревели от восторга, подбадривая нас громкими криками. Каждый удар, каждый выпад сопровождался их одобрительным гулом. Ватаман снова атаковал, его сабли мелькали в воздухе с невероятной скоростью. Я отступал, ловко уклоняясь от ударов, ища возможность для контратаки. И вот, наконец, я увидел брешь в его защите. Одним молниеносным движением я нанес удар, который заставил его отступить и опустить оружие.
На мгновение воцарилась тишина. Воины замерли, ожидая решения своего предводителя. Стрежень тяжело дышал, его лицо было покрыто потом. Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидел уважение.
— Твоя взяла, ярл, — прохрипел он, тяжело дыша, признав поражение, — Мы идем за тобой.
* * *
Первым ушел отряд Радомиры. С ними пошла Сольвейг, под охраной нукеров, с приказом во что бы то ни стало сохранить жизни ученицы и старой княгини. Отряду предстояло, сделав крюк, выйти к минным постановкам и перерезать пути подхода подкреплений к охране лагеря из Камского волока и из Вятки. Правда, к тому времени, как очухается гарнизон Вятки, где стоят «Орлы Зевса», разгромившие ватагу Ворона, мы должны уйти из захваченного концлагеря,
